Игорь Берег - Приказ есть приказ

Наверное, отказался. Потому что побывал уже в той Боливии, побегал по ней, скрываясь от солдат и полицейских, выводя своих людей в безопасную Аргентину. Тогда же понял, каково было Че… Команданте погиб. А они ушли целыми и невредимыми. Потому что в отличие от легендарного революционера были профессионалами. Но рейд по Боливии между собой все же прозвали «Тропой Че».

Не надо осуждать людей, которые едут, чтобы помогать этому забытому богами народу. У них тоже есть свои идеалы и моральные принципы. Как и у тебя…

Дальше было все очень просто. Кубино-советский отряд издалека наблюдал в бинокли, как и пленные, и конвоиры, грузились в кузова огромных «еканий» с камуфляжной окраской. Ни одного вертолета так и не появилось. Все правильно, у УНИТА авиатехники нет, а юаровцы не хотят, чтобы международная общественность приписала им поддержку в этом террористическом акте. Но все равно, теперь чехословаков вывезут в Намибию, там передадут властям ЮАР и окольными путями пленные вернутся на родину, к любимому пльзеньскому, кнедликам и шпикачкам. МПЛА, правящая ангольская партия, утверждающая, что УНИТА не имеет никакой власти в стране и состоит лишь из малоорганизованных и плохо вооруженных банд, в очередной раз утрется. Ничего, местным властям не привыкать. В любом случае, на помощи Советского Союза этот инцидент никак не отразится.

Неизвестно, как поступит кубинское командование с Тибуроном и его людьми. Ничего страшного, конечно, не случится, приказ был выполнен без обсуждений. Самого же Миронова и его команду, как водится, поругают (куда же без этого?!) за какие-нибудь мелкие прегрешения, да и оставят в покое до следующего дела. Значит, впереди Москва и тренировочный лагерь. А там и давно заслуженный отпуск. Можно будет уговорить Наташку, чтобы взяла в своей конторе несколько дней без содержания и махнуть куда-нибудь на Волгу. Или на Селигер. Покупаться, позагорать, пивка попить. И не вспоминать эту нелепую Африку, малярийных комаров и плохую воду. А также осунувшиеся лица чехословацких строителей, на которых было столько радости и облегчения в момент, когда их под мышки затаскивали в кузов грузовика. Так и читалось: все, отмучались! Действительно, отмучились ребята…

Проследив, как последняя «екания» скрылась в лесу, Миронов сказал Тибурону:

— Ну все, радируй в штаб, и будем выбираться. Не прикажут же нам гнаться пешком за грузовиками!

Не приказали. Практически без приключений добрались до Куито, сдали кубинцам позаимствованное у них оружие и снаряжение. Хитрый Штефырца ухитрился каким-то образом оставить себе нож. Сказал: «Для коллекции!», на что Евгений предупредил его: «Будут на таможне сложности — голову оторву!». Но в том, что у Мишки возникнут какие-то трудности, он сильно сомневался. Молдаванин что-нибудь обязательно придумает.

У Миронова вообще за последние годы не было никаких проблем с командой. Поначалу, три года назад, случалось. Не притерлись еще, каждый был индивидуальностью, не привыкшей к командной игре. Ничего, жизнь обломала, сплотила, даже спаяла. И теперь уже Евгений не сожалел о работе, от которой его отстранили по совсем не зависящим от него обстоятельствам. История, конечно, грязная, но теперь уже давняя, вспоминать о ней не хочется, а сама по себе она почти и не вспоминается. И он совсем не считал, что то, чем он сейчас занимался, классом ниже прежнего, первоначального его предназначения. Это с какой стороны посмотреть! И сам себя давно убедил, что относиться к этому нужно как можно легче. Ну, случилось и случилось. Что теперь поделаешь? Хорошо, что не кончилось совсем печально. А ведь могло… Ох, как могло!

В Куито, с кубинского узла связи он доложил обо всем начальству в Луанде. Надеялся, что последует приказ дожидаться самолета и возвращаться в столицу. Да, самолет ожидать приказали. Но лететь предстояло… в Лубанго! Хороший, практически курортный городок, тоже на юге страны. Там следовало сидеть в военной миссии до поступления новых указаний.

— Вот новые новости, — ворчал Евгений себе под нос, разглядывая листок с радиограммой. — Какого черта мы в этом Лубанго забыли? Или и там унитовцы кого-нибудь украли?

На парней из его группы сообщение о том, что перелет в Москву откладывается на неопределенное время, не произвело никакого впечатления. Все они были людьми опытными, знали, что начальству всегда виднее и перечить ему не след. Один Шишов хоть как-то выразил свое отношение:

— Всегда мечтал побродить по Африке на манер Ливингстона или Гумилева.

На что Боря Оруджев фыркнул:

— Да уж, побродишь там! Запрут в миссии, и будем сидеть, политинформации слушать, да на утренние построения ходить! Знаем мы эти военные миссии. Обязательно ведь во главе какого-нибудь дуболома поставят!

Он как в воду глядел. Но отрицательные эмоции были потом. А сначала Лубанго показался им почти сказочным городком, с аккуратными домиками, ни один из которых не походил на соседний, очень зелеными улочками, а главное — огромной статуей Иисуса Христа, крестообразно раскинувшего руки на вершине горы.

— Во, блин! — восхитился Оруджев. — Почти как в Рио! Только ростом здешний Христос чуть поменьше.

Борьке поверили, в Бразилии он однажды побывал. А Миронов был только проездом. Но Христа, вознесшегося над городом, видел. Конечно, местная статуя была не чета бразильской: меньше размерами, облупленная. Но все равно смотрелась она очень величественно. Молодцы, португальцы, умели обустраивать себе жизнь в колониях! Вот только не смогли эти колонии сберечь. Когда у них случилась так называемая «апрельская» революция и пошли внутренние разборки, взяли, да и махнули на колонии рукой: дескать, сами возитесь со своими заморочками! Заморочек в той же Анголе действительно хватало. Подзуживаемые социалистическими странами, оппозиционеры и просто партизаны не давали покоя колонизаторам, гадили им, как могли, надеясь, что, получив независимость, развернутся во всю ширь и сделают страну если не великой, то уж точно процветающей.

А потом передрались из-за власти, и теперь уже который год идет эта грязная гражданская война, которую, кстати, в официальных документах таковой не называют. Поскольку тогда реки международной гуманитарной помощи могут мгновенно иссякнуть. Хотя та же международная общественность просто закрывает глаза на факт реального существования этой войны. Как иначе назовешь положение, когда по большинству автодорог в стране невозможно проехать, не напоровшись на засаду или мину, а обочины густо усеяны останками сгоревшей техники, и если колонна все-таки выходит «из пункта А в пункт Б», то она со всех сторон охраняется бронетранспортерами и напичкана вооруженными солдатами. Большинство же грузов перевозится воздушным путем. Отряд «Ан-12», раскрашенных в цвета «Аэрофлота», ежедневно переносит из столицы в провинции тонны всего, чего угодно: от пятилитровых бутылей испанского и португальского вина, немецких лекарств от малярии и югославской тушенки, до автоматных патронов и авиабомб в предохранительных решетчатых коробах. Иным способом доставить грузы практически невозможно. И для этого можно подобрать иное название, кроме гражданской войны? Не смешно…