Даниэль Клугер - Стоящие у врат

— Думаю, человеком быть трудно в любое время, — заметил Холберг. — В этом смысле наше время отличается от остальных только большей концентрацией зла — и в душах, и в мире вообще.

— Да, вы правы, — рабби тяжело вздохнул. — Концентрацией зла. Это вы очень точно сказали, реб Шимон… — он помолчал немного. — Рабби Ицхак Луриа, Ари а-Кадош, да будет благословенна его память, учил, что искры Божественного света рассеяны повсюду и что каждую из этих искр окружают силы зла, именуемые клипот. Когда-то, еще на заре творения, произошла надмирная катастрофа, которую мы называем «швират а-келим» — «сокрушение сосудов». Сосуды — каналы, по которым должен был распространяться Божественный свет, не выдержали его полноты, разбились. Тогда-то и рассыпались искры по тьме нижних миров, а остатки сосудов стали тем злом, которое удерживает частицы света и не дает им соединиться и вернуться к Творцу, в первоначальное состояние… — он говорил размеренным, чуть суховатым тоном. Таким точно тоном он, по-видимому, читал лекции своим ученикам — еще в давние времена, когда преподавал в лодзинской ешиве. — Разумеется, реб Шимон, это всего лишь жалкая попытка на человеческом языке выразить явления сверхчеловеческие, для описания которых нет в нашем языке средств…. А голус, рассеяние народа Израилева — это было лишь отражение в нижнем мире той катастрофы, которая произошла в высшем. Но не только происходящее в высших мирах отражается в земной жизни. Все, что случается здесь, точно так же влияет на происходящее там, — он указал пальцем вверх. — Когда окончится рассеяние, когда соберутся в Святой Земле все изгнанники, явится Мессия. Но придет он лишь тогда, когда ни одной частицы Божественного света, ни одной искры не останется в плену клипот. И его конечной целью будет завершение процесса «тиккун», процесса исправления и возвращения всей вселенной к первозданной гармонии… — раввин окинул нас долгим взглядом расширенных светлых глаз, дважды моргнул. На лице его появилось выражение смущения. — Простите, господа, я увлекся… — пробормотал он и поднялся со своего ящика.

— Нет-нет, рабби, это очень интересно, — поспешил его успокоить Холберг. — Очень интересно… Вы, значит, полагаете, что рассеяние евреев, изгнание — явление временное?

Рабби опустил голову и заложил руки за спину.

— Да, — сказал он. — Я часто рассказываю своим ученикам об одном суждении Маарала Пражского [4] Маарал Пражский, «Море рабейну Ливо ми-Праг» – «Господин и учитель наш рабби Ливо из Праги», рабби Иегуда-Ливо Бен-Бецалель, великий мудрец, легендарный создатель Голема. , да будет благословенна память его. Он был человеком весьма сведущим не только в Писании и Законе, но и в светских науках — математике, астрологии, астрономии. И часто, толкуя то или иное духовное понятие, прибегал к аналогиям из этих, казалось бы, вполне материальных наук. Так вот, в «Нецах Исраэль», рассуждая о голусе, о рассеянии евреев, он пишет следующее. В механике существует понятие устойчивого и неустойчивого равновесия. Устойчивое равновесие — например, состояние, в котором свинцовый шарик лежит в глубокой чашке, на донышке. Вы можете его сдвинуть, но он вернется в начальное положение. Но переверните чашку и положите тот же шарик на самый верх образовавшегося купола. Вы получите состояние неустойчивого равновесия: толкнув шарик, вы заставите его скатиться вниз. Назад он уже не вернется самостоятельно. Я полагаю устойчивое равновесие естественным состоянием, а неустойчивое — противоестественным. Естественный порядок вещей долговечен, а противоестественный всегда ограничен коротким промежутком времени… — он сделал небольшую паузу, окинул задумчивым взглядом сначала меня, затем Шимона Холберга. — Как вы полагаете, реб Шимон, можно ли рассматривать не физические, а общественные явления в аналогии?

— Думаю, да, — ответил г-н Холберг, явно заинтересовавшийся рассуждениями раввина. — Во всяком случае, есть достаточно много примеров того, что явления, происходящие в природе, имеют свои аналоги в человеческом обществе.

— Очень хорошо, — реб Шейнерзон удовлетворенно кивнул. — В таком случае вполне разумно будет предположить, что и в жизни человеческого общества естественный порядок вещей долговечен, а противоестественный — нет… — заложив руки за спину, он прошелся по узкой комнате-пеналу, словно аудиторией его были не два случайных гостя, а сотня увлеченных учеников. — В изгнании — голусе — содержится тройное нарушение естественного порядка вещей. Первое: народ не может быть насильственно отделен от собственной земли. Это противоестественно. Все народы — дети Адама, и значит, не должен один народ находиться в подчинении у других. Это противоестественно. Не может один народ жить рассеянно среди других народов. Это противоестественно. Коль скоро противоестественное состояние всегда ограниченно относительно коротким промежутком времени, то и голус, будучи тройным нарушением естественного порядка вещей, непременно закончится… — рабби немного подумал и добавил, печально разводя руками: — Конечно, этот промежуток времени короток по сравнению с жизнью народа, но не с жизнью отдельного человека. Потому он и кажется нам вечностью… И все-таки мои ученики часто спрашивают: как Бог допустил то, что происходит сейчас? Как Бог — если он любит свой народ — допустил его до такого существования? Почему Он, воплощенное милосердие, не вмешался?

— Я и сам задаю себе такие же вопросы, — признался г-н Холберг. — Правда, мне проще. Я не верю в Бога. Во всяком случае, в течение последних нескольких лет понял, что не могу в него верить. Как он может наблюдать за всем происходящим — и не вмешиваться? Одно из двух — либо Его нет, либо… — он пожал плечами. — Да нет, без всякого «либо». Значит, Его нет.

Рабби снова сел на нары, помолчал немного, словно обдумывая сказанное Холбергом.

— Когда Всевышний проявляет свою власть над миром, история молчит, — сказал он негромко. — Чудо — оно вне истории. Вы говорите — почему Бог не вмешивается? Я не знаю, реб Шимон, почему. Я даже не знаю, не вмешивается ли. Может быть, мы просто не чувствуем этого — до поры до времени. Как не чувствовали поколения жившие до нас. Так часто пытались враги уничтожить народ Израилев. Но он существует по сей день. Это и есть вмешательство Творца в историю… Недавно я рассказывал своим ученикам о том, насколько Бог любит свое творение. Он даровал человеку высшее проявление Своей любви. Он даровал человеку свободу выбора. «Вот, — словно бы говорит Творец, — Я мог бы создать тебя таким, что зло не появилось бы никогда в твоей душе. Но Я не сделал этого, ибо что значила бы Моя любовь?» — реб Аврум-Гирш замолчал, несколько раз погладил дрожащей рукой лежавшую на коленях тетрадь. — Сначала Бог намеревался построить мир на принципах строгой справедливости — так говорили наши мудрецы, да будет благословенна их память. Но в мире справедливости не было бы места Божественному милосердию. И он сотворил мир, соединив справедливость с милосердием. А ведь именно милость Бога дает людям силы восставать против Него. Мир, построенный на Божьей справедливости, не смог бы выдержать Божьего гнева, мир, построенный на Божьем милосердии, погиб бы из-за человеческой гордыни. Поэтому есть суд и есть Судья. Но суд бесконечно откладывается благодаря Божьему милосердию и долготерпению.