Вольфган Дирих - Бомбардировочная эскадра «Эдельвейс». История немецкого военно-воздушного соединения

В 21.00, когда мои друзья уже приземлились, мы, наконец, заметили внизу аэродром. С высоты 700 м я хорошо видел его. Выстрелив две красные сигнальные ракеты, обозначавшие аварийную посадку, начал снижаться. Приложив достаточно усилий, я все же смог опустить рычаг выпуска шасси; но я не знал, было ли оно повреждено и не разрушится ли во время посадки. Так или иначе, но мы позаботились о том, чтобы затянуть наши привязные ремни. Аэродром был не очень большим, а территория вокруг него была занята стоянками истребителей.

Я уже достиг края летного поля, но моя скорость была еще слишком высока, потому что закрылки не действовали – они были оторваны! Мы пересекли половину поля прежде, чем смогли коснуться колесами земли, и затем на скорости более 150 км/ч, бешено трясясь, понеслись к группе припаркованных Ме-109, на которых все еще работали несколько механиков. „Это катастрофа, – мелькнуло у меня в голове. – Чтобы плюхнуться „на живот“, надо заставить шасси сложиться“. К этому моменту мы были приблизительно в 360 м от других самолетов. Приступим! Я толчком прибавил обороты левого двигателя и повернул вправо настолько энергично, настолько мог. Конечно же стойки шасси не выдержат такого резкого изменения направления и отлетят! Самолет накренился на правый борт приблизительно на 60 градусов и… покатился в новом направлении прямо к свободному пространству на краю аэродрома. Там я, по крайней мере, не рисковал убить людей или разрушить самолеты. Я проскочил этот промежуток, и наконец – наконец! – перескочив через несколько канав, остановился на картофельном поле приблизительно в 300 м от края аэродрома. Шасси все еще были на месте. Вот так всегда: если вы не хотите, чтобы что-то сломалось, так это обязательно произойдет; если же однажды вы попробуете это сломать, оно останется в целости, чтобы вы ни делали!

Мы выбрались наружу и, переводя дух, смотрели, что происходит вокруг нашего „Генриха“. [38]Тем временем появились несколько человек из истребительной группы, которая сопровождала нас и которая, как оказалось, размещалась здесь. Вместе с бортинженером они участвовали в осмотре нашей потрепанной птицы. Стало очевидно, что в крыло в 80 см от правого двигателя попали два 40-мм снаряда, они разрушили главный лонжерон крыла и вырвали около 2 м 2обшивки нижней поверхности. Эти снаряды, разорвавшись прямо около двигателя, изрешетили всю его гондолу, масляный и топливный баки. Также в крыле были несколько пулевых пробоин, а в нижнюю часть попали осколки зенитных снарядов. Еще до наступления темноты я сообщил о благополучной посадке и о повреждениях самолета в наш штаб. Так что мы снова избежали неприятностей! Было чудо, что ни один из нас не был ранен, и это заставило всех нас еще сильнее поверить в то, что пули, предназначенные нам, уже выпущены».

24 мая 1940 г. Гитлер отдал приказ немецким бронетанковым войскам около Дюнкерка остановиться на линии Гравлин – Сент-Омер [39]– Бетюн. Несмотря на то что его части были потрепаны в боях, Геринг самонадеянно сказал фюреру: «Мой фюрер, оставьте уничтожение врага, окруженного в Дюнкерке, мне и моим люфтваффе». Это означало быстрое изменение планов для KG51. Вылеты против французских аэродромов и коммуникаций закончились, а целью стал Дюнкерк.

Эскадра один за другим выполняла вылеты против британских войск, которые потоком отступали с фронта во Фландрии к Дюнкерку. Союзники начали операцию «Динамо» по спасению британской армии.

Невероятное сборище маленьких кораблей и катеров, рыболовецких траулеров, буксиров с грузовыми лихтерами, частных яхт и моторных лодок вперемежку с эсминцами и торпедными катерами, до отказа заполненные солдатами, устремилось через Ла-Манш. В первый раз эту операцию прикрывали 200 новых «спитфайров», которые до этого держали в резерве; они причиняли тяжелые потери соединениям немецких бомбардировщиков, которые непрерывно атаковали начиная с раннего утра.

27 мая 1940 г. III./KG51 для своего 53-го вылета в ходе Французской кампании подняла двенадцать Не-111 против войск, сосредоточенных вокруг Дюнкерка. В 10.09 из Ландсберга на разведку на своем самолете 9K+BD взлетел командир эскадрильи майор Кинд, сопровождаемый шестью машинами из 7-й эскадрильи. Пять машин 8-й эскадрильи во главе со своим командиром гауптманом Шенком фон Швайнбергом поднялись в воздух в 10.10 из Бад-Вёрисхофена.

Мощный зенитный огонь и многочисленные английские истребители не помешали им сбросить на цели 160 бомб SD10 и 204 бомбы SD50. [40]

Экипаж лейтенанта Гилда, в составе обер-ефрейтора Кассегера, фельдфебеля Канневура, обер-ефрейтора Бартельта и обер-фельдфебеля Гёртлихера, был объявлен пропавшим без вести, и позднее стало известно, что они погибли в бою около Дюнкерка.

Спустя приблизительно пять часов «хейнкели», некоторые из которых имели пулевые пробоины и дыры от осколков, приземлились на аэродроме Франкфурт-Рейн-Майн, где их заправили для следующего вылета; пробоины были наскоро залатаны, а раненые члены экипажей получили медицинскую помощь.

Через два часа восемь Не-111 из 7-й и 8-й эскадрилий снова взлетели и сбросили 250 бомб SD50 на свою цель – порт и город Дюнкерк.

Обер-лейтенант Бергер из II./KG51 и его экипаж все еще проделывали длинный путь, когда увидели в небе гигантские столбы дыма. На Ju-88 они взлетели из Лехфельда в 12.23. Бергер и его штурман, обер-фельдфебель Блумхофер, напряженно сконцентрировались на корабле, который был их целью. Начало пикирования выглядело хорошим. Однако корабль предпринял энергичный маневр и вышел из поля зрения бомбового прицела. Вынужденные прервать атаку, они выровняли полностью загруженную машину и начали заход для повторного пикирования. Фельдфебели Пульс и Пертл прикрывали их сверху из MG15. Едва Пульс сменил пустой барабан и стал стрелять снова, он заметил пять «спитфайров», которые, незаметно подкравшись, разворачивались для первой атаки. После первой же очереди на его пулемете разорвало ствол, и в тот же самый момент «юнкерс» был поврежден. Один двигатель встал, и Бергер в целях безопасности повернул к побережью. Когда пилоты «спитфайров» увидели, что экипаж покалеченной машины прекратил огонь и, судя по всему, больше не сможет стрелять, они выполнили последний круг и, покачивая крыльями, некоторое время сопровождали «калеку», держась около законцовок его крыла. Война в воздухе, хотя и была жестокой, все еще не выходила за рамки рыцарского кодекса.

Бергер и его люди собирались выпрыгнуть на парашютах, но сбрасываемую часть фонаря заклинило, поэтому они решили совершить аварийную посадку в Брюсселе. Пролетев над аэродромом, они выстрелили красные сигнальные ракеты. Шасси не вышли. У Бергера текла кровь из плеча, а у Пульса были ранены рука и глаза. Немного неуверенно Бергер все же посадил самолет «на живот». Экипаж провел несколько недель в госпитале около Брюсселя.