Андрей Ефремов - Блокпост-47д

По ходу колонны, местами, в кустах сидят солдаты-снайперы и другие спецы, которых забирает последняя машина колонны, в свою очередь из передних машин выходят на прикрытие отдохнувшие.

Колонна движется по горной дороге, всё вокруг хорошо просматривается. За Белготоем штурмовик СУ-25, вероятно, обнаружил банду, потому что сбросил опознавательную дымовую бомбу, которая долго держит на местности высокий столб густого белого дыма. Следом прилетают два крокодила и обрабатывают гору пулемётами и ракетами.

В это же время по низу ущелья идёт цепочкой процессия смиренных женщин, с головы до пяток укутанных во всё чёрное. Уже известно, что направляются они из Дарго в тот самый Белготой, на похороны безвременно ушедшего родственника. Со стороны Дышне-Ведено виден высокий столб пламени, это горит, так называемый, «самовар». Федеральное подразделение обнаружило и уничтожило подпольный цех по изготовлению нефтепродуктов. Кстати, левый бензин во всех посёлках продают сопливые пацаны у обочин дорог в двадцатилитровых бутылях. Но попадаются и трёхлитровки.

В одном месте, метрах в двустах от дороги, стоит остов свежеподбитого танка Т-90, рядом лежит на земле башня. Колонна остановилась. Башню обследовали командиры и делают резюме: «Ствол хороший, надо уничтожать». Дело в том, что боевики, судя по всему, уже приглядели стволы пушки и пулемёта и эти стволы могут со временем вдарить по федералам.

К одиннадцати часам прибыли на место, распределили участки для вырубки, расставили заслоны и прикрытие. Начинается работа. Якутские бойцы с солдатами десантниками, собрав силы в один кулак, принимаются за вырубку и распиловку леса. Готовые брёвна просто скатываются вниз, где они тормозят как раз у дороги, там их и пилят на более приемлемые для погрузки чурки.

Во влажном лесу, больше напоминающем джунгли, якуты обнаружили огромный тридцатиметровый тополь в два обхвата. А чего мелочиться, давай его за раз и сделаем. Бензопила, войдя в дерево до основания цепи, взвизгнув, заглохла. Вытащить её, ну никак невозможно. Давай топорами выстругивать клинья и забивать их в распил. Через час пилу вытащили и начали пилить по периметру, местами помогая опять же топорами и прикладами.

Вырезы получаются уже фигурными, пилой вырезаются из ствола какие то призмы и треугольники. А тополь всё стоит, ну прям олицетворение воинского духа. И топор то его толком не берёт, не дерево, а бетон какой-то. Кое-кто предлагает использовать тротил, умнику напоминают, что любой выстрел, а тем более взрыв — это тревога. Так что, низзя, батенька!

Часа через два люди всё-таки одержали победу над природой и тополь, с великим шумом и стенанием, ломая соседние деревца, упал, вершиной вниз по склону. В этот момент где-то сверху, как накаркали, прозвучало два выстрела. Буквально через несколько секунд откуда-то (чпок-чпок-чпок) повыскакивали разного рода «спецы», имеющие твёрдое намерение, по представившейся возможности, повоевать:

— Стреляли?

— Где война?

— Кто кого?

По рации, сидящий в заслоне боец, передаёт:

— Да это я, Охотник, косулю стрельнул!

Сверху, из чащи, эту козу уже тащат. Спецы в восторге:

— Ну вы даёте копоти, мы думали граната хлопнула. Да ещё мясо стреляете тут между делом! Радиоперехват был, банды нас ведут. — Посмотрели на побеждённое дерево и с завистью добавляют — Да-а, хороший ствол! А мы там трахаемся с какими-то кустиками.

Якудза тактично уточняют:

— Это в смысле — в кустах что ли?

На уничтожение танковых стволов пошли почти в том же составе через сутки, после сильного ливня. Поручик, сев на мокрую лавку в кузове Урала, говорит:

— А чё это у меня задница то мокрая?

Кто-то отвечает:

— От волнения, наверное! Наливай!

Налили, выпили, запили водой из горной реки, разбавленной лимонной кислотой, эта процедура якобы помогает снять усталость и бодрит. Прибыли на место, распределились по периметру театра военных действий. К башне танка пошли минёры с командирами.

С первого захода разорвать стволы не вышло, взрыв получился слишком вялый или танковое оружие было очень качественное. Пока готовили другие заряды, неожиданно из-за верхушки ближайшей скалы появились вертолёты — два МИ-8 и крокодил. Которые сразу пошли на боевой заход.

Возившиеся возле танка люди изобразили на лицах осеннюю грусть и, остолбенелые, не зная что делать, стали мысленно посылать прощальные импульсы родным и близким. Стоявшие по периметру в оцеплении приготовились увидеть страшную картину, как из их товарищей свои же товарищи сделают пушечное мясо.

Но, Слава Богу, летевшие на малой высоте асы всё-таки вовремя различили напуганные лица псов войны и с подобревшими глазами улетели, изобразив корпусами что-то вроде «Ну, бувай!».

Ещё часа два минёры на лёгком ветерке возились с подрывом стволов. Так что, никто не знает, что у там них произошло с задницами. Но когда всё закончилось, первое слово, услышанное от них, было: «Ну, наливай!»

(Грозный).

Стояло время какого-то непонятного и смутного перемирия, устроенного властями обеих противоборствующих сторон. Возможно, с целью дать время отдышаться и набраться сил экстремистам.

Отряд базировался на мрачных, прокопчённых развалинах Грозненского шарикоподшипникового завода.

Метрах в пятидесяти-шестидесяти от расположения ОМОНа, за хорошо сохранившимся солидным бетонным ограждением, в таких же развалинах базировался отряд бандитов — боевиков. На израненной бетонке имелась старинная надпись, намалёванная розовой масляной краской — «Руские свиньи сдаваитись выакружены!!!» Слева от этой надписи, чуть ли не под трафарет, аккуратно, с равными пробелами между слов, чёрной краской «Проверино — мин нет». Справа — аршинными зелёными буквами, без единой ошибки, выведено традиционное заборное слово.

Своих злейших врагов — якутян, недоброжелательные чеченцы небезосновательно называли «Белкоглазы». По этой причине, старались лишний раз из живописного укрытия не высовываться.

В столице Чечни стало непривычно тихо. Правда, изредка раздавались всплески кратковременных боёв где-то в центре города и, судя по одиночным разрывам, какая-нибудь машина напарывалась на фугас. Пару раз пролетал вертолёт, несущий на стропах бесхвостый корпус такой же вертушки, но только без лопастей. Сперва целеустремлённо тарахтел, отстреливая тепловые ракеты, в сторону авиапорта «Северный». Через сорок семь минут, в том же составе — обратно.

На огромных скоростях проносились: то разный транспорт молчаливых и угрюмых хороших парней, то битком набитые грузовики с обнаглевшими, со свирепыми лицами, плохими парнями, с зелёными повязками на бородатых, косматых головах. Портя атмосферу криками «Аллах Акбар!», они зачем-то эмоционально трясли автоматами. Словом — нехристи.