Николай Бораненков - Тринадцатая рота (книга первая)

Карке, шагая взад-вперед по тропинке, что-то промурлыкал бодрое и, остановясь, поколупал в носу.

— О чем это я хотел вам рассказать еще? А, да! О спирте. Так вот. На станции Калуга мы захватили цистерну со спиртом. Послали одного наверх с фляжками, но он слишком перепил и упал в цистерну. Тогда мы продырявили цистерну из автоматов и улеглись под нее, как поросята под свинью. Спирт сам тек нам в рот, оставалось

только закусывать. Великолепно было! Вся рота во главе с нашим одиннадцатым командиром роты под брюхом цистерны лежала. Так мы ее сосали каждую ночь, а на день, чтоб цистерну не обнаружило начальство и не конфисковало для «особых» нужд германской армии, дырки затыкали. Короче, благодаря этой цистерне мы держали оборону дольше всех. Выкурили нас оттуда русские лыжники, и мы очень сожалели, что нам не удалось вылакать весь спирт. К чему я об этом говорю? А к тому, что если кому-нибудь из вас попадется на глаза такая чудесная дойная «корова», боже упаси, не стреляйте по ней, вызовите меня, и я сам распоряжусь, сколько дырок в ней нам сделать. Иначе нас сомнут, разорят, и нам не видать шнапса, как своих верных жен. Но прежде чем думать о дырках в цистерне, каждому из нас надо подумать о дырке в собственной голове. Но не пора ли нам отправиться на аэродром и окопаться? Я смотрю, вы тут слишком меня заговорили.

— А на мой вопрос вы так и не ответили, — сказал Гуляйбабка.

— Вопросы на том свете, — ответил Карке. — А на этом я назначаю вас своим помощником. Выйдите из строя и ведите роту.

— Куда, господин фельдфебель?

— В котел. Я слышу, там стало еще «веселее».

— А вы куда же?

— Я пойду следом и буду командовать с хвоста, — ответил Карке. — Вы женаты?

— Нет еще.

— Тогда, конечно, вам лучше находиться в голове колонны. Плакать о вас некому. А у меня верная жена. Я лучше потопаю в хвосте.

Вдоль русла реки Гуляйбабка вывел колонну на окраину города, подозвал Трущобина, Воловича, Чистоквасенко.

— Что будем делать, хлопцы? К своим нам выходить нельзя. Не было на это разрешения. Нас ждут Брянские леса.

— Да, но как нам туда прорваться? — вздохнул Волович. — Мы же сидим в котле. Нас свои же перещелкают.

— Я думаю, фашисты вырвутся из котла. Ослаб натиск наших войск, главные силы, видать, не подошли. Снега…

Появился изрядно отставший Карке.

— Есть удручающая новость, — сказал он, пританцовывая. — Посланный нам на выручку генерал Хуб, который вчера прислал радостную телеграмму "Я вас выручу", только что передал, что пробиться к нам, увы, не смог. У него чего-то не хватило. Но хныкать нечего. Не все потеряно. У нас в котле оказался какой-то очень важный генерал. Он ищет сильную боевую единицу, чтоб двинуться с ней на прорыв. Так что эта честь может выпасть нам, нашей непобедимой группе.

— Почему именно нашей? — спросил Гуляйбабка.

— А потому, что помимо вас тут не осталось ни одной толковой роты. Окраину Сухиничей обороняет разная шантрапа, начиная от штабных писарей и кончая ездовой братией. Вообще нас могут кинуть и на другую операцию — поджигать брошенные машины. Команда поджигателей зашилась.

Подкатила все та же подвода с ездовым Румпом. На ней что-то торчало, укрытое мешками.

— Черт бы вас побрал! Где вы запропали? Я вас ищу по всему переднему краю. Комендант грозился снять с вас головы.

— Пусть лучше побережет свою, — отозвался Карке. — Что тебе надо?

— Получай три миномета и мины.

— Сунь эти мины фюреру в штаны, — буркнул Карке и крикнул: — Снять минометы! Огонь!

Из-за тополиной рощи, едва не задевая крыльями заиндевелые верхушки, вынырнул черный транспортник. Из брюха его вывалился огромный куль, связанный веревками. Куль грохнулся метрах в десяти о землю взлетки и рассыпался со звоном. Карке подбежал к разорванной рогоже и остановился, сраженный увиденным. Перед ним валялись сотни Железных крестов — наград новым "национальным героям". Ветер гнал по ним выхваченные из чувала листовки. Карке поднял одну, прочел: "Славные защитники "Восточного вала"! Сражаясь под Москвой до последнего солдата, не думайте, что вы одиноки. Фюрер с вами. Он думает о вас и шлет вам высокие награды. Носите их и совершайте подвиги!"

Карке подошел к ездовому:

— Распрягай кобылу!

— Зачем? На что тебе нужна моя кобыла?

— Не твое дело. Распрягай!

Ездовой торопливо, боясь, как бы рассвирепевший фельдфебель не пустил в живот пулю, распряг кобылу, оставив па ней хомут со шлеею.

— Возьмите, господин фельдфебель, но дайте же мне слово, что вернете. Меня же за нее повесят.

— Не ной голодной кишкою, — сказал Карке. — Никуда твоя кобыла не исчезнет. Я, напротив, сделаю ее самой заслуженной и почетной среди всех кобыл на свете.

Он подвел лошадь к чувалу и долго навешивал ей на гриву, хомут, шею, хвост Железные кресты. Когда же вся кляча была разнаряжена наградами фюрера, Карке огрел ее палкой и пустил по аэродрому. Гуляйбабка же теми минутами открыл «салют» из всех стволов минометов. Мины со свистом взвились в небо и, описав дугу над полем аэродрома, загрохотали там, где чернел штаб коменданта осажденного гарнизона.

На мотоцикле подкатил посыльный.

— Фельдфебель Карке! Вам приказано срочно прибыть вместе со своей командой в расположение штаба.

— Чей приказ? Коменданта?

— Никак нет. Комендант только что убит разрывом мины. Это приказ нового коменданта, на сей раз генерала.

— Ну что ж… — сказал Карке. — Пойдем посмотрим на нового кандидата под шальную мину.

Когда Карке вместе с командой Гуляйбабки прибыл к названному посыльным месту, здание штаба с треском горело. Группа солдат пыталась вытащить тяжелый сейф, но он безнадежно застрял в дверях. Солдаты начали ломами крошить притолоки, двери.

Нового коменданта с трудом разыскали в щели, заросшей бурьяном. Бегая по ней, как загнанный в клетку волк, генерал зло размахивал пистолетом и кричал на обступивших щель офицеров:

— Распущенность! Безобразие! Потеря всякой чести! Где ваши люди? Где ваша та хваленая команда? Я жду ее уже двадцать минут. Может, скажете, и эту накрыло огнем противника?

— Господин генерал! Вот она. Вот эта команда! — воскликнул один из офицеров. — Извините, что не по форме одета, но зато вооруженная до зубов.

Генерал обернулся и, выбравшись из щели, не помня себя от радости, кинулся с распростертыми руками:

— Гуляйбабка! Наш друг! Ты ли это?

— Так точно, господин генерал! Он самый.

Генерал обнял Гуляйбабку, зашмыгал, как побитый мальчишка, носом.

— Какое счастье! Какая радость, что вы здесь! Здесь, в этом пекле. Судьба вторично бросила вас мне на помощь.

— Да, но как вы оказались здесь, на переднем крае? — спросил Гуляйбабка. Вы же поехали искать тылы.