Василий Белых - Моторы заглушили на Эльбе

НП комдива оказался вблизи расположения 2-й батареи. Когда я вошел в землянку и представился, суровый на вид рослый генерал поднялся мне навстречу, подал руку: «Аскалепов».

— Товарищ генерал, — обратился я к комдиву, — ваши офицеры говорят, что полк САУ приказом генерала Баринова оперативно переподчиняется вам. Мне об этом ничего не известно, потому что связь со штабом полка потеряна. Если это так, ставьте задачу двум батареям, которые со мной.

— Такое распоряжение есть, — подтвердил В. С. Аскалепов. — Наша дивизия заняла здесь оборону ночью, получив задачу совместно с четвертой стрелковой дивизией и другими соединениями армии остановить противника и разгромить его подразделения, форсирующие реку Турия. Однако намерения противника серьезнее, чем мы первоначально предполагали. Он рассчитывает не только сбросить наши части с плацдарма, но и оттеснить нас к Луцку. Мы должны воспрепятствовать дальнейшему его продвижению.

Подошли к карте.

— Сколько машин в строю? — спросил комдив.

— Десять. Две батареи по пять машин. Четвертая батарея ведет бой, вторая — в резерве.

Посмотрев на карту и немного подумав, генерал сказал:

— Ту, что ведет бой, трогать не будем. Резервной поставьте задачу: быть готовой совместно со стрелковым батальоном контратаковать противника на случай его прорыва вдоль шоссе из предместья Турийска на Соловичи. Пусть они контратакуют вот здесь… — Аскалепов провел карандашом линию по шоссе, протянувшемуся параллельно реке Турия.

— Ваше приказание будет исполнено, — сказал я. — Однако прошу разрешения не направлять самоходки по дороге: противнику из-за реки расстрелять их будет нетрудно.

— Будь по-вашему, — согласился генерал. — Свяжитесь с командиром стрелкового полка и на месте уточните вопросы взаимодействия.

Передав распоряжение комдива Емельянову, я ушел к Куницкому. Гитлеровцы повторной атаки не предпринимали. Дело пока ограничивалось ружейно-пулеметной и артиллерийской перестрелкой. Куницкий, весь в пыли, измазанный копотью, пребывал, как мне показалось, в угнетенном состоянии.

— Потери есть?

— Пока нет.

— Людей накормили?

— Были некоторые запасы… Теперь надежда на кухню. Вот и вам, товарищ майор, оставили. Поешьте.

Я молча ел, выжидая: Куницкий что-то хотел сказать, но не решался или подбирал подходящие слова.

— Когда отражали атаку противника, слышали от пехотинцев довольно нелестные отзывы по нашему адресу, — наконец произнес Куницкий.

— А именно?

— После нескольких выстрелов я решил сменить огневую позицию. Подал команду механику-водителю. Маневрируя, он начал сдавать самоходку назад. И тут послышались крики: «Самоходчики драпают!»

— Действительно, нелестные отзывы… А виноваты в том мы с тобой.

— Я же маневрировал! — вырвалось у Куницкого.

— Что ты маневрировал, а не «драпал», знают лишь самоходчики. А должны знать и пехотинцы. Они ведь не знакомы с особенностями применения самоходок в бою. Как только представится возможность, пошлем к ним наших офицеров, пусть расскажут об этом.

Куницкий молчал. Он понял замполита, но на душе, видать, кошки скребли.

— Мы, самоходчики, работаем на них, пехотинцев, и надо сблизиться сними, сродниться. Много еще придется идти вместе, — говорил я, скорее, убеждая самого себя. — Не горюй, комбат, пехотинцы еще скажут нам спасибо!

Вскоре прибежал посыльный от Емельянова и передал, что батарея получила новую задачу и комбат просит меня прийти к нему.

Я застал Емельянова и двух незнакомых мне офицеров за изучением карты. Познакомились. Майор В. И. Кистарев, заместитель командира 215-го гвардейского стрелкового полка, сообщил, что в районе деревни Соловичи противник форсировал реку и, потеснив наши подразделения, занял населенный пункт. Комдив приказал стрелковому батальону со 2-й батареей САУ контратаковать противника и, пока он там еще не закрепился, выбить из деревни, восстановить положение.

— Подразделения батальона уже вышли, находятся на пути к Соловичам, — сказал Кистарев. — Здесь осталась стрелковая рота.

Решили: батарея совершит марш с десантом стрелковой роты, обгонит стрелковый батальон и, если позволит обстановка, атакует деревню с ходу, не ожидая подхода других подразделений.

Мы посоветовались с Емельяновым о характере действий батареи в данной обстановке. Сошлись на том, что самоходчикам следует действовать, как танкистам, используя не только силу огня, но и ударную силу брони, скорость САУ. Для противника же появление самоходок будет неожиданностью.

Мы разъяснили командирам машин обстановку и задачу, поделились своими соображениями о характере предстоящего боя. Крепко пожав Емельянову руку, я пожелал ему доброго пути и удачи. Он ответил мягкой, застенчивой улыбкой. Странно: глядя на его улыбку, никто бы не сказал, что человек этот — опытный и грозный для врага воин, уничтоживший не один десяток гитлеровцев.

Лесной дорогой САУ двигались на предельной скорости. Самоходчики в пути знакомились с пехотинцами. В тот день гитлеровцы предприняли наступление на широком фронте. В районе Дулибы они форсировали Турию и заняли небольшой плацдарм, но решительной контратакой 215-го гвардейского стрелкового полка были отброшены за реку. Гвардейцы этого же полка сорвали неоднократные попытки противника форсировать реку в районе Туричаны и нанесли ему большой урон: уничтожили 60 гитлеровцев, захватили 12 пулеметов, 14 автоматов, 15 телефонных аппаратов, радиостанцию. Только в восточном предместье Турийска и Соловичах противнику удалось продержаться дольше. 30 апреля бой здесь не утихал ни на минуту.

Во время одного из налетов фашистской авиации тяжело ранило командира взвода 215-го гвардейского полка лейтенанта Павленко. Комсомолец рядовой Садыков, будучи сам ранен, выбрался из окопа, подполз к командиру и оттащил его в укрытие. Продолжая вести огонь по наседавшему врагу, он передавал взводу команды лейтенанта.

Пять раз фашистские самолеты бомбили батареи 79-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона 77-й гвардейской стрелковой дивизии, но после каждого налета пушки словно оживали вновь. По наведенному мосту гитлеровцы переправили танки и пошли в атаку. Гвардейцы-артиллеристы, оставшись с вражескими танками один на один, без прикрытия пехоты, не растерялись и открыли губительный огонь. Атака была отбита: четыре танка пылали яркими факелами. К середине дня напряжение боя стало возрастать: враг бросал в атаку все новые резервы. Ряды оборонявшихся редели. В эти критические минуты командир дивизиона гвардии майор Г. М. Куликов услышал в лесу, справа от своих батарей, шум моторов. Он еще не знал, что это идут к нему на выручку самоходчики с десантом пехоты.