Андрей Пржездомский - Секретные объекты «Вервольфа»

— Да, будем копать здесь. — Мария Ивановна указала на брусчатку рядом с террасой. — Если там есть какой-нибудь ход, то мы обязательно наткнемся на него. Так, Анатолий Михайлович?

— Да, я думаю тоже, что копать надо именно здесь.

— А если после двери туннель резко меняет направление или уходит вниз? — подал голос Цедрик.

— Ладно, Иван Тимофеевич! Ваши фантазии уже всем надоели! — сказала недовольно Мария Ивановна.

— Почему фантазии? — возмутился Цедрик. — Я утверждал, что здесь будет ход, и мы его нашли! Я сказал…

— Ладно, хватит болтать! — недовольно проговорила Мария Ивановна и, обращаясь к Анатолию Михайловичу, спросила: — А что будем делать с туннелем?

— Ну, надо поставить пока охрану…

— Охрану? На всю ночь? Да вы что, Анатолий Михайлович! Кто мне даст?

— Мария Ивановна, мы можем покараулить, — несмело предложил Витя.

Нам с ним, наверное, одновременно пришла в голову одна и та же мысль.

— Нет уж! С меня хватит того, что вас чуть не засыпало. Я в тюрьму из-за вас садиться не собираюсь! — не терпящим возражения тоном проговорила Мария Ивановна. — Надо позвонить… Я посоветуюсь с нашим куратором.

— С кем? — не понял Кучумов.

— Ну, Анатолий Михайлович! С ку-ра-то-ром!

— С управлением КГБ, что ли?

— Ну, естественно! Вы же понимаете! — Мария Ивановна недовольно посмотрела на Кучумова. — Вы пока побудьте здесь. И построже! А то они тут…

— Идите, идите, Мария Ивановна! Не волнуйтесь, все будет в порядке.

В тот же день вход в обследованный нами подземный туннель под зданием Унфрида был подорван саперами, а выходящий наружу дымоход снова завален кирпичами. Оставлять подземный ход открытым никто не решился.

— Проверять будем все с внешней стороны замка. Ведь ход ведет именно туда, — подвела черту под всеми разговорами Мария Ивановна. — С меня достаточно того, что чуть было ЧП не произошло. — И она недовольно посмотрела на нас. — Все, разговоры окончены. Работу продолжим завтра. На сегодня хватит!

С места проведения работ мы ушли поздно вечером, когда жара уже спала и откуда-то, наверное, с моря, потянуло долгожданной прохладой. Лейтенант с солдатами уехали, как только подорвали вход в подземелье и засыпали дымоход, Мария Ивановна и «археологички» уехали на автобусе сразу после них. Последними замок покинули Иван Тимофеевич с Петровичем, которые отправились пить пиво, и мы с Анатолием Михайловичем. Поскольку за день мы насквозь пропитались пылью, так что наши темные волосы стали пепельно-серыми, путь у нас был только один — в баню. Анатолий Михайлович составил нам компанию, и весь вечер мы проговорили о дальнейших планах поисков. Но чувство досады от того, что долгожданный подземный ход в замке пришлось завалить, не доведя его обследования до конца, не проходило.

— Ничего, ребята. Завтра начнем работу на террасе и обязательно наткнемся на ваш ход.

— Да не наш он, Анатолий Михайлович!

— Почему не ваш? Ваш! Вы же его первыми обследовали.

— Ну, мы! А о том, что в этом месте есть ход, говорил Цедрик. Вы же знаете.

— Знаю. Ну и что ж, что говорил. Он говорил, а вы исследовали..

— Анатолий Михайлович, а зачем все-таки было его засыпать? Ну поставили бы охрану, а завтра продолжили поиски..

— Нет! Вы же сами видели — там очень опасно. В любой момент может рухнуть… Чтобы кто-то погиб? Нет, этого нам не надо! Мы лучше спокойно и безопасно проведем все работы снаружи. Ведь ход идет за пределы капитальной стены замка?

— Да, идет. Дверь, ну эта… согнутая, находится, наверное, как раз там, где стена. Глубоко внизу.

— Ну так вот: мы и будем копать с внешней стороны стены и обязательно наткнемся на туннель. Будет работать экскаватор…

— Нет, Анатолий Михайлович, все-таки жаль…

— Запомните, ни о чем жалеть не надо, особенно о том, что не случилось! А то может случиться такое, чего не ожидаешь! Никто не знает, что будет через минуту. Вот у меня был случай. Тут, в замке. Только в сорок шестом году. Мы тогда искали здесь, в Калининграде ценности, вывезенные из дворцов пригородов Ленинграда. А кроме этого, еще собирали все, что может пригодиться для нашего музея в Пушкине. Там же все было разбито. Ну вот, мы с сержантом-регулировщиком отобрали витрины и стали их упаковывать в ящики, которые сколотили солдаты, досок-то повсюду было много. Это было в рыцарском зале, который назывался «Маршальский ремтер».

— Как?

— «Маршальский ремтер». Так называли в Средние века зал для трапез. В общем, рыцарская столовая. Так вот, уложив несколько ящиков один на другой около стены, мы решили передохнуть. Сержант закурил трофейные сигареты. Я только подумал: «Вот как хорошо пахнут эти сигареты», — как вдруг раздался страшный грохот. Стало темно. Пыль жуткая поднялась. Мы прижались к стене. Смотрим, а сводчатый потолок весь рухнул вниз. Стены стоят голые, из них торчат металлические балки…

— А что же произошло, Анатолий Михайлович?

— Слушайте дальше. Сверху как стали падать кирпичи и сыпаться песок! Все наши ящики с витринами были буквально раздавлены обрушившимися сводами. Если бы мы на несколько секунд дольше задержались в том месте, куда рухнули обломки, то…

— …убило бы вас!

— Да, не разговаривать бы нам сейчас.

— А где это было, в каком месте?

— Да вот рядом с тем местом, где мы сегодня работали. Только в северном крыле. Ну там, где был «Блютгерихт», знаете…

— Знаем, конечно! Мы там лазили еще в прошлом году весной. Тоже чуть не провалились…

— Вот видите! Я же говорю, впустую рисковать никогда не надо. И жалеть, если чего не успел…

Так в разговорах и завершился этот день — двадцать третье июля 1969 года, день, который, казалось, зародил новые надежды в поиске утраченных в годе войны сокровищ. Но, как это ни странно, ни на следующий день, ни позже в те июльские дни экспедиция так и не вернулась к подземному ходу в юго-восточном крыле Королевского замка. То долго не могли «достать» экскаватор, то не было саперов, которых забрали куда-то на тушение лесного пожара под Черняховском, то вдруг появлялся новый, более «перспективный» объект. Работали где угодно — на месте бывшего Рейхсбанка, имения Эриха Коха в Гросс-Фридрихсберге, в замке Нойхаузен, расположенном в Гурьевске, — только не у здания Унфрида, из которого шел тот самый туннель. Как будто кто-то свыше не хотел продолжения поисков именно в этом месте.

Однако мне известно, что после того, как мы с Виктором уволились из экспедиции и распрощались с Калининградом, работы были продолжены. Они не только не поставили под сомнение целесообразность ведения дальнейшего поиска подземного хода, начинающегося в этой части Королевского замка, но и дали новую пищу для размышлений. Об этом свидетельствуют хотя бы скупые строчки экспедиционного отчета за тот год.