Сергей Кольцов - Тихая разведка

— Трудно сказать, командир. Но, скорее всего, командующий группировкой «Метеор» генерал Веллер, узнав о потрясающих событиях в танковой дивизии, приказал своему штабу, в том числе и начальнику контрразведки, в широком диапазоне блокировать подходы и выходы из района ее дислокации.

— А ведь в твоих словах есть изюминка, — посмотрев на Румянцева, согласился Черемушкин. — Отойдем чуток в глубину леса и переждем, будем вести наблюдение. Посмотрим, что доброго скажет нам карта. Ты, Румянцев, оставайся здесь, замаскируйся и понаблюдай за фрицами. Солнце нам светит в затылок, и, естественно, по блеску линз бинокля немцы нас не засекут. Ты, Рувим, — обратился он к Ласточкину, — будешь прикрывать нас с тыла. И никаких звуковых сигналов! Вы, Коврова, выберите местечко поуютней и можете пока отдыхать. По местам!

Лейтенант разложил карту на рыже-коричневой с прозеленью хвойной подстилке, обильно покрывающей землю, и внимательно, словно советуясь с ней, стал изучать ее.

— Ты не выдай меня, — обращаясь к карте, как к живому существу, говорил он. И тут, устыдившись невольно сорвавшихся фраз, посмотрел на Коврову. Но она в полузабытьи лежала вверх лицом, закрыв глаза, и усталость отражалась на ее впалых щеках.

Карта шуршала под его ладонью. Да, разведгруппа оказалась в неприятной ситуации… Где выход? Идти открытой местностью к точке намеченного отдыха опасно. Не лучше ли, изменив маршрут, направиться на северо-восток. Это удлинит дальнейший путь. Но зачастую лишние пройденные километры обеспечивают необходимую безопасность. При движении встретится бездействующая двухэтажная полуразвалившаяся водокачка. Стоит она одиноко среди девственного леса. Дорога к ней заросла кустарником и подлеском и растворилась на общем фоне леса. Там и быть сравнительно безопасному пункту отдыха уставших, измотанных разведчиков. А дальше расстилаются бескрайние леса, что обеспечит разведгруппе скрытое движение. Однако не забывай, разведчик, о том, что карта образца тридцать девятого года.

«Значит, придется следовать к заброшенной водокачке. Выбора, практически, у меня нет, — размышлял Черемушкин, сворачивая карту и поглядывая на Коврову. Наташа, откинув руки вдоль свернутого клубочком тела, чуть-чуть посапывала во сне. Он долго, насколько позволяло время, смотрел на ее осунувшееся лицо, отмечая про себя, что после ночного нечаянного визита в расположение немецкой танковой дивизии оно потеряло нежность очертаний, приобрело оттенок жесткости и какой-то внутренней, сдерживаемой печали. В уголках ее приоткрытых губ появились лучинки едва заметных морщинок, а под глазами легли светло-фиолетовые тени.

Связь! Связь! И еще раз связь! Придем на место — решим, что делать. А стоит ли идти к водокачке? Не лучше ли переждать, когда бронетранспортеры с немцами уберутся восвояси? Не будут же они торчать здесь бесконечно! Нет! Лучше к водокачке. Расположенная в глухом месте и в то же время недалеко от райцентра Юдино, она удобна не только для отдыха, но и для ведения разведки. Да и обзор прилегающей к ней местности не осложнит наблюдения. Напротив, исключит внезапность скрытого подхода гитлеровцев. И по всем признакам, хвоста за нами нет».

Не мог знать лейтенант Черемушкин, что из Берлина в связи с событиями в дивизии, входящей в состав армейской группы «Метеор», прибыла специальная комиссия. Танковая дивизия, дислоцирующаяся в урочище «Белых сов», не дойдя еще до фронта, была морально дезорганизована. В результате налета советских бомбардировщиков потеряла значительное количество боевой техники, тылового имущества, треть парка спецавтотранспорта. Но и это еще не все. Застигнутые потоком горящего дизельного топлива и бензина, вытекающего из разбитых вдребезги топливозаправщиков, погибли некоторые офицеры штаба.

Застегнув планшет, Черемушкин проскользнул к краю лесной вырубки. Румянцев повернул в его сторону голову и сделал движение ладонью вниз.

— Приземляйтесь, командир, и смотрите, — озабоченно сказал он, передавая бинокль. — Минут пять тому назад картина резко изменилась. Нет, бронетранспортеры стоят на месте. Вокруг них сгруппировались солдаты десанта. Но появились тяжелые дизели-тягачи с восьмиосными прицепами. На прицепах мощные бульдозеры. Видишь, солдаты направились к платформам. Одна из машин ползет в неглубокую выемку. Получается импровизированная эстакада, которая может принять при помощи опорных брусьев любой груз. А эти двое — с теодолитами — что они делают? Делают обмер, вбивают колышки и постепенно от южной окраины поляны продвигаются к ее северной границе. Что это все значит?

— Раскинь умом, Саша! Зачем прибыли бульдозеры? Чтобы корчевать оставшиеся на луговине пни. Почему немцы расхаживают с аршинами и теодолитами и вбивают колышки? Что записывают в блокноты? Чтобы графически построить схему поверхности, определить ее горизонт. Зачем все это понадобилось фрицам? Не котлованы же рыть? Скумекал?

— Да! Почти…

— Так вот. На этом самом месте, как мне кажется, фашисты задумали строить полевой аэродром. Может, запасной, а может, ложный. Поставят макеты аэродромных построек, макеты самолетов, и будут русские летчики растрачивать бомбовый груз впустую. Но для строительства запасного иди действующего аэродрома требуются соответствующая техника и люди. Много людей…

— При оборудовании ложного аэродрома фашисты навряд ли бы делали это с такой тщательностью.

— Все правильно. Постройка полевого аэродрома — не особо сложная штука, но без науки не обойтись. А вот и люди… Видишь, десятка полтора автомашин приближается…

С северо-западной стороны быстро шла вереница грузовиков, открытые кузова которых битком были набиты людьми в полосатой одежде и кургузых шапочках блинчиком. Машины, совершив полукруг, останавливались одна возле другой. Подошли еще две, но уже с сидящими на скамьях эсэсовцами, вооруженными автоматными ручными пулеметами. Воздух огласился рычанием и лаем многочисленных собак — немецких сторожевых овчарок.

— Ого! Дело попахивает табаком, — заключил Румянцев.

— Не робь, старший сержант. Еще немного — и мы уйдем. Очень важно, что мы смогли засечь новый строящийся объект. Нанесем соответствующий значок на карту. Значится он будет в квадрате «тридцать один».

Тем временем автомашины с откинутыми задними бортами стали пустеть. Разноликие, разноязычные группы людей в каждой из них были, видимо, заранее распределены по каким-то признакам. Вооруженные в основном лопатами, они рассеялись по предварительно размеченным квадратам работ.

— Кого здесь только нет! — заметил Румянцев. — Поляки, чехи, словаки, венгры… Русские военнопленные выделены в особую группу и усиленно охраняются. Неужели всю эту массу заключенных в концлагеря людей привезли издалека. Непохоже. Фашисты на такую роскошь не пойдут. По соседству, видимо, есть лагеря смерти…