Владимир Полуботко - Железные люди

Ну так и чего ж тогда заботиться о том, чтобы на этом подводном корабле была остроумная, а не упрощённая планировка, для чего тогда возиться с ловушками ещё на чертёжном столе, а не в реальной жизни?

Само собой разумеется: этого делать не стоит. Смертники — они и есть смертники, и в этой связи понятней делается тайное предназначение единственной двери, ведущей из одного отсека в другой. Такую дверь легче контролировать, и при такой двери труднее перебежать без разрешения из одного отсека в другой, ибо тайный и главный закон подводного флота таков:

ПОПАЛ В ЛОВУШКУ — ОСТАВАЙСЯ В НЕЙ!

Вся наша подводная лодка сплошь состоит из таких ловушек. Лишь некоторые из них и лишь в некоторых случаях можно всё-таки покинуть и тогда — спастись и выжить. Но это — лишь с помощью сложнейших уловок и приспособлений. В большинстве же случаев — сделать такое невозможно.

В случае пожара, взрыва, затопления и других ужасов люди обязаны оставаться на своих местах и бороться за спасение подводной лодки и за своё спасение самостоятельно. Либо умереть, что чётко предусмотрено Уставом. Ни при каких обстоятельствах нельзя самовольно покидать место аварии. Как правило, нельзя или невозможно приходить на помощь другим — всё запирается, и каждый — сам за себя.

Каждый должен оставаться в своей пещере и бороться против собственного циклопа.

Теперь о расположении отсеков на атомной подводной лодке «ДЕРЖАВА».

Повторю: их было всего семь.

Это легко запомнить, ибо это число по каким-то необъяснимым причинам чаще всего встречается в мифах, сагах, сказаниях, легендах и других эпических произведениях.

А наша история — это как раз-таки эпос.

ПЕРВЫЙ, носовой ОТСЕК, назывался торпедным, потому что на верхнем его этаже находились четыре больших боевых торпедных аппарата; там же было два маленьких торпедных аппарата, стреляющих торпедками совсем не боевого назначения. Маленькие торпедки, когда ими выстреливали, уплывали далеко-предалеко и при этом шумели точно таким же голосом, как и выпустившая их подводная лодка, которая на это время выключала свои двигатели и замолкала. Это для обмана противника… Всё остальное, что было в этом отсеке, представлялось уже не столь важным: офицерские каюты и кают-компания на среднем этаже и аккумуляторные батареи на этаже нижнем. И торпеды, и аккумуляторные батареи — вещи взрывоопасные; люди, находясь между ними, как между молотом и наковальней, привыкали к мысли, что реальная смерть рядом.

ВТОРОЙ ОТСЕК — жилой. В нём находятся кают-компания для матросов и мичманов (попросту: столовая), каюты для матросов, камбуз…

ТРЕТИЙ ОТСЕК есть мозговой центр корабля. Там — Центральный Пост. Весь корабль управляется и направляется отсюда. На нижнем этаже этого же отсека находятся аккумуляторные батареи. Они — только в первом отсеке и здесь, в третьем. И нигде больше.

ЧЕТВЁРТЫЙ ОТСЕК — электромеханический. Самое главное в нём — пульт управления атомными реакторами. Там же — так называемый пост «Микроклимат», управляющий «климатическими» процессами на всём подводном корабле.

ПЯТЫЙ ОТСЕК — необитаемый. В нём — атомные реакторы. Две штуки. Один работает, другой отдыхает. Пройти через него в следующий шестой отсек можно либо по левому коридору, либо по правому. Обычно открытым для такого прохода бывает лишь один коридор. На данный момент пройти мимо реакторов в сторону кормы можно было лишь с правой стороны.

ШЕСТОЙ ОТСЕК — турбинный. Сама по себе атомная печка не сдвинет ведь корабль с места. Надо, чтобы в нём что-то крутилось-вертелось, а тогда и винты будут работать.

СЕДЬМОЙ и последний ОТСЕК — дизельный. Дизеля — тоже полезная вещь, и без них атомная подводная лодка обойтись не может, особенно, когда требуется высокое напряжение для запуска атомного реактора, но об этом сейчас не время рассуждать. Кормовых торпедных аппаратов здесь не было.

В старые времена подводные лодки имели НАДводную скорость довольно сносную, а ПОДводную — очень маленькую, по современным понятиям — просто черепашью. Листаю немецкий справочник «WEYERS TASCHENBUCH. DER KRIEGSFLOTTEN 1939», который после войны привёз из Берлина мой ныне покойный отец — Юрий Константинович Полуботко. Выясняю: в 39-м году редко в какой стране мира были редкие подлодки, способные развить под водою десять-одиннадцать узлов. Как правило, шесть-семь узлов — такова была их предельная подводная скорость. Читаю другие справочники, журналы и книги, привезённые покойным отцом, помешавшемся когда-то на военно-морских делах: всё то же самое.

Или немцы врали? Или отец не те книги привёз?..

Листаю послевоенные справочники, а затем и современные. Нынешние атомные подводные лодки обладают таким удивительным свойством: НАДводная скорость у них довольно скромная, зато уж ПОДводная!..

К примеру сказать, наш атомоход мог двигаться на поверхности со скоростью до восемнадцати узлов (это скорость обычного торгового судна, но уж никак не боевого надводного корабля); под водою же он мог развить двадцать семь узлов! Для такого типа подлодок это очень даже прилично. Хотя и это далеко не предел, ибо существовали уже субмарины, способные мчаться под водою намного быстрее (в нашей стране был создан атомоход с титановым корпусом и скоростью под водою — пятьдесят узлов; американцы пришли в ужас, когда из космоса засекли такое чудо техники!), но эти корабли были легче, меньше и, как правило, были рассчитаны на другие задачи — на противолодочную оборону, для опытов, для устрашения и для демонстрации своим и чужим возможностей нашей техники.

И тысячи страниц не хватит, чтобы поведать о том, какими свойствами обладала эта субмарина и что там в ней было ещё понапихано, но я обещал быть кратким, и я сдерживаю своё слово.

Под конец напомню лишь важную мысль, исподволь прозвучавшую в великой поэме великого Гомера: в пещере циклопа были ведь не только люди. Вспомним:

Курс 210 — в район дифферентовки.

Ровно и неотвратимо.

Ещё некоторое время — и снова поворот. Давно знакомый. Справа — необитаемый скалистый островок Русский, а на нём — маяк с таким же названием; впереди — та самая бухта, где полагалось по всем правилам проводить дифферентовку — район ДК-246; где-то по корме, в океане, мелькали огоньки торпедолова — кораблика, который, зная свои обязанности, держался от этих мест подальше, чтобы не столкнуться, не дай господь, с подлодкой, которая здесь будет то нырять, то всплывать; и не уследишь за нею: откуда только появляется и куда исчезает чёртова штука!