Андрей Пржездомский - Секретные объекты «Вервольфа»

В Калининградскую область под видом коммерсантов, частных лиц, приезжающих по линии «ностальгического туризма», журналистов, представителей миграционных служб, различных неправительственных комиссий и фондов стали наведываться сотрудники американской, германской, британской, французской и других разведок, создавая заметные трудности для российских контрразведчиков, еще не привыкших к столь мощному наплыву шпионов.

Бруно Майнерт облокотился на парапет и снова посмотрел на открывающуюся перед ним картину города. Когда-то это был центр Кёнигсберга: четырех- и пятиэтажные дома с остроконечными фронтонами стояли впритирку друг к другу, узкие улочки, крохотные площади с фонтанами и скульптурами, миниатюрные трамвайчики, с перезвоном снующие туда-сюда, — все это сменила буйная зелень, поднявшаяся на месте снесенных развалин, куч щебня и мусора. И только отдельные штрихи в этой картине напоминали о том, исчезнувшем с лица земли городе, который некогда назывался Кёнигсбергом, — возвышающаяся над островом громада Кафедрального собора с остроконечным куполом да проглядывающие сквозь зелень очертания старой Торговой биржи.

Майнерту на вид было чуть больше пятидесяти. В его осанке, движениях, в самой внешности угадывались уверенность и довольство собой. По нему было видно, что он считает себя человеком, достигшим достаточно высокого уровня в служебной карьере, добившимся в жизни многого и теперь имеющим полное право на уважение окружающих.

Действительно, карьера Майнерта была блестящей. Окончив в конце шестидесятых годов с отличием Марбургский университет, он некоторое время занимался научной работой в Исследовательском совете имени Иоганна Готфрида Гердера — одном из центров западногерманского «остфоршунга» [202] Ostforschung (нем.) — деятельность разветвленной сети различных научных обществ, институтов, специальных кафедр в университетах, а также информационно-разведывательных организаций и пропагандистских центров, занимающихся в Германии изучением стран Восточной и Юго-Восточной Европы. . Именно там Майнерта, по-видимому, заприметили сотрудники разведки и после глубокого изучения предложили ему поступить на службу в БНД. При этом сотрудник, первый раз беседовавший с Майнертом на эту тему, стараясь польстить перспективному кандидату, сказал:

— Каждая разведывательная служба хороша настолько, насколько хороши ее сотрудники. У вас есть шанс стать сотрудником одной из самых мощных разведок мира. БНД имеет глубокие традиции и опыт. Подумайте и соглашайтесь!

И Бруно Майнерт согласился. Однако некоторое время его не покидало разочарование: рутинная учеба в одном из центров подготовки, стажировка в дуйсбургском отделении Немецкого общества по изучению Восточной Европы — все это напоминало ему больше студенческие семинары и коллоквиумы, нежели подготовку к осуществлению разведывательных операций в духе адмирала Канариса [203] Канарис Фридрих Вильгельм (1887–1945) — руководитель абвера — военной разведки гитлеровской Германии в 1935–1944 годах. . Очень скоро Майнерт был переведен в категорию неофициальных сотрудников и с тех пор не имел никаких видимых связей с БНД. Он работал в аппарате «Союза изгнанных» [204] «Bund der Vertriebenen» (нем.) — «Союз изгнанных» — общественная организация в Германии, занимающаяся проблемами граждан, выселенных после Второй мировой войны с бывших немецких территорий, и проповедующая идеи их возврата. , в Федеральном институте восточногерманской культуры и истории в Ольденбурге, выполняя наряду с функциональными обязанностями разведывательные задания, которые регулярно получал от резидентуры БНД, замаскированной под один из многочисленных гуманитарных фондов.

Из книги Юлиуса Мадера «Тайное становится явным. Секретные службы ФРГ и их подрывная деятельность против социалистических стран». Москва

«…в большей или меньшей степени БНД использует в качестве вспомогательных органов следующие учреждения: 99 разных учреждений по „изучению Востока“; реваншистские организации, входящие в западногерманский „Союз изгнанных“; Германско-украинское общество Гердера; Институт зарубежных связей… Общество германской культуры за границей… все 250 учреждений и обществ, занимающихся в Западной Германии вопросами развивающихся стран…»

И вот теперь уже около пяти лет он работал в аппарате Министерства внутренних дел Германии, занимаясь вопросами «оказания помощи немцам в государствах СНГ, Грузии и Балтии». Поездки на территорию бывшего СССР, в основном, туда, где проживают «русские немцы», всякие встречи, обсуждения, совещания, участие в конференциях — все это превратилось в мелькающую карусель в жизни Бруно Майнерта, который, едва успев проститься с дочерью и внуками, вдруг срочно летел в Екатеринбург или Вильнюс, Новосибирск или Тбилиси. Круговерть контактов и широкие возможности общения с разными людьми, в том числе очень информированными, позволяли советнику Майнерту не только эффективно решать задачи по линии МВД, но и готовить весьма содержательные отчеты для своего руководства в германской разведке.

Обычно Бруно Майнерт, возвращаясь из очередной командировки, надолго закрывался в рабочем кабинете и с ходу набирал на своем ноутбуке текст отчета для разведки. Затворничество советника не казалось его коллегам по реферату предосудительным — все знали его как педантичного и очень аккуратного работника, в правило которого входит обязательное составление докладной записки для «уполномоченного по новым странам» статс-секретаря Приллвица. Таким образом, Майнерт убивал сразу двух зайцев — отчитывался перед БНД о добытой информации и параллельно с этим готовил предложения для руководства МВД.

Странно, но, несмотря на то что Калининградская область уже продолжительное время была открытой для посещения иностранцами, Бруно Майнерт впервые приехал на эту бывшую немецкую землю. Собственно говоря, ему и раньше хотелось побывать в Кёнигсберге, своими собственными глазами посмотреть на то, что осталось от бывшей прусской столицы, но дела каждый раз проносили его мимо этого российского анклава. Его коллеги из реферата уже по нескольку раз побывали в Калининграде, делясь впечатлениями о том, что увидели. Как правило, они приезжали с глубоким разочарованием, рассказывали, что не узрели ничего немецкого в чертах Калининграда, что город выглядит серым и грязным, совсем не таким, каким они его представляли. «Собор, Биржа и несколько кирх — вот все, в чем можно узнать старый Кёнигсберг», — это было расхожим мнением большинства сотрудников, возвращавшихся из Калининграда.