Григорий Мещеряков - Отыщите меня

За окном вагона по-прежнему ползла ухоженная природа, мелькали угловатые крыши каких-то незнакомых городков и станций, чередовались красная и серая черепица. На большой станции пересели на другой поезд, где оказалось еще меньше людей. Во время пересадки Павел заметил только спину папы. Он шел рядом с военным быстрым размашистым шагом, но потом его загородили другие спины. Последний раз Павел увидел папу, когда он, держась за сверкающие поручни, поднялся в вагон и скрылся в проходе. В купе, которое ничем не отличалось от прежнего, напротив Павла в углу сидел строгий и неразговорчивый господин с причудливой ногтечисткой в руке. Снова были проверки и осмотры, но красивая дама выглядела совсем больной и разбитой от усталости, уже не в силах была играть свою роль, перестала кокетничать и улыбаться. По вагону объявили, что поезд прибывает на границу. Вскоре появились в зеленой форме советские таможенники и пограничники. Они молча все проверили, задали несколько вопросов и пошли дальше по вагону. На маленькой пограничной станции надо было выходить, чтобы пересесть на советский поезд. Когда все уже покинули вагоны, Павел увидел, как по площадке перрона бежал папа. Теперь он был прежним папой и снова походил на самого себя. Одет в обыкновенный костюм, без шляпы, без трости и без гамаш, никакого внешнего щегольства и уверенности, напротив, растерянный и беспокойный, словно первый раз встречается с Павлом после долгой разлуки.

Подошли несколько незнакомых людей, бросились обнимать папу, как самого родного, близкого. Они говорили малопонятные слова и с чем-то поздравляли папу и красивую даму. Она сдержанно плакала, то ли от горя, то ли от радости. Павлу на прощание она вручила черного лохматого медвежонка, у которого вместо глаз были похожие на прозрачные капли стеклянные пуговицы. В небольшой комнате вокзала с кожаными диванами все сели отдохнуть. Но красивая дама куда-то тут же исчезла, никто на это не обратил внимания, как будто так и надо. Павел даже не узнал, как ее зовут и кто она. Потом он ехал в зеленом вагоне вместе с папой и смотрел в окно со второй полки, видел белые домишки и хатенки с соломенными крышами да вдоль дороги телеграфные столбы. Проводница угостила бутербродом и квасом. Можно бы и расспросить папу, что же все-таки произошло, но он, привалившись к стенке, крепко спал.

В третьем классе Павел стал путешествовать по географической карте. Этому научил папа. При эвакуации Павел положил в чемодан няни Нюси большой географический атлас, с которым почти не расставался дома. Раскрывая атлас, листал его большие лощеные страницы, рассматривал одну за другой географические карты, прокладывал пути-дороги по странам и океанам. Где захочешь, везде можешь побывать. Ничего не стоит мгновенно попасть в любую точку мира. Все страны на карте разноцветные. Отправляйся в зеленую или синюю, желтую или сиреневую. Если Германию по ее границам аккуратно вырезать ножичком, тогда будет пустота, дырка на карте и исчезнет коричневая страна. Рядом маленькая Чехословакия. Самая большая и красная страна — СССР. Городов на ней куда больше, чем в Чехословакии. Город Курган стоит посередине страны, до Бозулука тоже не близко. На физической карте совсем немного красок, всего лишь зеленые, голубые и желтые. Мчись по низинам и равнинам, перепрыгивай и перешагивай горы, плыви по морям и рекам. Няня Нюся мало разбирается в путешествиях Павла.

— Дальше Воронежа и Орла я не бывала, — говорит она и продолжает вязать, — да вот еще война закинула сюда, в Сибирь далекую…

Носки и варежки она вяжет для Павла. И папе тоже, чтобы отправить ему к зиме посылкой. Павел закрывает глаза и отправляется в свое путешествие без всякого атласа и географической карты.

— Пора, Павлуша, и вставать, постельку бы заправить… — осторожно говорит няня Нюся, перебирая в руках спицы.

— Няня Нюся, можно еще с полчасика полежать?

— Почему же нельзя, — соглашается, как всегда, няня Нюся, — конечно, можно, ежели не в тягость…

В окна стучится дождь, сами закрываются веки. Крупные капли играют на стеклах окон свою колыбельную музыку. Хоть бы дождь не переставал, под его мерные звуки можно идти медленным шагом в невидимую даль. А там раствориться в белом или черном тумане, тихо открыть ворота и войти в другой мир…

…То медленно плывет, то быстро мчится по рельсам «кукушка». Часто-часто дышит, попыхивая паром, как будто раскуривает трубку. На самом верху «кукушки» совсем не просто усидеть, того и гляди, что свалишься кубарем в бездну. Круглые бока паровоза похожи на брюхо откормленной лошади. Колеса завертелись еще быстрей, и «кукушка» поплыла путешествовать в небе, словно воздушный шар или дирижабль, который остановить невозможно. Перелистываются страницы географического атласа. Вот «кукушка» круто обогнула круглый глобус. Лишь бы не перевернуться, не соскользнуть, не упасть вниз. Все это видит откуда-то Алка и грозит своим костлявым кулачком. Неожиданно появилась мама и повела ее к какому-то каменному подъезду. По мостовой, как великаны, вышагивают огромные сапоги. Они выше человеческого роста. Стремительно опускается «кукушка». Верхом на ней удержаться трудно. Дух захватывает от полета. «Кукушка» незаметно растворилась в небе. Теперь вокруг только воздух и ничего нет. Надо глубоко вдохнуть грудью, сильно напрячь живот и раскинуть руки в стороны, как крылья. Тогда совсем легко дышится и можно парить птицею, не чувствуя тяжести человеческого веса. Ничто впереди не мешает. Не хочется опускаться на землю, где видны реки, город, маленькая школа с ее длинными коридорами. Там полно мальчишек и девчонок. Но никто из них не удивляется, что вот человек по воздуху летает. Никто не задирает вверх голову и не тычет пальцем. Будто к этому давно все привыкли, как к обычному явлению, хотя летающего человека никто никогда в школе не видел. Легко плыть над головами людей, никого из них не задевая. Можно рулить руками куда и как хочешь. Чуть напряг плечи — и поднялся к потолку, сжался в комочек — и опустился над самым полом. От любого обидчика можно увернуться да еще сверху посмеяться над ним. И почему только раньше Павел не летал? Ведь это так просто и гораздо лучше, чем ходить. Но люди, видимо, еще мало знают и пока не умеют так сильно хотеть, как надо. Только бы не коснуться ногами пола, а то сразу отяжелеешь, упадешь и больно ударишься. Может, даже второй раз и не взлетишь? Бесконечные лабиринты и повороты длинных школьных коридоров никак не дают выбраться, нигде нет выхода. Вокруг одни стены, потолки и пол. Впереди показался глухой тупик, но назад лететь уже нет сил. Тупик надвигается и вдруг хлопнул, с треском распахнувшись…