Михаил Водопьянов - Киреевы

Глинский сделал паузу, ожидая возражений, но все молчали. Тогда он продолжил:

— Мы все заинтересованы в расцвете нашего моторостроения, в совершенных авиадизелях. И они у нас будут, в этом сомневаться не приходится. Но дизельный мотор Родченко настолько несовершенен, что ложится тяжелым бременем на наш завод и тормозит выпуск мотора конструкции Семенова. Присутствующим здесь известно, что конструктор Семенов создал хороший бензиновый мотор, который еще месяц тому назад должны были послать на госиспытания. Это не удалось сделать только из-за того, что возились с моторами Родченко.

Наркомат разрешил нам строить авиадизель, но в план его не включил, обещал выделить специальные средства — и до сих пор не дал ни копейки. А мотор Родченко обходится заводу недешево. Более трех лет тратятся ценные материалы, деньги, заняты лучшие рабочие, а конца не видно. Это крепко бьет по экспериментальному цеху. Почти целая бригада занята моторами Родченко. Случалось, уже собранный мотор разбирали из-за изменений, внесенных в его конструкцию. В авиадизеле то и дело обнаруживаются отдельные дефекты, и приходится менять детали. У механического цеха большая дополнительная нагрузка, поэтому он уже несколько раз запаздывал с выполнением основного задания. Разве это допустимо? Каждый цех должен работать с такой же точностью, как движение поездов. Мотор Родченко «маневрирует на боковых путях», но своими неожиданными авариями он врывается в график главного пути. Результат печальный! Правильно, Чеботарев?

— Да, — трудновато нам, — откликнулся начальник механического цеха Чеботарев. — Сбивает мотор Родченко наш график. То токарный станок займет, то строгальный… лучших людей…

Андрей растерянно посмотрел на Чеботарева: в темных, глубоко сидящих глазах Василия Степановича было выражение спокойной уверенности. Именно с таким выражением он обычно говорил Родченко:

— Не беспокойся, все будет сделано! Иногда он недовольно хмурился:

— Режешь ты нас, конструктор! Сколько людей забрал. Кто же будет деталями для плановых моторов заниматься?

Но заказ всегда был готов точно в срок, и по всему было видно, что рабочие выполняли его любовно и старательно.

Во время испытательного полета в Арктику авиадизель доказал свое право на существование. Теперь Андрей уверен: мотор будет работать отлично.

«Почему же Чеботарев вдруг оказался противником дизеля? Как реагирует на его выступление Николай Николаевич?» — задавал себе вопросы Родченко.

Киреев делал записи в своем блокноте. И нельзя было понять, обеспокоен ли он выступлением Глинского и репликой Чеботарева. Зато бортмеханик Морозов, обычно на совещаниях молчаливый, флегматичный, на этот раз был не похож сам на себя. Красный от волнения, он порывался что-то сказать, вскакивал и снова опускался на свое место.

Глинский продолжал:

— Мне кажется: раз у авиадизеля во время испытательного полета обнаружено столько дефектов, нет никакого смысла продолжать бесконечную возню. Родченко самому трудно доводить дизель в таких условиях. Тем более, что экспериментальный цех сейчас должен вплотную заняться мотором Семенова, дальше тянуть нельзя, могут быть неприятности. Я предложил бы просить наркома ходатайствовать перед правительством о выделении средств для специального цеха дизельных авиамоторов.

— Кто же разрешит строить специальный цех для мотора, который еще не прошел государственные испытания, — возразил Белов.

— Может быть, нарком добьется в порядке исключения, — ответил ему Глинский. — А если нет, то в Москве существуют научно-исследовательские институты с собственной производственной базой. Там у Родченко будет гораздо больше возможностей довести свой мотор.

Глинский еще не успел окончить, как Морозов попросил:

— Позвольте мне?

Лицо его покраснело еще больше, голос прерывался от волнения:

— Я с пятнадцатого года работаю в авиации. Разные моторы видел, и наши, и заграничные, и такие, какие сейчас только детям в игрушки годятся. А тогда они у нас самыми первоклассными считались.

Сейчас наш завод выпускает бензиновые моторы. Очень хорошие — слов нет. Много летал я на них и в Среднюю Азию, и на Дальний Восток, и в Заполярье. Везде безотказно работают. Нет тебе с ними никакого беспокойства. Но и того, что душа просит, — тоже нет.

Моторы Родченко, правда, беспокойные: то форсунка летит, то масляная помпа не работает. За ними глаз да глаз нужен. Спать некогда! Вчера, когда «тэка» на высоте отказал, — меня в жар бросило. Зато скорость какая — душа радуется! Четыреста километров в час, а то еле-еле триста натягиваем. С авиадизелями мы без посадки сколько тысяч километров протопали. Да разве после этого можно сомневаться, что они нужны. А что дизеля еще с дефектами, так что тут страшного? Не понимаю. Какой же мотор у нас сразу чистым, как стеклышко, вышел? Я что-то про такие и не слыхал. Вспомните, сколько пришлось поработать над нашими бензиновыми, прежде чем их до дела довели. И дизели доведем! Это же силища!

«Молодец, Морозыч! Хорошо сказал», — растроганно подумал Николай Николаевич. Он продолжал делать отметки в блокноте. А когда поднял голову, встретился глазами с Алексеем Кирилловичем Дорониным — парторгом ЦК на заводе. Тот еле заметно одобрительно кивнул в сторону Морозова и улыбнулся. Улыбка открыла ровные белые зубы и смягчила резкие черты узкого суховатого лица с большим лбом, перерезанным поперечной морщиной.

Доронин впервые появился на заводе всего полгода назад, однако рабочие уважительно, с доверием говорят о нем: «наш парторг». Его высокую худощавую фигуру часто можно видеть в цехах.

— По-хорошему беспокойный человек Алексей Кириллович, — одобрительно отзывался о нем мастер экспериментального цеха коммунист, бывший партизан Кузьмич. — Глядите-ка, Леньку Мохова в изобретатели вывел, а мы-то считали, что Ленька и токарь-то неважнецкий. Умеет Доронин нашему брату, рабочему, в душу заглянуть. Ничего не скажешь… Настоящий партийный руководитель…

Этот разговор о парторге ЦК был месяца два тому назад, а сейчас на заводе уже все знают, с какой страстностью борется Доронин не только за производственные успехи, но и за каждого члена коллектива.

Его оценку авиадизеля выслушали с большим вниманием.

— Во время испытательного полета в Арктику выяснились достоинства и недостатки мотора Родченко, — сказал Доронин. — Пусть этот мотор еще нельзя считать доведенным до конца, но и сейчас уже ясны его преимущества по сравнению с бензиновыми моторами: технические показатели авиадизеля более высокие, он экономичен и безопаснее в пожарном отношении. Проделанный позавчера воздушный путь, конечно, еще не предел для авиационных дизелей.