Каим Шайхитдинов - Дневник офицера

Дороги и тропинки в горах под покровом растительности обнаружить с воздуха невозможно. Кроме того, там много пещер, расщелин, в которых можно укрыться, сделать привал, отдохнуть.

Не-е-т, плохи дела у американцев с сателлитами при непрекращающейся помощи Севера Югу! При таком героизме народа, его патриотизме. Ни бомбардировки, ни мины, ни «бомби» — шариковые бомбы, ни напалм не могли остановить патриотический пыл народа, убить его гнев и ненависть.

Мастерству бить врага бойцы народно-освободительной армии учились на учебных подготовительных пунктах и, главное, в бою с реальным противником. Когда мы жили на ихтиологической станции, недалеко от нас временно размещался один из таких учебных пунктов.

Занятия шли в прилегающих местах, так что мы изредка, поневоле, видели их. От нас они не скрывались, некоторые занятия и учения проводились даже на территории станции. Едешь, бывало по дороге на машине, вокруг тишина, не видно ни одной живой души. Вдруг громкая команда: все кустарники, кочки приходят в движение. Оказывается, здесь было замаскировано целое подразделение из сотен бойцов — оно стремительно атакует условного противника.

Рядом с нашим спальным корпусом стояло полуразрушенное трехэтажное здание. Двери и окна выбиты при бомбежке, крыша сгорела, потолки провалились. На этом здании и отрабатывались элементы захвата многоэтажных домов в условиях города. Многие видели спортивные прыжки с шестом. Спортсмен, держа шест с одного конца, разбегается и прыгает. Шест, пружина, подбрасывает его на высоту 4–5, даже 6 метров. Так преодолевает он специальную планку. Здесь же, для внезапного попадания на более высокие этажи дома (в окно или на балкон), используется тот же инструмент — шест из бамбука. Только он длиннее, чем у спортсмена, и ему, прыгающему, помогают двое его товарищей. Все трое бегут, держа шест параллельно земле, двое держат шест впереди, а прыгающий сзади. Добежав до здания и уперев шест в землю, задний прыгает, а передние во всю силу поднимают его вверх. Тот, который сзади, держась за шест, взмывает высоко вверх. Это удивительное зрелище. Если бы не война, можно подумать, что здесь тренируются цирковые артисты.

Так лежу на своей кровати, смотрю в потолок и предаюсь важным и глубоким мыслям о судьбах Вьетнама, о войне, о мире, о независимости. Представляю округ Виньлинь, слышал о разрушенном городе Хосе. Своими глазами видел разрушенный Хайфон и другие города, жертвы бомбежек и многое другое. Вспоминаю экспонаты в Музее революции. В стеклянных сосудах, заполненных спиртом, части тела человека, обоженных напалмом, искромсанных осколками бомб, шариками «бомби», выделывающими в теле человека немыслимые дугообразные отверстия. И еще много вещественных доказательств жестокости и зверства агрессора. Когда это кончится?

Наступил наконец финал наших ожиданий; пришел за нами самолет. В тот день я был в посольстве, чтобы узнать новости. Все сомнения отпали, когда увидел группу летчиков в форме аэрофлота. С ними командир группы экипажей самолета Президента ДРВ Владимир Николаевич Хусаинов. Самолет ИЛ-18 приземлился на аэродроме Ной Бай (тогда там был военный аэродром, а ныне это Международный Ханойский аэропорт). Они прибыли разведать ближайшее летное поле в Заляме. Здесь полоса короче, чем в Нойбае. Но опытные летчики к вечеру перегнали самолет в Залям. Завтра рано утром вылет. Летим по маршруту: Ханой — Калькутта — Карачи — Ташкент — Москва. Из Калькутты полетим по расписанию линии Джакарта — Москва.

В четыре часа ночи мы на ногах. Вещи наши давно, со вчерашнего обеда, уложены в автобусе, стоящем у подъезда. В чемоданах кое-какие подарки, сувениры, теплые вещи, в которых приехали в марте прошлого года в теплый Вьетнам. Ждем команду — все должно идти по заранее составленному расписанию. Стоим возле автобуса, курим. Кто-то спрашивает:

— Почему нас так рано подняли, а не везут?

Ответы на все вопросы у водителя автобуса:

— Чтобы китайцев запутать: поднялись, не едут, значит, вовсе не поедут. А мы подождем, подождем, да все равно поедем. — Хохочем. А вообще этот наш водитель балагур и шутник. С ним всегда весело.

Вот, наконец, мы на аэродроме Залям. Ровно год назад здесь мы приземлились на стареньком самолете ИЛ-14. Отсюда же улетаем. Как быстро пролетело это время! В то же время как оно долго тянулось! Скоро попрощавшись с провожающими, идем к самолету. Нас встречают девчата-стюардессы. Их трое. Готовят завтрак. Все, расселись, готовы к взлету!

Напрасно радуемся, вылет откладывается. Предлагают покинуть самолет и находиться в здании аэропорта. Я выхожу одним из последних. Тут меня окликнули, сзади. Женский голос:

— Товарищ майор, а Вы нам не поможете? — Я поворачиваюсь к голосу. Там, рядом с буфетом стоят девчата и улыбаются.

— Какой может быть разговор? Таким красавицам — да не помочь? С превеликим удовольствием. Что делать?

Нужно открыть консервные банки.

В высоких, с локоть, жестяных банках — сосиски. Не нашего производства. Надпись на немецком и русском языках. Девчата раскладывают их по тарелкам и ставят на подогрев.

Работа ладится, шутки, смех этому не помеха. Между прочим выясняется кто откуда, кто что любит… И… кого любит.

Оказалось, девчата давно летают на линии Москва — Джакарта. Не впервой заворачивают их в Ханой. Откуда знают, что я майор? Не знают они этого, просто решили пошутить. Если ошибутся, назовут капитана майором — ничего страшного, будет капитану приятно. Если подполковник… — едва ли полковник в Вашем возрасте, тоже приятно.

Тут кто-то из девчат замечает:

— Вы соскучились по соленым огурцам? Верно? Угадала? — Угадывать-то тут нечего: я с самого начала кошу взглядом на поднос с солеными огурцами. Наверно и шевелю желваками, глотая слюну. Будешь глотать, если целый год их не видел и не пробовал. Только огурцы средних полос пригодны для соления. Я не строю из себя скромника.

— Ой, ой! Как мы сразу не догадались? Пожалуйста, пожалуйста, берите, кушайте. Вот хлеб. — Другая уже подносит ко мне весь поднос. Я отправляю в рот несколько кусочков.

— Давайте, девочки, предложим Каиму (а мы уже перезнакомились), еще чего-нибудь отечественного. Под эту закусочку, а? Не возражаете? — Как откажешься? Конечно, хочу!

Откуда-то появляется шкалик водки. Сто грамм. Хорошо ли, если выпью? Что подумают? Девчата будто угадывают мои мысли:

— Мы тоже с Вами. Поздравляем с возвращением!

— С возвращением?

— Считайте себя как у себя дома, здесь, в самолете, Вы- на Родине! — У девчат в руках шкалик коньяка. Выпиваем. Как мне хорошо! Они понимают мои чувства, многих таких как я провожали и встречали эти девчата. Спасибо им!