Александр Зеленов - Второе дыхание
- Название:Второе дыхание
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1981
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Зеленов - Второе дыхание краткое содержание
Суровые годы войны, испытание огнем — и мирная жизнь, современность... Таков тематический диапазон повестей и рассказов составивших эту книгу.
Александр Зеленов внимательно исследует нравственный мир нашего современника. В повестях «В самом конце войны», «Житейский случай», «Фронтовая любовь», «Второе дыхание», а также в рассказах действие происходит в разное время и в разных обстоятельствах. Их герои сражаются на фронте, трудятся в послевоенные годы, крепко дружат, верно и преданно любят. Критерием всей их жизни служат беззаветная любовь к Родине, готовность отстаивать до конца те великие цели, ради которых шли на смерть герои минувшей войны.
Второе дыхание - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
От дальних ольшаников, где Унжа делала поворот, оторвался и покатился по луговине к деревне какой-то темный комочек. Приложив к косматым бровям ребро шершавой ладони, Лукич вгляделся и скоро увидел: бежит человек.
Через четверть часа из-за горы показалась соседка, Фенька Полушкина, в красной вязаной кофте. Еле переставляя толстые ноги, волоча намокший ватник по земле, Фенька подбежала к вороновскому огороду и, словно перепуганная курица, принялась бестолково соваться в новый штакетник, — крикнуть чего-то хотела, сказать Лукичу, но только зевала по-рыбьи ртом да хватала ладонями грудь, что вздымалась и опадала толчками.
Серко зарычал, ощетинился. Воронов цыкнул на кобеля и махнул одуревшей бабе рукой, — мол, налево, к калитке беги, чего, как слепая, тычешься! Забыла, дуреха, где вход-то?!
Фенька опомнилась наконец, поняла. Хлюстая намокшей до самого живота юбкой, пробежала мимо изумленной Митревны (даже не поздоровалась!) и предстала перед Лукичом в сбитом на спину вязаном полушалке, простоволосая, потная вся.
— Дядя Иван, лодку скорее давай!.. Лодку давай... скорее!
Она вдруг шагнула к лодке, ухватилась руками за сырой, еще в свежей масляной краске борт и принялась тянуть лодку к реке.
— Ты чего, ты чего... Сдурела, никак?! — опешил Лукич. — Не видишь, дура, что лодка крашеная?! — и с силой оторвал от борта Фенькины толстые пальцы.
— Дядя Иван, там люди тонут... Дядя...
Фенька, махнув рукой на реку, подалась к «козлу» и, словно во сне или пьяная, стала дергать железную толстую цепь, которой была привязана лодка.
— Тьфу ты, бешеная! Окстись!.. Какие такие люди?!
— Бабы меня послали, ходили за голиками... Беги, говорят, скажи соседу своему, чтоб лодку скорее... на моторе чтобы под Тишкино гнал. Там люди под лед провалились, — выдыхала бессвязно Фенька и все дергала неподдающуюся, сизую от смазки цепь.
— Пошла отсюдова, стерва! — вдруг взвизгнул Лукич и с силой толкнул Феньку в грудь. — Свою сперва заведи! А чужую не трожь. Слышишь?!
Фенька, чуть не упав, отскочила и окатила Воронова взглядом синих своих, широко распахнутых глаз, полных недоуменья и страха, тут же схватилась и под хриплый лай кобеля помчалась обратно, к выходу.
Воронов ревниво оглядел лодку. По борту от Фенькиных пальцев тянулись косые длинные полосы.
Испортила,стерва, работу!
Снова взяв кисть, слегка дрожавшими пальцами Лукич принялся подправлять изъян.
В душегрейке, отороченной голубым кроличьим мехом, в теплом цветном платке к нему подплыла похожая на боярыню Митревна, кивнула вослед убежавшей Феньке, спросила:
— Чегой-то она?
Зверем глянул на жену Воронов, пнул крутившегося под ногами кобеля, с силой хватил оземь жестянку с краской и, угнув по-бугаиному шею, сутулясь, направился к дому.
Недоумевающая Митревна подняла с земли брошенную впопыхах Фенькину фуфайку, подержала ее в руках, потом положила на прежнее место и, ничего не понимая, тоже пошла к крыльцу, — пошла осторожно, с опаской, как ходит лиса, неожиданно напоровшаяся на горячий след волка. Взошла на крыльцо, потом в сени. Робко открыла дверь в избу, заглянула в горницу — и ахнула.
