Андрей Семёнов - Пятая рота

— Товарищ старший лейтенант, за время моего дежурства происшествий не случилось. По штату — восемнадцать человек. Трое в наряде, один в командировке. Остальные четырнадцать отдыхают. Больных, раненых и арестованных нет, — доложил я дежурному.

— Неужели не случилось? — не поверил мне замполит.

«Что ж ты какой недоверчивый?», — подосадовал я про себя, но, отводя подозрения, ответил обиженным тоном:

— Никак нет, товарищ старший лейтенант. Комбат лично проверял, замполит и начальник штаба. Все спят. Можете проверить.

— Ладно, я к вам позже зайду. Свободен. Следующий.

Я не стал ждать Рыжего и вернулся к себе в палатку. Все спали, только из соседней палатки доносился шум веселья, которое от кружки к кружке становилось все громче.

«Когда же мы будем праздновать свою стодневку?», — с тоской и завистью дедам подумал я.

Время приближалось в полуночи. Я разбудил Кулика:

— Женек, твоя очередь под грибком «фишку рубить».

Я вышел вместе с ним и мы закурили под грибком, беседуя «за жизнь».

«Как-то все тихо проходит. Спокойно», — назойливо вертелось у меня в голове, — «Ну не может такого быть, чтобы чего-нибудь не произошло!».

И оно произошло!

Около двух часов ночи развеселившиеся деды с пьяным шумом ввалились в палатку. Спать они явно не собирались. Я забеспокоился, как бы не понесла их нелегкая на переднюю линейку, где их мог обнаружить дежурный…

— Мужики, я есть хочу, — признался Полтава.

— А за столом тебе что — не жралось? — спросил его Каховский.

— Не, мужики, — поддержал Полтаву Гена, — точно: давайте пожрем!

У меня в столе лежали две банки каши, которые я прихватил себе и дневальным на ночь. Я проткнул их ножом, чтоб не взорвались, и поставил разогреваться на печку.

— Чой-то ты поставил? — Гена презрительно посмотрел на банки.

— Кашу, — я повернул банки рисунком к Гене, — каша гречневая с мясом.

— Во дурак! У нас — праздник! А он нам кашу сует. Хочу тушенки. И не говяжьей, а свиной, — раскапризничался поддатый дедушка похожий на поросенка.

— Сань, дай ключи, я сбегаю, — попросил я Полтаву.

— В каптерке нет тушенки. Ни свиной, ни говяжьей. Никакой. Мы последнее сегодня на стол поставили.

— Ты понял: нету! — Гена поднялся и подошел ко мне.

— И что делать?

— Как что?! — возмущенно удивился пьяный Гена моей беспомощной недогадливости, — рожай!

— Ладно, Ген, — Каховский откинул одеяло на своей кровати и начал раздеваться, — отстань от пацана. За столом надо было жрать как следует. Давай спать.

— Нет, а почему?! — драконом взвился Гена, — почему, когда мы были духами, мы рожали, а эти — не могут? Они совсем оборзели! Они совсем летать не хотят. Хочешь с ними по-хорошему, а они не понимают! Пусть пойдет и родит. Хочу свиной тушенки с мягким хлебом. Время пошло.

Я перевел взгляд на Полтаву, думая, что он встанет на мою сторону, но Полтава сказал:

— Принеси пару банок свинины и хлеба.

Ага! Нормальный вопрос!

«Ё-Т-М! Где я им достану тушенки в два часа ночи?! Наряд из столовой уже больше часа назад свинтил. В столовой нет никого уже: одни мыши. Ну, хотя бы с вечера, что ли, просили приготовить эту долбанную тушенку! Можно было бы порыскать по батальону, у Барабаша спросить…».

— Иди, рожай, — напутствовал меня Гена.

Я вышел под ночное небо, посмотрел на звезды, на луну, различил печальное лицо ночного светила и понял, что наверное Господь Бог тоже посылал среди ночи Луну за тушенкой. Поэтому девочка-Луна такая грустная — не смогла «родить». Я, было, сунулся в хозвзвод, но однопризывники уже убирали остатки ночной пирушки и у них ничего не было: деды смели все начисто.

— Утром придет Мусин, мы у него попросим, — пытались утешить меня.

Хрена ли мне Мусин и хрена ли мне «утром»?! Утром я и сам у него могу попросить. Мне сейчас надо. Я пошел в разведвзвод, спросить у Рыжего: не завалялась ли у него случайно баночка-другая свиной тушенки, но Рыжий сам попался мне на полдороге. Он налетел на меня из темноты между палаток четвертой роты.

— У тебя сгухи нет? — спросил он меня без реверансов.

— Тебя среди ночи на сладкое потянуло? — невесело пошутил я.

— Да нет, — суетясь и размахивая руками начал пояснять он, — деды, понимаешь, приперлись из хозвзвода и их на сгущенку поперло. Вынь и положь им, а у нас в каптерке — пустота. Одна каша и хлебцы.

— Такая же фигня, — кивнул я, — деды все подмели.

— Что делать будем? — Рыжий посмотрел на меня так, будто я знал, что делать.

Я топтался на месте как конь не седланный, понимая, что без тушенки мне лучше в палатку не возвращаться, а Рыжему лучше добровольно принести сгуху своим дедам, чтобы не выхватить от них.

— Ладно, — Рыжий рубанул рукой воздух, — буди своих, я — своих. Вместе рожать будем.

Я вернулся в палатку с трепетной надеждой в душе, что дедушки, попив бражки и курнув чарса, уже видят сны про дом родной, но я слишком хорошо о них думал. Деды не спали, а, включив верхний свет коротали время за нардами и травили байки в ожидании тушенки.

— Принес? — спросили меня все трое.

— Несу, — буркнул я и стал будить Нурика, — Нурик, вставай, тебе на фишку пора.

Мысленно попросив прощения у бедного парня, которому я сейчас поломаю сладкий сон, я растолкал и Тихона.

— А? Что? Мое время? — не понял он спросонья.

— Нет. Вставай. Дело есть.

Не задавая лишних вопросов, Тихон оделся и еще сонный и недовольный вышел следом за мной из палатки. Женек передал Нурику каску, бронежилет и автомат и вместе со мной и Тихоном пошел на соединение с разведкой.

Духсостав двух взводов собрался в темноте возле палаток четвертой роты на военный совет. Рыжий привел с собой троих духов разведвзвода, таким образом нас стало семеро. Время шло, деды могли и закипеть не дождавшись мясного и сладкого, поэтому, совещание было кратким. Решено было разделить наличные силы: двое идут на хлебозавод за хлебом, пятеро добывают тушенку и сгуху. Если на хлебозаводе двое не находят понимания у узбеков-пекарей, то пятеро приходят на подкрепление и разносят там все в пух и перья. Пекарей было человек девять, следовательно силы были равны, а на нашей стороне было моральное преимущество нападающей стороны. После того, как двое раздобудут хлеб, они должны присоединиться к основной группе и помочь донести добытые трофеи.

План был хорош. Неясно было одно: где среди ночи обнаружить искомые продукты питания?

— А давайте, склад бомбанем? — предложил Женек.

— Это как? — недоверчиво спросил я.

— А так: взломаем замок и возьмем все, что нам нужно.

— Ага, «взломаем», — передразнил Рыжий, — там часовой стоит.

— А мы ему кулак покажем, он и не пикнет. Не станет же он по своим стрелять?