Вилль Бертхольд - Гибель линкора «Бисмарк». Немецкий флагман против британских ВМС. 1940-1941

Самолеты на палубе «Арк Роял» готовились к атакам на неприятеля. Со стороны кормы британского флагмана «Кинг Джордж V» располагался «Родней». Ему приказали следовать прежде всего за флагманом. Не очень удачное боевое построение британских кораблей во время сражения с «Худом» привело к трагедии. Адмирал Тови знал о местоположении «Бисмарка» лишь приблизительно. Но ему повезло. В 8.15 «Норфолк», пересекавший оперативную зону, в 8 морских милях обнаружил линкор, который он принял за «Роднея». В последний момент разобрались, что это был «Бисмарк», с которым «Норфолк» сближался со скоростью 20 узлов. Британский корабль внезапно взял обратный курс, чтобы доложить адмиралу Тови о маршруте, которым следовал «Бисмарк». Тот пошел на сближение с германским флагманом, продвинувшись на те же 8 миль. Теперь следовало подождать.

Пока все складывалось неплохо. Но адмирала беспокоил дефицит топлива. Если «Бисмарк» не уничтожат самое позднее до середины дня, Тови придется выйти из боя. Иначе его корабль не сможет вернуться на базу. В создавшейся обстановке, за пять часов до намеченного срока, не было уверенности в том, что все британские корабли могли продержаться столько времени. А вдруг над местом сражения появятся германские самолеты! Существует вероятность, что подойдут германские подводные лодки! Вдруг британским кораблям придется маневрировать на предельной скорости и увеличить расход топлива в несколько раз! Оставался один выход – навязать «Бисмарку» сражение и уничтожить его как можно скорее.

Незадолго до решающего штурма противника адмирал Лютьенс решил доставить схему гидродинамического лага «Бисмарка» во Францию при помощи корабельной авиации. Три из пяти «Арадо-196», находившиеся на флагмане, оставались в рабочем состоянии. Остальные получили повреждения в результате взрыва торпеды противника.

Летчики вновь и вновь обращались к командованию разрешить им участвовать в боевых действиях. Но адмирал Лютьенс настаивал на том, чтобы «Арадо» пока оставили в резерве. Он считал, что у немецких машин не было никаких шансов в условиях численного превосходства со стороны британцев. Адмирал хотел сохранить самолеты для выполнения более важных задач.

И вот поступил приказ подготовить три боеспособных самолета для полета. Экипажам приказали прибыть к старшему помощнику командира корабля.

– Мы замедлим ход. Схема будет находиться в первой машине. Всего хорошего, – инструктировал он экипажи.

Капитан Фридрих и унтер-офицер Шнивинд, одетые в летные костюмы с меховой оторочкой, наблюдали за подготовкой катапульты к работе. Условия для взлета были неблагоприятными.

Было еще темно. Пока можно было не опасаться истребителей противника. К летчикам со всех сторон спешили матросы и передавали записки и письма – горькие, написанные плохо читаемым почерком послания родным и близким.

– Все готово, – доложил механик.

– Крысы бегут с тонущего корабля, – проворчал старшина.

– Закрой пасть, – загудели окружающие. – Думаешь, они прорвутся?

– Во всяком случае, у них больше шансов, чем у нас. В следующей войне я хотел бы служить в люфтваффе… Пока все хорошо, они режутся в карты, когда же становится жарко, убегают.

Матросы на верхней палубе зачарованно следили за тем, как капитан Фридрих и унтер-офицер Шнивинд усаживаются в машину. Они не отрывали взглядов от железной птицы, готовившейся подняться в небо. Многие из них мечтали ухватиться за самолет. Каждый мечтал выбраться из плавучей ловушки, корабля, обреченного на гибель. Стоя на палубе, они вдруг почувствовали себя одинокими и брошенными, хотя последовать за летчиками собирались максимум шесть человек.

Если бы все шло в соответствии с планом…

Завращался винт, двигатель разогревался. Через мгновение первый самолет оторвется от палубы. Капитан, сжимавший штурвал, кивнул. Механик, обслуживающий катапульту, заметил сигнал.

Вот-вот первый «Арадо» будет вытолкнут с палубы за счет сжатого воздуха…

Капитан Фридрих избавился от чувства оцепенения. Он кожей ощущал обжигающие взгляды тех, кто остается на корабле. На мгновение ему стало неловко из-за того, что он использует шанс на спасение. Офицер сидел в кабине, в своей родной стихии, в такой знакомой обстановке.

Пилот подал топливо в двигатель, который завыл, оживая. Винты набрали такие обороты, что экипажу пришлось пристегнуться на своих местах.

Сняты тормоза. Проверен хвостовой стабилизатор. Рулевое управление. Брошен привычный взгляд на измерительные приборы: счетчики оборотов, количества и давления топлива, высотомер, электросчетчики.

Все в норме.

Теперь прочь с проклятого корабля. Курс на родной аэродром. Через несколько часов все это останется в прошлом, от которого будет отделять три сотни миль. Эти проклятые несколько дней, свинцовой тяжестью давившие на его нервы.

Экипажам самолетов нечего было делать. Абсолютно нечего. Им оставалось только ждать. Ждать приказа на взлет, который никогда не поступит. Они находились в постоянной боевой готовности. День и ночь в летной экипировке, вынужденные находиться на верхней палубе, когда над головой со свистом проносились снаряды, звучала воздушная тревога, когда члены экипажа корабля занимали свои места согласно боевому расчету. Летчики были «экскурсантами» на линкоре, над которыми смеялись и одновременно завидовали. Они вынуждены были играть в карты, когда другие воевали.

Это невыносимо.

Им приходилось беспомощно наблюдать, как жалкие «Свордфиши» торпедировали «Бисмарк», как над немецким флагманом безнаказанно кружили самолеты-корректировщики. Что за судьба у пилота люфтваффе, командированного на корабль!

Два дня назад капитан Фридрих обратился к командиру корабля:

– Прошу разрешить взлет.

– Для чего, Фридрих?

– Сбить «Каталину» будет нетрудно.

– Прилетит другая.

– И ее собью.

Линдеман улыбнулся.

– Это не так легко, – сказал он с теплотой в голосе. – Потребуется двадцать минут, чтобы вы поднялись в воздух. Придется сбавить скорость… Понимаете, что это значит? И какая гарантия, что вас не собьют?.. Придет и ваша очередь, капитан.

– Я был летчиком-истребителем.

– Знаю, – сказал командир. – Ценю это и помню о вас, капитан.

Только вернувшись к товарищам, Фридрих вспомнил, что хотел сказать командиру корабля. Черт побери, что такое «Каталина» и «Свордфиш»! Он сбил четыре «Спитфайра» над Францией! Получил Железный крест, когда большая часть его эскадрильи не вернулась. Что такое «Каталина» в сравнении со «Спитфайром»!

Им снова приходилось ждать, томиться на корабле. Вынужденное бездействие медленно опустошало их души.