Артем Драбкин - Я дрался на танке. Продолжение бестселлера «Я дрался на Т-34»

Командир полка подъехал, говорит мне: «Ты будешь во втором эшелоне. Первым пойдет батарея лейтенанта Романова. А вы за ней». Движение там только по дорогам. Не так, как на Руси, по полю, где хочешь, по проселкам, там так невозможно — лес сплошной. Первая самоходка только стала на дорогу выезжать и взлетела, подняло на уровень кроны деревьев. Погиб ротный командир, Романов Федя. Погиб механик. А заряжающий и наводчик вылетели, их волной выбросило. Самоходка сгорела.

— Мина?

— Мощный фугас. Там был настил деревянный, а под ним фугас. Я потом останавливался. Федя весь сгорел. Остался один скелет. Самоходка СУ-76 была на Б-70 (авиационный бензин). Поэтому ее звали БМ-4А — братская могила 4 артиллеристов. Мы продвинулись, какое-то время шли. Третий укрепленный район — Самботукс. Это километрах в тридцати от Свири. Надолбы, танки стоят. Площадь большая, открытая, а этот населенный пункт на высоте. Самоходки ИСУ-152 стоят. Мы на своих «жу-жу» СУ-76-х примерно метров сто не дошли до этих надолбов. Остановились, связались с танкистами, что делать? Я пополнился боеприпасами. У нас было 45 снарядов. Боекомплект: 5 кумулятивных снарядов, 5 подкалиберных и 35 осколочных…

— Панорама была, чтобы с закрытых позиций стрелять?

— Да. Все было. В одном бою снайпер попал. Панорама выходила за пределы самоходки и вся разлетелась. Хорошо была запасная на каждой самоходке.

Короче говоря, мы постреляли. Затишье. Авиация. Штурмовики прилетели. До вечера мы проторчали. При этом интересно: финны стреляли по нас сверху — мы стояли в низине — болванки так, «шу-у» над головой летят, но, видно, угол склонения пушки не давал возможности опустить ствол, чтобы попасть. Ни одного танка, ни одной самоходки они не подбили, несмотря на то что стрельба из противотанковой артиллерии была сильной. Штурмовики их расколотили.

Вечером, часов в десять, наши войска пошли. Я уже командир батареи. У меня пять самоходок. Мы пошли. Обошли эту гору. Вышли на дорогу, в лес. И встречаем командира десантного полка: «Наши десантники уже впереди, что вы здесь топчетесь. Давайте быстро! Там колонна финнов идет, если вы догоните и разобьете эту колонну, получите орден Красного Знамени». Я командую: «Вперед!» Километров пять-семь проскочили. Опушка леса, никого нет, не догнал. Смотрю, вдалеке снуют финны у орудий.

Мы начали их расстреливать. И что вы думаете? У меня там две самоходки спалили. В одной экипаж погиб. Я остался с тремя самоходками.

Там мы даже встретили станковый и противотанковый гранатомет. Уже в 1944-м году. Видно, немецкий. У меня как раз тогда снайпер снес панораму. Он сидел на крыше. Близко. Этот дом мы, конечно, сожгли. Финны драпанули, естественно. Расстреляли мы все боеприпасы. Горючее почти закончилось. Я сообщил. Через некоторое время приехала боезаправка. Заправились. Поехали дальше.

Почти до Сартоваллы мы наступали вдоль дороги. С неделю наступали. Особого сопротивления не встречали. Видно, против лома нет приема. У них танков не было, а противотанковую артиллерию только на открытой местности можно развернуть. В лесу отдельные «кукушки».

Остановили нас. Стоим, ждем день, второй, третий. Во втором эшелоне. Что финны сделали?! Все деревья спилили, оставив пни выше клиренса танка. Мы один раз попытались, но не смогли вперед стронуться. Дорога вся заминирована. Два танка подорвались, ИСУ-152 подорвалась.

Видно, в тот момент начались переговоры о выходе финнов из войны. Мы получили приказ в эшелон, и тремя самоходками в Псков. Десантники откололись. Мы стали отдельным полком. За форсирование Свири я получил орден Красной Звезды.

В Псков прибыли, разгрузились. И пошли в наступление в сторону Риги. Там я попал, мою самоходку подбили, и она сгорела. В заднюю часть попали, в ленивец, видно, из противотанкового орудия. Мы все выскочили, и через некоторое время она запылала. Короче, самоходку потерял, в Ригу пришел двумя самоходками.

— Вам во Пскове не дали самоходок?

— Нет. Только в Риге. Там уже шло наступление, наращивали, усиливали. В Риге мы два или три дня пробыли. Навели переправу понтонно-мостовую через Даугаву. На левый берег. Курляндскую группировку добивали. Там я закончил эпопею. Меня уже после Риги в штаб разведки взяли. Это громко звучит, в общем, оказался при штабе. К тому моменту наш полк уже именовался 370-й Рижский (за взятие Риги) ордена Красной Звезды Гвардейский самоходно-артиллерийский полк. В феврале месяце нас отправили на формирование в Белоруссию. Был такой Белорусско-литовский танковый военный лагерь. Приехали в Белоруссию. В землянках там разместились. Получили всю технику. Я уже был штабным офицером. Когда закончилась война, мы были в Осиповичах. Вот и все! Особо героических подвигов не совершал.

— Основная цель — пехота или бронированные объекты?

— В бою бронированные объекты более интересные. По пехоте автоматная очередь, пулеметная очередь. Например, мы в лесу, со всех сторон автоматические очереди по броне: дзинь-дзинь-дзинь. Десантники под самоходку, в самоходку забились. Мы стоим хоть бы что. Несколько выстрелов сделали — и тишина. Как с пехотой бороться, особенно с «кукушками». Они на деревья залезали. Только до куста добрался, все, его уже нет. А там сплошные лесные массивы. Воевать финны умели. В Прибалтике, когда 2-й Белорусский фронт уже отрезал немецкую группировку, это октябрь месяц был, немцы плавный отход осуществляли. Арьергард днем наступает, к вечеру занимает оборону. Пока мы разбираемся, что к чему, когда начинаем, уже докладывают: «Немцев нет». Километров 20–30 продвинулись. Опять арьергард. Опять постреляли. Опять остановились. Вот такое было явление. Вдоль Рижского шоссе, правда, можно было сделать маневр, обойти…

— С закрытой позиции приходилось стрелять?

— Нет. Только с открытой, прямой наводкой. Использовали как танк. На стрелковую дивизию давали одну батарею. Я командир батареи, при дивизии. Дадут направление, и ты тянешь. Впереди пехоты. Действовали как танк.

— С немецкими танками сталкиваться приходилось?

— Нет. По бронетранспортерам несколько раз стрелял. Когда в контратаку шли, там две танкетки финские. С первого выстрела — пушка очень хорошая. И в Прибалтике тоже. Бронетранспортеры пошли, с какой целью не знаю, но попали нам под прицел. Подожгли их.

— Трофеи были?

— Нет.

— Шоколад?

— Нет. Единственное, когда по территории Карелии шли, населения не было, в дом зайдешь, можно что-то взять. Валяная рыба висит, сушится. Это прихватывали. Двух пленных взяли с вещмешками. Солдат потрясли, нашли сахарин. Шоколада не было. Какие-то шмотки. Шмотки не нужны были.