Андрей Мартьянов - Легенды танкистов

— Танк называется TIGER, — с воодушевлением начал Адерс. — Это неспроста. Согласно основам нумерологии название вещи играет колоссальную роль в ее судьбе! Использованы буквы с порядковыми номерами в латинском алфавите 20, 9, 7, 5, 18. Что это дает в сумме? Верно! 59! В сумме 5 и 9 дает 14, две семерки! Семь металлов, семь планет, семь цветов радуги, семь нот, семь дней Творения, семь печатей в Книге Жизни, семь Ангелов Апокалипсиса! Две семерки, двойное природное совершенство!

— Продолжайте, — кивнул Гейдрих, заинтересовавшись. Это уже относилось к его непосредственной компетенции.

— Верхний лобовой лист корпуса наклонен под углом 77 градусов, — воодушевленно провозглашал Адерс. — Ну, вы поняли. Нижний — под углом 27, в сумме — девять, три раза по три, получается символ фрактальной бесконечности! Боезапас — 92 выстрела, плюсуем, получаем 11 — две единицы, два атома водорода: первоосновы Вселенной! Калибр пушки 88 миллиметров или 8,8 сантиметра, если заменить целые числа соответствующими литерами алфавита, мы получим C10H8, то есть формулу нафталина!

— Изумительно, — пролепетал потрясенный обергруппенфюрер. — Кроме того, вы не хуже меня знаете, что означает для НАС число 88!

— Хайль Гитлер! — машинально вытянул руку Адерс. — Но и это еще не все! Длина ствола вместе с дульным тормозом — 5316 миллиметров, делим на одну стомиллиардную долю расстояния от Солнца до Земли и что же получаем?

— Что? — зачарованно выдавил Гейдрих.

— Число «Пи»! — конструктор торжествующе взблеснул очками. — Затем… Господин Книпкамп, вам слово!

— Это не просто новшество, — затараторил коротышка, тыкая замусоленным перстом в схему ходовой. — Это вершина древнеарийской арифмологии. Посмотрите, сколько катков?

— Двадцать четыре с каждого борта, — посчитал обергруппенфюрер. — Но зачем так много?

— Все очень просто! Четырежды по дюжине! Двенадцать — число сакральное! Периметр классического египетского треугольника со сторонами 3:4:5! 12 олимпийских богов, 12 апостолов, 12 колен Израилевых, 12 углов звезды Давида!

— Что-что? — поперхнулся Гейдрих.

— Неважно! Помножаем 12 на 4, получаем 48, плюсуем и снова получаем 12! 1 плюс 2 равно трем, Троичность миросозидания, Третий Рейх, Три страны Оси… Для замены одного катка из внутреннего ряда требуется 14,4 часа, что составляет одну десятую от общего библейского времени Творения Вселенной — 144 часа. Если в свою очередь приплюсовать единицу и две четверки вновь получится девять — фрактальная бесконечность…

— Невероятно, — покачал головой обергруппенфюрер. Его аж трясло от возбуждения. — То есть вы проектировали танк в соответствии с каббали… гм… pardon… арийской нумерологией?

— Ра-зу-ме-ет-ся! — по слогам проговорил Адерс. — Любой узел, любой агрегат! От двигателя до командирского кресла и от перископов до выхлопных труб! Tiger — это самая мощная концентрация магии в истории боевой техники! Например, если перемножить вес балансиров опорных катков и максимальный радиус поворота башни, а затем разделить на толщину лобовой брони, получится 1314 — год сожжения великого магистра тамплиеров Жака де Моле!

— Танк немедленно в серию! — непререкаемо заявил Гейдрих, подписывая подсунутые Адерсом бумажки. — Я представлю вас к ордену! Обоих! Вы свободны!

Как только оба инженера, с трудом подавлявшие ехидные ухмылки, скрылись за дверью, обергруппенфюрер схватил телефонную трубку:

— Але, але! Дайте Берлин! Шпеер? Альберт, дружище, где вы откопали этих гениев? Что? Почему проект дорогой? Триста тысяч рейхсмарок за один танк? Наоборот, все просто замечательно — триста тысяч это же скорость света!..

— Товарищ Берия, поступило сообщение от агентов «Конструктор» и «Каток».

Майор НКВД положил на стол генерального комиссара госбезопасности листок с расшифрованной телеграммой.

Лаврентий Павлович водрузил на нос пенсне, прочитал и захихикал совершенно несообразно со своим рангом:

— Купились, а? Нет, вы только подумайте, купились! Втюхать нацистам такую херню за здорово живешь!.. Вот что майор. Прикажите конструктору Жозефу Котину немедленно уничтожить все материалы по операции «Тигр». Все, понимаете? Чертежи, разработки… Чтоб ни одной бумажки не осталось! Рудольфа Мессинга как главного консультанта представить к Сталинской премии. Агентам «Конструктор» и «Каток» по ордену Боевого Красного знамени… Все, можно считать, что войну мы выиграли — эта диверсия против германской военной промышленности войдет в историю!…

— Господин генерал-фельдмаршал, звонит господин Альфрид Крупп фон Болен унд Гальбах, — адъютант передал трубку командующему группой армий «В» и генерал-инспектору Атлантического вала Эрвину Роммелю. — Говорит, это очень срочно!

— Все у них срочно, — буркнул Лис Пустыни. — Давайте… Роммель у аппарата. Да, здравствуйте Альфрид. Что стряслось?

Один из ведущих промышленников Германии и глава оружейного концерна тяжело дышал, говорил сбивчиво и, судя по звукам на другом конце провода, был готов расплакаться.

— Эрвин, вы известный человек, кавалер Рыцарского креста… — последовал горький всхлип. — Фюрер вас уважает!.. Позвоните Гитлеру, меня он и слушать не хочет! Это же ужасно!

— Вы можете внятно объяснить в чем дело? — нахмурился фельдмаршал. Что могло довести до слез самого Альфрида Круппа, человека-скалу со стальными нервами? — Вы меня слышите?

— Они поехали на охоту! — выкрикнул промышленник и громко высморкался. — Понимаете, на охоту! Эта скотина Антонеску и толстяк-рейхсмаршал! Запретите им!..

— Какая еще охота? — не на шутку рассердился Роммель. — Вы о чем? Я знаю о визите румынского кондукэтора в Берлин, но хроника светских увеселений мне неинтересна! У меня полно дел! Если вы не забыли, идет война!

— Я звонил Шпееру, просил повлиять, но и у него ничего не получилось, — продолжал стенать Крупп. Теперь из трубки доносились нешуточные рыдания. — Вы же знаете рейхсмаршала — надутый самодур и болван, если он что-нибудь втемяшил себе в голову… Это же уникальная модель! Строительство обошлось в десятки миллионов! Хнык! Умоляю, Эрвин!

— Успокойтесь и объясните, что именно произошло! — рявкнул взбешенный Роммель.

— Они… Они…

Крупп попытался унять рыдания (получилось плохо) и начал рассказывать. Роммель бледнел с каждой секундой. Наконец, фельдмаршал швырнул трубку и рявкнул адъютанту:

— Дитрих! Немедленно машину! Позвоните на аэродром Темпльхоф, пусть подготовят к вылету мой «Шторх»!