Семён Самсонов - По ту сторону

Павлов оставил лагерь последним. Но, как только он выполз за проволоку и встал, ему чуть выше колена обожгло ногу. Он услышал крики часовых и выстрелы из автомата. Сжав зубы, Павлов, прихрамывая, бежал следом за ушедшими товарищами. Он был уверен, что стреляли не в него. «Кто же из наших попался?» — думал он с тревогой.

Когда пленные подошли к Шуре, в лагере застрочил пулемёт и в небо взвились осветительные ракеты.

— Надо спешить, — спокойно сказал нагнавший товарищей Павлов. — Иванов, вы с первой группой бегите первым маршрутом, с девочкой. Бежать как можно быстрее, но осторожно… Вы, Бурыкин, со второй группой следуйте за мальчиком. Все идём в одном направлении до реки, там, не пересекая её, проходим вброд метров пятьсот, чтобы скрыть следы, и соединяемся в назначенном пункте встречи с Вовой и Жорой.

Бурыкин, тот самый пленный, который первый встретился с Костей и поцеловал его, тотчас тронулся со своей группой. Когда они миновали опушку леса, Бурыкин спросил Костю:

— Правильно бежим, сынок?

— Кажется, правильно, — нерешительно ответил растерявшийся Костя.

На самом деле они сбились с пути вскоре, как покинули лес, и бежали в противоположную сторону от того места, где должна была произойти встреча с Вовой и Жорой.

Шура вела свою группу по намеченной дороге. Ей было легче, так как тропинка выводила прямо к реке. Все бежали тяжело, выбиваясь из последних сил. Двое пленных поддерживали Шуру за руки, и ей чудилось, что она летит по воздуху, не касаясь земли, однако и она почувствовала усталость, когда добежала до реки. Вброд по реке шли молча, спокойно, только Шура, наконец, опомнившись, упрекала себя в трусости, потому что, когда в лагере застрочил пулемёт, она подумала: «Погоня за нами».

В действительности же в лагере даже не заметили побега и подняли тревогу по другой причине. Когда свет погас, один из часовых выстрелил, чтобы дать тревогу. Кто-то из пленных растерялся и в темноте налетел на другого часового, который дал длинную очередь из автомата и убил пленного. После этого застрочили пулемёты с вышек, взяв под перекрёстный огонь изгородь лагеря. Тогда-то и был ранен шальной пулей Павлов, последним выбиравшийся из лагеря.

Теперь он шёл по реке вместе с группой Шуры, напрягая все силы, чтобы не отстать, пока не доберутся до места.

Ещё до рассвета все ребята, кроме Кости, вернулись в имение.

Не встретившись с Костей, Вова почуял неладное. — «Не попался ли он вместе с пленными? Где он? Где пленные, которых он увёл?» — Утром, чуть свет, Вова запряг волов и, сказав старику, что отправляется за кормами, выехал в поле узнать, не встретились ли с группой Павлова Костя и его товарищи. Жора погнал скот на пастбище, чтобы Эльза Карловна не заметила отсутствия Кости.

Договорились так: если до сумерек Костя не появится, они скажут Эльзе Карловне, будто он утром угнал скот и не вернулся.

Шура рассказала Люсе обо всём, что произошло ночью, и девочки также не находили себе покоя. От имения Эйзен совсем недалеко до лагеря. Гестаповцы с ищейками могли появиться в любую минуту.

Люся постоянно стирала бельё всех ребят. Поэтому ещё на рассвете, как только они вернулись, забрала у них одежду и замочила в корыте, как обычно делала перед стиркой. Так они договорились заранее. Промокшая, грязная одежда могла вызвать подозрение, если вдруг нагрянут с обыском гестаповцы.

В середине дня девочки услышали треск мотоциклов за воротами. Шура выбежала во двор и сквозь щель в заборе увидела, как по дороге в сторону леса пронеслось несколько мотоциклов с вооружёнными солдатами.

— Ищут! — сообщила она Люсе.

— Где ищут?

— Там, в лесу… Я мотоциклы сейчас видела, туда проехали.

Тревога ребят усилилась, когда вечером выяснилось, что Костя так и не вернулся и группа пленных, ушедших с ним, так же неизвестно где. Пленные из группы Павлова, прятавшиеся в скирдах, ночью должны были уходить дальше, но сам Павлов, раненный в ногу, идти не мог.

Больше всего Вову беспокоило отсутствие Кости. По указанию Павлова, никто из ребят не должен был бежать с пленными, чтобы этим не навлечь беду на тех, кто оставался в имении.

Вове не спалось. Он встал с постели, вышел и тихонько постучал в каморку девочек. Они ещё не спали. Вова рассказал им о своих опасениях. Все хорошо понимали: как только Эльза Карловна узнает о побеге Кости, им не миновать новых допросов, а то, чего доброго, и прямого подозрения в соучастии в побеге пленных.

Долго говорили, прикидывали, советовались и, наконец, по предложению Шуры, решили объявить Эльзе Карловне, что Костя утонул. Костину фуражку и старый пиджак Жора должен был взять с собой и бросить на берегу реки там, где они обычно поили скот. В карман пиджака ребята положили записку, составленную Вовой.

Вова попросил девочек приготовить для Павлова чистых тряпок и, если можно, достать какое-нибудь лекарство.

— Хорошо бы марганец!

— Знаю, — ответила Шура, — но где его взять?

— А у Эльзы нельзя?

— Была не была! Попробуем! — решила Люся.

— Понимаешь, Люся, — стараясь сохранять спокойствие, объяснял Вова, — надо осторожно, очень осторожно… Если Павлова обнаружат, его ведь сразу расстреляют. Да и нам всем — конец.

Пленные должны были в эту же ночь забрать продукты, спрятанные в скирдах, и уйти. Павлов волей-неволей до выздоровления оставался на попечении ребят. Он приказал Вове не приходить к нему, пока всё не уляжется и ребята не убедятся, что опасность миновала.

…А группа Бурыкина за ночь ушла далеко.

Костя ни словом не обмолвился с Бурыкиным о своём желании продолжать путь с ними, но про себя решил: «Как только доберёмся до места, посоветуюсь с Вовой и честно скажу ему, что хочу бежать вместе с пленными.

Перед рассветом группа Бурыкина вышла к реке, километрах в двадцати от лагеря, и во время короткого отдыха в лесу приняла решение продолжать путь самостоятельно.

Костя чувствовал себя очень скверно. За ночь он многое взвесил и, когда представил себе, что побег его может навлечь беду на друзей, ужаснулся: «Как я раньше не подумал об этом? Нет, я не смогу оставить в опасности Вову, Жору и девочек».

Ему вспомнилось всё: и смерть Ани и отъезд Юры в лагерь. «Вот я, возможно, доберусь до родных, а они, мои верные друзья, останутся у Эльзы Карловны и, может быть, все погибнут, как Аня и Юра».

Костя решил рассказать Бурыкину о своих мыслях и планах и попросить разрешения вернуться к товарищам, в имение. Бурыкин хорошо понял Костю, но, подумав, решил, что отлучка мальчика, конечно, уже обнаружена. Если он вернётся, его могут подвергнуть допросу и пыткам, а это может погубить не только Костю, но и всех его товарищей. И Бурыкин, отрицательно покачав головой, взял Костю за плечи: