Леонард Рейнолдс - Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике

Только теперь мы почувствовали, что наш долгий путь закончился. Мы прибыли и были готовы к работе.

Нашим первым посетителем был вовсе не капитан Береговых сил и даже не рядовой офицер базы. Им стал маленький мальтийский еврей в мягкой фетровой шляпе, которого все называли мистер Гринберг, поскольку он был представителем этого известного портного из Валетты. Он очень быстро получил заказы от большинства членов команды на разные комплекты форменной одежды. Ни один уважающий себя моряк не носил одежды массового пошива – такое могли позволить себе только сухопутные крысы. Настоящий морской волк всегда щеголял в специально скроенном костюме, главным украшением которого являлись широченные клеши. Впоследствии мистер Гринберг стал на борту частым гостем, и, хотя на первых порах мы в нем сомневались, со временем он стал своим человеком, и всякий раз, возвращаясь на Мальту после длительного отсутствия, мы видели на причале его тщедушную фигурку и понимали: в жизни не все проходит, кое-что все же остается неизменным.

Он был не единственным «местным», с кем мы сразу же установили контакт.

Мальтийскую базу прибрежного флота называли «Григейл» – так же как сильный северо-восточный ветер, периодически дующий прямо в гавань Валетты и поднимающий волнение, которое делало ее причалы чрезвычайно неуютными для маленьких судов.

Она располагалась в нескольких строениях на противоположной стороне бухты Марксамаксет, и, чтобы добраться на нее на шлюпке, следовало изрядно поработать веслами. Однако уже на второй день нашего пребывания на Мальте выяснилось, что нас взял под свое покровительство Джо – владелец небольшой дгазы, который в обмен на мелкие безделушки безотказно перевозил нас туда и обратно за символическую плату и к тому же оказался хорошей и надежной прачкой – в общем, чрезвычайно ценный человек. Дгаза – это нечто особенное. Ее можно увидеть только на Мальте. Любой путешественник, попавший сюда впервые, непременно обратит внимание на это оригинальное создание рук человеческих. Короче говоря, дгаза – это длинная, изящная лодка, построенная по образу и подобию венецианских гондол. Гребец управляет ею стоя с помощью двух весел.

Прошло несколько дней, и мы пришли к выводу, что июнь обещает стать спокойным месяцем, но ведется подготовка к какой-то крупной операции. Поэтому основной темой разговоров стали всевозможные догадки на тему «Где?» и «Когда?». Наиболее очевидным объектом будущего вторжения представлялась Сицилия. Следующими в умах наших стратегов-любителей шли юг Франции, Сардиния, Крит и Греция. Пантеллерия в беседах не обсуждалась, поскольку была занята вскоре после нашего прибытия на Мальту. Самые сведущие предлагали также островки Лампедуза и Линоса.

Из Бона прибывало все больше и больше дог-ботов. Вместе мы уже представляли нешуточную силу. Но о двух конвоях, которые должны были прибыть из Англии (в одном из которых шла 662-я с нашим командиром и моим другом Гордоном Сертисом), ничего определенного не было слышно. Ходили слухи, что их следует ожидать не ранее конца июня.

6 июня Корни отправился в оперативный отдел и вернулся оживленный.

– Парни, полагаю, у нас сегодня ночью будет работа, – объявил он и отдал мне приказ на выход в море. – Штурман, проверь, все ли минные поля и протраленные каналы нанесены на твои карты. Пик, я думаю, тебе следует сегодня лишний раз проверить орудия. Нам предстоит первая настоящая боевая операция, и я хочу, чтобы не было никаких сбоев.

Я внимательно прочитал приказ. «Будучи во всех отношениях подготовленными к выходу в море… мотобот 633 и канонерки 658 и 663 проследуют для патрулирования к побережью Сицилии от мыса Пассеро к северу до мыса Мурро-ди-Порко».

Через 10 минут Дерри и я уже сидели в дгазе Джо, направлявшейся в сторону базы. Нам было необходимо встретиться с оперативником штаба. Мы уже успели с ним познакомиться и знали, что можем рассчитывать на любую помощь с его стороны в части корректировки карт, сводок погоды и разведывательной информации по сицилийским портам. Оперативником штаба был молодой лейтенант добровольческого резерва по имени Тим Блай (позже лейтенант-коммандер Т. Дж. Блай, кавалер орденов «Крест за боевые заслуги» и «За безупречную службу» и ордена Британской империи 4-й степени), обладавший замечательной бородкой и очень внушительными манерами.

Тим Блай недавно потерял лодку и уже несколько недель находился на берегу. Он командовал «воспером», севшим на грунт во время патрулирования мелководной и не отображенной должным образом на карте вражеской бухты. Не имея возможности спасти лодку, Тим уничтожил ее, выпустив осветительный патрон по днищевым цистернам с бензином. Этот весьма зрелищный эпизод, сопровождавшийся нешуточным взрывом, снискал Тиму громкий титул «человека, который смеется над смертью» – именно так его окрестили в колониальной прессе. Он очень тяжело переживал случившееся и пока занимался береговой работой. В то время мы еще не знали, что к концу войны Тим станет одним из самых известных командиров флота прибрежного плавания на Средиземноморье.

В 20.00 три лодки миновали боновое заграждение и взяли курс на северо-восток к Сицилии. Мы увидели, что командир на идущей впереди 633-й энергично машет рукой, совершая круговые движения над головой. Корни повернулся и передал Томми такой же сигнал.

– Увеличить на 200 оборотов! – сказал он, и я взялся за рукоятку, чтобы передать приказ в машинное отделение.

Мы всегда старались как можно дольше соблюдать радиомолчание, поэтому обмен радиосигналами сводился к минимуму. Днем приказы увеличить или уменьшить обороты, остановить машины и так далее передавались простыми взмахами руки, а ночью для этой цели использовалась маленькая синяя сигнальная лампа. Соответствующий сигнал передавался с кормы назад по линии. Буква «I» означала увеличить обороты на 200, «R» – снизить обороты на 200, «О» – остановиться. Вперед по линии визуальные сигналы обычно не передавались, потому что их мог заметить противник, поэтому следовало постоянно следить за идущим впереди кораблем. Сигналы не повторялись, и отправителю приходилось действовать, не будучи уверенным, что его приказ получен. Почти сразу же на мачте идущей впереди лодки взметнулись флаги.

– Подготовительный флаг 5, сэр, – доложил я, а Корни махнул Пику, держащему в руке микрофон:

– Приготовиться к проверке орудий, Пик.

Управление артиллерийскими орудиями было заботой Пика. Существовало три способа передать приказ артиллеристам в орудийной башне. Звуковая телефонная связь работала безупречно непосредственно после установки, но быстро выходила из строя под воздействием соленой воды и неаккуратного обращения. С помощью зуммеров можно было передать определенный приказ, к примеру открыть или прекратить огонь, но они были бесполезны, если следовало сообщить более подробную информацию. Поэтому чаще всего использовались обычные громкоговорители, направленные в сторону носа и кормы. Переданную таким образом команду было слышно даже при работающих двигателях и грохочущих орудиях.