Альберт Зарипов - Афганистан. Гора Шабан

«Да!.. Такого явного подпольщика у нас там нету… Хотя… Есть несколько иной!.. Не лазутчик, конечно же, и даже не разведчик… Хотя нет… Он же был нашим разведчиком… Но потом стал дезертиром — перебежчиком!..»

Действительно… У командования 22-ой бригады спецназа имелись очень точные данные о том, что в одном из афганских кишлаков на севере нашей провинции Гильменд находится один бывший советский солдат. Он дезертировал из нашего шестого батальона спецназначения. Просто ушёл куда-то ночью, да так и не Вернулся. А спустя какое-то время бывший боец Советской Армии объявился среди местных моджахедов.

Что именно побудило его переметнуться к афганским душманам — этого в нашем батальоне вроде бы не знал никто. Поговаривали втихаря, что этот слабак не выдержал издевательств со стороны старослужащих… Что его тут будто бы очень сильно избивали… Что его здесь унижали и оскорбляли… В общем… Он не выдержал и дезертировал к духам…

«Так может быть, этот сбежавший солдат когда-нибудь захочет возвратиться в наш Советский Союз?!.. Ведь здесь он на чужбине, а там, то есть на Родине, у него остались родители и другие родственники, школьные друзья и уличные товарищи… Вот когда он вернётся, то может и расскажет про духовские потери в бою у кишлака Шабан… Хотя… Вряд ли!.. Побоится!..»

В старом штатовском кинофильме «Однажды в Америке» был один очень примечательный персонаж — рыжий и долговязый психопат, который почти что возглавлял уличную банду чикагских подростков. Со временем эта шайка гангстеров, вымогателей и головорезов весьма даже преуспела в своём «деле»… Но однажды в Америке предупреждённые полисмены расстреляли на входе в банк неких налётчиков… Чудом выживший киногерой с лицом Роберта де Ниро решил покинуть город, прихватив весь капитал, являвшийся общим достоянием уже погибшей банды… Но заветная ячейка камеры хранения оказалась пуста. Их «общак» в размере нескольких миллионов долларов исчез.

И только спустя много-много лет этот бедолага Робби де Ниро опознал в министре труда Соединённых Штатов того самого рыжеволосого подельника… Который и подставил всю свою группировку под полицейские автоматы, после чего скрылся с их общими миллионами… Да ещё и заделал ребёночка той балеринке, которую любил персонаж де Ниро… В общем… История не столько о гангстерских приключениях, сколько об обыкновенном человеческом предательстве…

Дембель Ёжик служил в нашей первой роте спецназа, а вовсе не в чикагских преступных кланах. Он хоть и был откуда-то» с-под-Адессы», однако бандитом никаким не являлся… Иначе не попал бы в нашу Советскую Армию… И всё-таки старослужащий солдат Ёжеленко чем-то неуловимо смахивал на того рыжего чикагского гангстера… Может быть таким же цветом волос, аналогичной же долговязостью и выщербленным оспинками лицом… Всё это у него присутствовало тоже… Но, скорей всего, дембель Ёжик был похож на того рыжего своими повадками…

Злой он был… А ещё какой-то психованный… Помнится, как-то собираясь в наряд по столовой, я чуть опоздал… Так Ёжик заехал по моей спине большой связкой ключей… Вроде бы мелочь… Но если эта связка железок находится на длинном кожаном ремешке… Да ещё со всего размаха… И с его-то озлобленностью… Особенно к нерусским… Словом, тот синяк долго напоминал мне о своём существовании на моей же спине…

«А тогда… После отбоя… Когда Ёжик так стукнул меня по голове котелком!.. В сборе!.. То есть вместе с фляжкой внутри и подкотельником снаружи… Что я просто вырубился! Утром мне сначала показалось, что всё это приснилось… Пока не заныло… Тогда-то я не нащупал на своей голове здоровенный такой шишмак…»

Рядового Ёжеленко втихаря недолюбливал наш прапорщик Акименко, который по многим характерным приметам почти что в каждом бойце старался опознать тайного представителя еврейского сионизма в доблестной Советской Армии. Я не знал, чем же вызвано столь рьяное рвение… Но однажды товарищ прапорщик докопался и до моего имени Альберт… Я тогда был оправдан по имеющимся у меня на лице татарским чертам и далёкими-предалёкими англо-саксонскими корнями столь «подозрительного» имени… Дотошный прапор ухватился было за Бухарские окрестности, но потом махнул рукой и на это… После чего всё-таки выдал мне комплекты постельного белья на всю нашу группу.

А вот длинного и рыжеволосого дембеля Ёжика наш старшина исподтишка так не долюбливал… Может у него сходились многие приметы, то ли у прапоров имеется вечная антипатия ко всем красноголовым бойцам, то ли рядовой Ёжеленко когда-то насыпал крупнозернистой соли на что-то старшинское… Не знаю… Но крепкой мужской дружбы между ними явно не наблюдалось…

Помимо моей персоны, старослужащий Ёжик испытывал откровенную неприязнь к другим нерусским солдатам. Точнее говоря, к молодым и беззащитным бойцам явно неславянской внешности. К примеру, фазана Галиуллина дембель Ёжеленко не трогал, поскольку этот казанский татарин обладал хорошими физическими данными со всеми вытекающими из этого последствиями. А сержанта Алиева рыжевласый Ёж уважал более всех… Наверное, не только за широкие плечи с сильными руками, но и за азербайджанский акцент. Ведь рядовой Ёжеленко тоже разговаривал на почти что чистом и правильном русском языке…

«Как рыбак рыбака… Так и один «знаток» русского языка превосходно найдёт что-то общее с другим точно таким же «специалистом-русофилом»… Это факт.»

Как бы то ни было, Однако старослужащий Ёж отрывался не только на мне, но и на остальных молодых солдатах. Причём, чуть ли не по полной программе. Духи из первой группы хоть и не стонали… Открыто и громко… Но упорно молчали… Безропотно вынося всё… И тем самым толкая разбушевавшегося Ёжика на дальнейшие издевательства… А посему… Рыжый ветеран вошёл во вкус крови, после чего окончательно почувствовал себя Великим и Ужасным Дембелем.

В прошлом месяце январе будучи помощником начальника караула Ёжеленко избил одного молодого. Узбек Ойбек не смог оказать достойного сопротивления, поскольку был очень небольшого роста… Где-то метр пятьдесят… Да ещё и в сапогах… А также в стальной каске… И комплекция у «Айбека» была явно не та… Словом, дембель Ёжик избил мелкорослого узбека очень «здорово»… Так, что тот потом недели две ходил с синяками не только на теле, но и на лице…

Само собой разумеется, что начальник караула старший лейтенант Фролов не заметил на одном из своих караульных никаких кровоподтёков… Особенно крупного фингала под глазом… А потом Фрол даже стал поддевать Ойбека тем, что он всё знает… Картина в общем итоге вырисовывалась очень уж нелицеприятная… Пострадавший Ойбек мрачнел и всё больше замыкался в себе…