Игорь Берег - Приказ есть приказ

Лицо его сделалось грустным, и Евгений, чтобы переменить тему, спросил:

— А как здесь с заболеваниями? Малярия, там, желтая лихорадка.

Степан заулыбался.

— Не-ет, бог милует! Климат тут подходящий, океан рядом. Если в джунгли не соваться, то ничего и не подхватишь.

«Вроде бы, мужики, как мужики, обычные работяги. Надрываются за каждую копейку и все в дом, все в дом. Из-за чего их срывают так неожиданно? На проштрафившихся не похожи. Какие страшно важные секреты они знать могут?»

Но вслух ничего не спросил, полагая, что не его ума это дело.

Машина тем временем вырвалась наконец за городскую черту, и Евгений чуть прибавил скорости. Город плавно перешел в сельскую местность. Очень часто попадались симпатичные домики в густых садах. Может быть, здесь это был аналог советских фанерных дачек на нескольких сотках скудной земли. Но что-то не видно было над грядками согбенных спин страдальцев-дачников. Да и самих грядок не было. Имелись только садики и роскошные цветники. На своих дачках перуанцы не вкалывали, а отдыхали от городских трудов. Для чего, собственно, загородные дачи и были изначально придуманы.

Их путешествие началось безо всяких затруднений или задержек. Спутники Евгения поглядывали по сторонам и обеспокоенными не выглядели, будто и впрямь ехали на прогулку, в конце которой их ожидал вкусный обед в симпатичном ресторанчике. А покормить их, похоже, придется. И самому поесть. Со своими деньгами они, разумеется, расставаться и не подумают. Но, ничего страшного. В кармане пиджака Евгения лежала тоненькая пачка тех самых новых солей, которую вручил ему перед отъездом с виллы Герман. Сказал при этом:

— Особенно не шикуй, но и не скаредничай. День рождения, все-таки.

Бензина до Уармойа должно было хватить с запасом, машина шла легко, двигатель гудел ровно и басовито, но в то же время негромко, так что разговаривать с попутчиками можно было, не особенно напрягаясь. Только вот не о чем Евгению было с ними говорить. Во-первых, зачем приставать с расспросами к почти незнакомым людям, а во-вторых, вдруг они сболтнут что-то, чего ему и знать не полагается? К чему лишняя головная боль? Инструкций, как вести себя с «клиентами», ему никто не давал. Но не надо забывать, что у нас инициатива всегда наказуема.

Сами же попутчики после короткого разговора в начале путешествия, словно утомившись этим разговором, замолчали и только благосклонно озирали окрестности, да изредка стреляли у Евгения сигаретки. И он уже всерьез обеспокоился, что своего запаса ему может не хватить и придется покупать в какой-нибудь местной лавочке.

Позволил он себе всего лишь один вопрос.

— А где же вещи ваши? Чемоданы какие-нибудь, сумки?

Степан довольно рассмеялся.

— Не беспокойся, Петя, все нормально. Летят наши чемоданы сейчас в Союз самостоятельно и будут нас там спокойно дожидаться. Зачем барахло, которое за два года накопилось, с собой таскать? Мы налегке будем путешествовать!

И разговор опять затух. Впрочем Евгения это устраивало. Вести хорошую машину по отличной дороге для него труда не составляло. Однако одна мысль, крутившаяся в голове, заставляла сильнее стискивать руль и внимательней смотреть на дорогу: «Впервые — на машине — за рубежом!». Тут у кого хочешь от необычности ситуации гусиная кожа появится.

Трасса была великолепной, погода — приятной, окружающие пейзажи веселили душу. А тут еще справа, закрывая горизонт, тянулись величественные вершины Западной Кордильеры.

Поездка продолжалась уже более двух часов, и пока ничего особенного не происходило. Казалось, теперь можно немного расслабиться и самому наслаждаться красотами открывающихся по сторонам дороги пейзажей. Евгений достал сигарету, прикурил одной рукой, вторую не отрывая от руля. Но успел сделать всего пару затяжек, когда впереди показался стоящий у обочины автомобиль, по всем признакам — полицейский, и человек в форме, похожей на военную, только песочного цвета, сделал ему повелительный жест, приказывая остановиться.

У Евгения оборвалось сердце. Вот черт, сглазил! Зачем останавливают? Может, у них тут водителю курить не разрешается за рулем? Да ну, ерунда! Но на всякий случай он торопливо затушил сигарету в пепельнице.

«Попутчики» тоже обеспокоились.

— Мы что, правила нарушили? — тревожным голосом спросил Семен. Василий по обыкновению промолчал, но ощутимо напрягся. Не дай бог, эти ребята что-нибудь выкинут сейчас.

— Спокойно, мужики, — краем рта проговорил Евгений. — Обычная проверка, документы посмотрят и отпустят.

Ему и самому хотелось в это верить. Мотор он не выключал. Вышел из машины, как можно более добродушно улыбнулся подходящему полицейскому.

Тот козырнул, представился сержантом дорожной полиции и попросил документы. Протягивая книжечку паспорта с вложенными в нее правами, Евгений поинтересовался:

— Что случилось, сержант? Мы что-то нарушили?

И все это — насколько смог — добродушным тоном и широко улыбаясь.

Полицейский его ответом не удостоил, внимательно рассматривая документы и сличая фотографии с оригиналом. Потом попросил заглушить двигатель и пройти с ним к патрульной машине. Говорил он сухо и коротко, почти приказывал. И это было уже по-настоящему плохо. План где-то дал сбой. Но деваться было некуда.

— Так, мужики, вы посидите спокойно, а я с ними переговорю и вернусь. Только, умоляю, не дергайтесь! Если что — помните, о чем я вам говорил, не несите отсебятины, и все будет в порядке.

Но, конечно же, ничего в порядке не было. У патрульной машины, где из кабины уже вылез напарник сержанта, Евгению неожиданно приказали опереться о капот руками и пошире расставить ноги. А затем быстро и профессионально обыскали. Миронов только порадовался, что оружия ему с собой не дали, сказав, что в любом случае оно ему сегодня не понадобится. Действительно, как бы он сейчас объяснял наличие пистолета у простого советского инженера, путешествующего с друзьями?

После обыска ему защелкнули на запястьях наручники и велели садиться на заднее сидение. Тут он позволил себе несколько возмутиться:

— Что случилось? Почему меня арестовали? Я — гражданин Советского Союза и требую представителя нашего посольства!

Но представители местной власти никак на возмущение не отреагировали, без объяснений запихнули его в машину, силой наклонив голову, и захлопнули дверцу. Задний отсек патрульного автомобиля был отделен от переднего мелкой стальной сеткой, и на дверцах не имелось никаких ручек. Один из полицейских достал из кабины коробочку микрофона на витом шнуре и стал в него что-то быстро бормотать, а второй неспешно направился к «крайслеру», за лобовым стеклом которого виднелись перекошенные ужасом лица «клиентов». «Интересно, их тоже арестуют? — пришла Евгению спокойная мысль. — Как сообщников. Только бы ребята не раскололись и не принялись орать, что они, де, этого человека видят впервые и никакого отношения к нему не имеют».