Франсиско Мероньо - И снова в бой

— Внимание!

— От винта!

Мотор выпустил клубы белого дыма и заглох. Всю процедуру повторили, и на этот раз мотор заработал ровно.

Иванов быстро занял свое место, проверил переговорную систему. Иванов обычно больше слушает. Хосе говорит, а Иванов предпочитает отвечать знаками, чтобы не отвлекаться от наблюдения. Вот и сейчас на вопрос Креспильо: «Ты готов?» — Иванов слегка кивает и поднимает вверх большой палец руки в кожаной перчатке, что означает: «Все в порядке».

Пилот увеличил обороты мотора, и самолет начал медленно, вразвалку выбираться на поляну между рекой и лесом. Летчик поставил самолет против ветра, еще раз бросил взгляд на карту, чтобы лучше запомнить наиболее заметные ориентиры, и дал полный газ. После разворота, почти касаясь верхушек сосен, взял курс 270 градусов.

— Через пять минут будем над позициями фашистов. Не прекращай наблюдения. «Мессеры» здесь преследуют всех, кто появляется в воздухе…

Не успел Хосе договорить, как на шоссе, справа от себя, они увидели движущуюся фашистскую часть.

— Справа!.. Стреляй! — крикнул Хосе.

Иванов уже поливал фашистов пулеметным огнем. Фашисты разбегались в разные стороны, несколько человек упали на дороге. Опомнившись, противник начал отвечать сильным огнем.

Хосе прижал самолет как можно ниже к земле. У него не было времени взглянуть назад и увидеть результаты обстрела. Все его внимание было направлено на то, чтобы, умело используя складки местности, уйти из-под обстрела. Через минуту стрельба прекратилась. Шум мотора стал глуше сказывалось приближение к земле. В фюзеляже, сразу же за кабиной, оказались три пробоины от попаданий фашистов.

Иванов показал рукой, что следует взять немного левее — на три-четыре градуса, чтобы выйти к другому лесному массиву. И действительно, через пять минут они заметили внизу фигурки людей, которые поднимали оружие и размахивали им в воздухе.

— Это наши, — сказал Иванов.

— Да, пятнадцать минут полета.

Хосе вспомнил напутствие командира танковой дивизии:

— Задача ваша трудная, но ее нужно выполнить, несмотря ни на что! Нам надлежит вывести из окружения бойцов и боевую технику. Сейчас это в значительной мере зависит от вас, ясно?

— Так точно, товарищ генерал!

— Желаю вам успеха. Я уверен: вы выполните приказ!

Минуты полета над территорией, занятой врагом, конечно, были нелегкими, но летчиков выручила внезапность. Противник их не ожидал. Он знал, что у окруженной группировки имелся связной самолет, но не знал, что он сломан, и поэтому зенитчики ждали его вылета из кольца окружения и готовились любой ценой сбить.

Хосе на небольшой высоте сделал круг, внимательно исследуя каждый метр земли, но безрезультатно: везде деревья и густой кустарник. Он увеличил круг полета. Вдруг поблизости, сотрясая воздух, разорвался вражеский снаряд. Легкий самолет подбросило, как падающий с дерева осенний лист. Снаряд разорвался в стороне, мимо самолета пронеслись осколки.

— Ты жив? — спросил Хосе своего механика.

— Да, но ты скорей приземляйся, а то нас прихлопнут в воздухе. Смотри, там, справа, виднеется свободная полянка среди берез, видишь ее?

Хосе направил самолет к месту, указанному Ивановым, сбросил газ, и уже через мгновенье послышалось царапанье кустов о нижнюю плоскость. Сотня метров пробега — и самолет окружили бойцы Красной Армии. На лицах у всех радость. Даже раненые спешили поприветствовать прилетевших пилотов. Уже несколько дней солдаты находились на занятой врагом территории, видели, как лютуют и зверствуют фашисты. Посуровели лица солдат, и в их глазах Хосе и Иванов читали непреклонную волю и решимость выстоять в борьбе с врагом.

Видя, как Хосе вылезает из кабины, кто-то из встречающих солдат радостно воскликнул:

— Вот и подмога нам, братцы, будет!

— Не забыли, — поддержал его другой.

— Теперь пробьемся!

Хосе видел обращенные к нему улыбки. Все протягивали к нему руки, стремясь помочь вылезти из самолета, и сердце его наполнилось гордостью. Он смущенно сказал:

— Я сам…

Однако его подняли чьи-то руки и поставили на землю. Хосе похлопывали по плечу, предлагали самокрутку:

— Кури, браток!

Хосе казалось, что ему нужно произнести какие-то важные слова. Он совсем растерялся от такого внимания и только проговорил:

— Самолет нужно замаскировать!

Несколько бойцов вместе с механиком быстро взялись за дело, а другие проводили пилота к командиру.

Присматриваясь к бойцам, Хосе понимал, что они пережили многое: тяжелые бои, голод, гибель товарищей. Когда они надеялись выйти из окружения, противник подтянул свежие силы и перерезал им путь. И сейчас в их глазах светилась надежда услышать новости, которые привез экипаж «кукурузника».

Хосе встретил широкоплечий генерал среднего роста. В его густых черных волосах отчетливо проступали седые пряди. Увидев, что бойцы сопровождают к нему летчика только что приземлившегося самолета, генерал поднялся им навстречу.

Хосе расстегнул летную куртку, достал конверт и, встав по стойке «смирно», доложил:

— Товарищ генерал, разрешите вручить вам пакет!

— Хорошо, хорошо! Как прошел полет? Судя по стрельбе, противник встретил вас огоньком?

— Все обошлось. Несколько попаданий в самолет, но не опасных. Командование считает этот полет очень важным. Мы выполнили лишь половину задания. Теперь остается главное — возвращение.

— А если погода ухудшится?

— Так это только к лучшему! Меньше видимость — меньше у врага возможностей сбить нас при возвращении.

— Сколько времени вы летели сюда?

— Над занятой врагом территорией не больше пятнадцати минут. От основных сил сейчас нас отделяет расстояние не больше двадцати пяти километров…

В это мгновение неподалеку разорвался снаряд, заглушив слова Хосе. Послышались стоны раненых. Генерал, Хосе и механик продолжали разговаривать, лишь повернулись в ту сторону, где разорвался снаряд.

— Что ж, на войне это обычное явление, — заметил Креспильо.

— А вы давно на фронте? — спросил его генерал.

— Около трех лет.

— Что, три месяца войны вам кажутся тремя годами? — весьма строго поинтересовался генерал.

— Я почти три года сражался с фашистами у себя на родине, в Испании.

— А!.. Так вы испанец?! А я сразу не понял это. Подумал, что…

— Да, я испанец!

— Ну что ж, будем считать, нашего полку прибыло, а сейчас — за дело. Нам надо приготовить ответ, а вы пока посидите в щели. Рисковать будете в полете…

Пока генерал с офицерами готовили ответ, Креспильо и Иванов сидели на дне сырого окопа и курили, отгоняя дымом комаров. Они разделили с бойцами свой паек, рассчитанный на три дня. Погода не ухудшалась. Правда, к вечеру на небе появились большие белые облака. Они повисли над лесом, но потом понемногу рассеялись. Две эскадрильи «юнкерсов» в сопровождении нескольких «мессеров» на большой высоте прошли над их месторасположением в восточном направлении.