Генрих Гофман - Герои Таганрога

Вайс глянул на стенные часы. Стрелки показывали половину двенадцатого. За окном захлопали залпы зениток.

Когда Мусиков и Раневская оделись, Вайс и Пазон вывели их во двор. В районе порта громыхали взрывы. Небо было увешано фонарями осветительных бомб. Окна домов искрились бликами.

Раневская с большим портфелем в руке шла рядом с Мусиковым. В трех шагах позади следовали Пазон и Вайс. Возле ворот к ним присоединился Товель. Форма немецкого солдата, видимо, немного успокоила предателей. Они перестали оглядываться, вышли на улицу и на перекрестке хотели повернуть направо, в сторону Петровской улицы, где находилась городская полиция.

— Нет, идите налево! — властно скомандовал Вайс.

— Почему? В полицию же сюда, — удивилась Раневская.

— Идите, куда вам приказывают.

Пожав плечами, Раневская, а за ней и Мусиков свернули за угол. Неподалеку громко стреляли пушки. Зенитные снаряды вспарывали воздух. За гулом самолетов слышался посвист бомб. В порту вновь прокатилась серия взрывов.

— По предателям Родины, — прошептал Вайс и, вытащив пистолет, прицелился в затылок Раневской.

Пазон и Товель взяли на прицел Мусикова. Прогремел выстрел. Вслед за ним, почти одновременно, раздались еще два. Мусиков взмахнул руками, шагнул вперед и, будто споткнувшись, повалился на землю. Вскрикнув, упала и Раневская.

Не сговариваясь, ребята бросились бежать в разные стороны.

Через полчаса в Донском переулке Вайс настиг Пазона и Товеля.

— Ну, кажется, обошлось, — сказал он.

— Все в порядке, — подтвердил Товель.

Однако Товель ошибался. Раневская была всего лишь ранена. От удара да и от страха она ненадолго потеряла сознание, а когда пришла в себя, поняла, что стреляли в нее подпольщики.

Поднявшись с земли, она потрогала голову, нащупала липкую кровь, огляделась вокруг. На улице не было ни души. Оставляя дымный след, с неба плавно опускались осветительные бомбы. Мусиков неподвижно лежал на тротуаре. Убедившись, что он убит, Раневская отыскала свой портфель и, пошатываясь, направилась было к дому, но тут же вспомнила про новые сапоги. Она вернулась обратно и, пересиливая боль, с трудом стянула с Мусикова сапоги. «Зачем пропадать добру», — раздумывала она, унося обновку, которую накануне сама же надарила своему сожителю.

— Задание штаба выполнено! Предатели уничтожены! — радостно сообщил Вайс Константину Афонову, переступая порог его комнаты.

— Наконец-то! Хоть с этими рассчитались, — Константин, опустил в тарелку уже поднесенную ко рту ложку. — Садись ужинать.

— Нет, не хочу. — Вайс присел рядом, рассказал, как они расстреливали Мусикова и Раневскую.

— Мы тоже за эти два дня многое успели, — отодвигая тарелку, сказал Константин. — Во-первых, перепрятали несколько тайников с оружием. И, во-вторых, Нина Жданова договорилась с Василием насчет побега. Пятнадцатого в пять утра, во время прогулки, и нападем на полицию. Народ уже подобрался...

— Постой, Костя! Пятнадцатое уже послезавтра.

— Да, сегодня тринадцатое. Но у нас все готово. Василий сам назначил этот день. У него в камере четырнадцать человек. Они все собираются бежать. Такой переполох устроим, что Стоянову не сносить головы. Немцы с ним потом сами разделаются...

— Костя, а ты все продумал?

— По твоему же плану действовать будем. Мы уже прикинули. Машину Тарарин подгонит в переулок. Со стороны забора: я, ты, Андрейка и Петр Турубаров с пистолетами. А с Петровской улицы: Каменский Юрий, Кузнецов, Пазон, Тарарин. Можно еще Женьку Шарова взять.

— И хватит. Больше никого... — Вайс замолчал. В комнату с кухни зашла Валентина Афонова.

— Говори. Не бойся. Жена у меня все знает, — сказал Константин.

— Я говорю, хватит народу, а то хуже будет. Вот только разве Федора Перцева.

— Хватился. Перцева этой ночью арестовали. Я думал, ты уже знаешь.

— Как — арестовали?

— Пока вы тут собираетесь, вас всех переловят, — с грустью сказала Валентина. — Уходить надо. Плывите на тот берег, пока не поздно.

Константин сердито посмотрел на жену:

— Как же можно, Валюша? Такое дело затеяли, людей вовлекли, а теперь всех бросить? Ты же сама меня уважать перестанешь.

— Знаю я, знаю. И понимаю все не хуже тебя. Только это разумом, а душа изболелась. Чувствую, что-то неладное нас ожидает.

— Брось, Валя! Успокойся! Полный будет порядок!

Валентина собрала тарелки, ушла из комнаты.

— При каких обстоятельствах Перцева арестовали? — спросил Вайс.

Константинов пожал плечами.

— Ладно. Это я сегодня же попытаюсь выяснить. А теперь слушай внимательно. Надо принимать решение. Нонну Трофимову знаешь?

— Знаю.

— Знаешь, что она на нас работает?

— Мне Василий недавно говорил об этом.

— Так вот. У нее опять стал бывать капитан Брандт. От него она узнала, что немцы временно собираются оттянуть войска от Таганрога на север, к Орлу. Видимо, там намечается летнее наступление. Эти данные она проверила. У гарнизонного врача тоже были разговоры, что получен приказ о переброске некоторых частей к Орлу. Понимаешь, насколько важны такие сведения на той стороне? Вот и решай, кого послать с донесением к советскому командованию. Кроме того, у нас есть схема охраны побережья, нанесены немецкие огневые точки, есть план расположения немецких объектов в городе...

— Виктора Гуду надо послать. Он рыбак, море с детства знает.

— Посылай его. Пусть он и об аресте Василия там расскажет.

— Ладно. Надо ему еще товарища подобрать. Вдвоем вернее.

— А пойдем сейчас к нему сходим, — предложил Вайс. — Сразу и договоримся.

— Можно и сейчас. — Константин прошел в кухню, пошептался о чем-то с женой, вернулся. — Пошли. Валя, я приду поздно! — крикнул он, выходя из дому.

...Виктор Гуда сразу же согласился плыть на ту сторону и сам назвал одного из подпольщиков, которого порекомендовал отправить вместе с ним. На подготовку Гуда попросил два дня, объяснив, что за это время попытается найти подходящую лодку.

— Раньше и не следует уходить, — сказал Константин. — У нас тут пятнадцатого кое-что должно проясниться, а шестнадцатого, как стемнеет, так и отчаливай. Только накануне зайди ко мне, может, еще какое поручение будет.

На том и договорились. Перед расставанием постояли немного возле дома Виктора в надежде услышать отдаленные звуки артиллерийского боя, к которым так привыкли за последние дни. Но восток молчал.

В назначенный день Виктор Гуда с двумя товарищами пробрался в порт металлургического завода. Не найдя подходящей лодки, он решил вплавь пересечь Таганрогский залив. Один из товарищей вызвался плыть вместе с ним, другой должен был проследить, как они спустятся в море, и в случае необходимости прикрыть их огнем.