Майкл Уолш - Сыграй ещё раз, Сэм

— Почему же, Виктор? — выдохнула Ильза.

— Потому что твой трактирщик наконец стал мужчиной и объявил, что готов присоединиться к нашей борьбе, — ответил Ласло. — Он знал, что я должен вырваться из Касабланки, и знал, что ты должна ехать со мной. Каких бы чувств к тебе он ни питал, они не имели значения. Потому что дело важнее всего.

Их самолет без происшествий приземлился в Лиссабоне. Виктор и Ильза легко прошли пограничный контроль. Их без вопросов поселили в «Афише». В ту ночь они спали друг с другом без страсти.

Утром Ильзу разбудил осторожный стук в дверь. Два года назад она бы нипочем не услышала такой тихий и далекий стук. Но с 1939 года ни один человек в оккупированной Европе не спал крепко и спокойно. Инстинктивно она потянулась к мужу, но того рядом не оказалось. Уже одетый, он как раз затворял за собой дверь спальни.

Из-за двери до Ильзы доносились голоса. Время от времени тон повышался, но не гневно. В ночной рубашке она на цыпочках скользнула к двери и подергала ручку, но дверь не подалась. Виктор запер жену снаружи. Ради ее безопасности? Или своей?

Ильза склонилась к замочной скважине. Комнату еще наполнял утренний сумрак недалекого зимнего солнцестояния. Напряженно вслушиваясь, Ильза улавливала только обрывки. Судя по голосам, в комнате с ее мужем разговаривали двое.

— …все меняет… — говорил Виктор.

— …британская разведка… — говорил чужой голос.

— …опасность… нет надежды… в живых… — говорил второй незнакомец.

— …der Henker…

— …Прага…

— Как можно скорее! — сказал Виктор, положив конец спорам.

Ильза услышала, как тихонько закрылась входная дверь. Едва заскрежетал ключ в двери спальни, Ильза прыгнула обратно в постель.

— Это ты, Виктор?

Она притворилась сонной.

— Да, дорогая.

Она потерла глаза, прогоняя остатки воображаемого сна.

— Ты так рано встал?

— Прогулялся сутра пораньше, — сказал Ласло. — Ты не представляешь, как это здорово — снова дышать воздухом свободы. В Маутхаузене [7] Маутхаузен — фашистский концентрационный лагерь, был создан в июле 1938 г. возле города Маутхаузен в Австрии. я думал, что у меня уже никогда не будет такого случая.

Ильза медленно привстала на локте, зевнула и потянулась.

— Я могу только представить, каково это, — сказала она.

— Конечно, можешь.

Виктор рассеянно, легко погладил ее волосы.

— Дорогая, у нас необычайные новости. Японцы напали на Америку в Пёрл-Харборе на Гавайях.

Ильза подскочила; больше нет нужды изображать сонливость.

— Что? — воскликнула она.

— Это было вчера. Внезапное нападение на флот Соединенных Штатов в Пёрл-Харборе недалеко от Гонолулу. Большая часть кораблей разбомблена в гавани, много погибших. Президент Рузвельт запросил санкции у Конгресса объявить войну Японии. — Виктор чуть ли не ликовал. — Теперь американцам придется присоединиться к нашей борьбе.

Он поднялся и в возбуждении заходил по комнате.

— Понимаешь, Ильза? На это-то мы и надеялись. Я надеялся на это долгие месяцы в лагере, когда казалось, что уже никто не придет к нам на помощь. Англичане словно побитые. Русские отступают на трех фронтах. Но теперь изменится все! Все!

В порыве он обхватил жену руками.

— С американцами мы не можем проиграть! Да, конечно, мы не одержим победы сейчас же; понадобятся годы, чтобы загнать немцев обратно, разбить их армии и вновь освободить Европу. Но теперь жребий брошен, и бесповоротно. В Америке не осталось больше Риков Блэйнов — людей, которые прячутся за собственной трусостью, называя ее нейтралитетом. Понадобится время, но теперь с Германией покончено. — Так же внезапно, как обнял, Виктор отпустил Ильзу. — Нам нужно спешить — больше, чем когда-либо. Быстрее! — Виктор нашел ее чемодан и бросил на кровать. — Такси уже внизу, а до самолета меньше часа.

Ильза проворно поднялась и начала паковать чемодан.

— Мне всегда хотелось увидеть Нью-Йорк, — сказала она. — Теперь, когда американцы на нашей стороне…

— Больше нет смысла ехать в Америку, — закончил за нее Виктор. Его чемоданы были уже упакованы, и он нетерпеливо стоял в дверях. Ему едва удавалось сдерживать волнение. — Слава богу, время речей и сбора пожертвований миновало. Пришло время действовать!

— И куда мы едем?

— Туда, где после падения Франции находится резиденция чешского правительства в изгнании, — сказал Виктор, затворяя за собой дверь. — В Лондон.

— В Лондон! — воскликнула Ильза.

Туда, где живет король Хокон вместе с норвежским правительством в изгнании, с тех пор как Видкун Квислинг и его «Национальное объединение» при поддержке предателей из армейских офицеров помогли немцам оккупировать ее страну.

Туда, где сейчас ее мать.

Пока Виктор расплачивался, ее мысли вновь полетели к Рику. Она просила его приехать; теперь нужно сообщить куда. Как только Виктор отвернулся, Ильза второпях нацарапала записку для мистера Ричарда Блэйна и оставила у старшего портье, который с таким восхищением смотрел на нее, когда они поселились здесь вчера вечером. Записка была короткая и деловая. «В Лондон. Британская разведка. Der Henker(?). Опасность. Прага». И «Приезжай скорее». Подписано просто «И».

И все. Она надеялась, Рик поймет, что все это значит, поскольку сама не понимала.

Улыбаясь портье, она протянула ему записку. В его взгляде мешались благоговение, восторг и вожделение, которые Ильза читала в лицах мужчин с тех пор, как ей сравнялось четырнадцать.

— Только мистеру Блэйну, — сказала она, глядя портье в глаза, чтобы тот покрепче запомнил. — Понимаете?

— Даю слово, мадам, — заверил потрясенный клерк.

В ее ушах раздался голос мужа, на локте сомкнулись его пальцы.

— Скорее, Ильза, скорее.

И ее утащили прочь.

Такси домчало их в аэропорт. Они поднялись в лондонский самолет, заняли свои места. Двое молодых крепких мужчин, с виду славян, сели в самолет вместе с ними. Они ни слова не сказали Виктору, но Ильза поняла, что эти двое за ними присматривают.

Едва самолет оторвался от земли, она прошептала мужу на ухо:

— Виктор, позволь мне на этот раз помогать тебе. Пожалуйста.

Но Ласло смотрел в пространство, мыслями пребывая не в настоящем, а в будущем.

Рик резко толкнул капитана.

— Пригнитесь, Луи! — рявкнул он. — Я уже видал, как человеку разносит башку, и это совсем не забавно.

Рено пригнулся.

— Счастлив послушаться, ибо ваш опыт в таких делах явно богаче моего, — сказал он.

С заднего сиденья Рик видел, что между машинами ярдов триста. «Бьюик» рванул вперед, и «мерседес» вроде бы не приближался, однако и не отставал.

— Что там у них, Сэм? «Томми»? [8] «Томми» — автомат Томпсона 45-го калибра, весьма популярный в США в период «сухого закона». — спросил Рик под свист пуль преследователей.