Старик ее, строго-настрого запрещавший курить в избе всякому, даже гостям по праздникам, сам всегда выходивший с цигаркой в сени или на крыльцо, сидел в красном углу, прямехонько под иконами, и смолил самосадом так, что за дымом не было видно ликов святых, лишь тускло просвечивали на иконах сквозь серый табачный войлок серебряные колючие венчики.
«Ишь раскрылатилась, разлетелась, мать ее в душу! — со злобой думал Лукич. — Лодка моя запонадобилась, лодку ей подавай!.. А ты ее, стерва, делала? То-то! На дармовщину-то каждый горазд. Этому — лодку, другому шубу мою захочется, а третий, глядишь, самовар из избы упрет... Эдак-то сам без порток находишься, если кажному все давать!»
На улице послышались крики. Мимо избы Лукича, мелькая под окнами, бежали бабы и ребятишки. Боком проковылял на своем протезе Федоров Лешка, инвалид войны. Беспрерывно скрипя новой тугой пружиной, пистолетными выстрелами защелкала незапертая калитка, на задах в хриплом лае зашелся Серко.
Воронов глянул с тревогой сначала в переднее, затем в боковое окошко: к нему в огород валила почти вся деревня! Почуяв недоброе, выскочил на крыльцо и грудь в грудь столкнулся с молоденькой учительшей. Алевтина Анатольевна, решительная и бледная, загородила ему дорогу.
— Возмутительно это, товарищ Воронов!.. Стыдно!.. Народ вас в правление колхоза выбрал, а вы... — Голос учительницы сорвался. — Сейчас же отдайте ключи от лодки! — тронув пальцами горло, потребовала она.
— Дак ведь токо что покрашена, нельзя на такой ехать, а то разве бы жалко?! — простонал, чуть не плача, Лукич.
— Дайте ключи!
С огорода, мешаясь с захлебывающимся лаем Серка, понеслись металлические лязгающие звуки. Плечом оттолкнув худенькую учительшу, Воронов сгреб с лавки топор и прыжками помчал на зады, к лодке.
Там работа кипела уже вовсю. Трое баб отгоняли от Феньки длинными палками хрипевшего злобно кобеля, а Фенька под их защитой, выставив толстый зад, ползала на коленях, пытаясь нашарить в подворотне весла. Ребятня и с десяток женщин под началом злой на язык, обличьем похожей на цыганку Саши Курилихи проламывали в огороде большую дыру для лодки, со скрежетом отдирая пришитый большими гвоздями штакетник. А возле «козла» стоял враскоряку Федоров Лешка и, хекая, ломом крушил тяжеленный гирю-замок, пытаясь сбить его с лодочной цепи.
Вращая топор над головой, Воронов ринулся к нему:
— Заррублю-ю-ууу... мать твою, сволочь!!!
На помощь Лешке, высоко подобрав подолы, бежали бабы с палками штакетника в руках. Воронов опустил топор, весь сжался, стал меньше ростом и, горбясь, поплелся обратно к крыльцу. Он двигался прямо на худенькую учительшу. Та не посторонилась.
Лукич, обойдя ее, еле приплелся в горницу, снял сапоги и прилег на кровать, даже не раздеваясь.
За ним бесшумной тенью скользнула Митревна. Тихим голосом попросила:
— Уж отдал бы ты им ключи-то, отец, не брал бы греха великого на душу. Ведь люди там погибают!..
Будто пружиной подбросило Лукича. Он подскочил к жене и сунул в карман штанов жилистую большую руку.
— На!.. На!.. На!.. — Кулак его вдруг застрял, Лукич принялся зло дергать и рвать карман. Выдернув наконец свою руку, с силой швырнул ключи Митревне под ноги. — И ты... и ты с ними, с этими, заодно, старая ты собака! — закричал, затопал он на жену, весь наливаясь дурной бурой кровью. Затем, подбежав к вешалке, принялся срывать с крючков и шваркать на пол одежду. — Все, все забирайте!.. Все подчистую грабьте! Мне одному ничего... ничего не надобно!..
Вешалка опустела. Воронов заметался, забегал по горнице, глядя, на чем бы еще сорвать свое сердце, но когда оглянулся, Митревны с ключами в избе уже не было.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: