Антон Кротков - Воздушный штрафбат

Лямин честно рассказал командиру, как все было, хотя мог бы придумать себе какое-нибудь оправдание. Нефедов не ругал его. Только с неприязненным видом выслушал доклад летчика, но ничего не сказал. Но с того дня командир переменился к Андрею: разговаривал с ним сухо, официальным тоном.

Через несколько дней пришло радостное известие: Красавчика нашли живым, хотя и сильно покалеченным. Но все равно Андрей чувствовал, что прежнего доверия к нему со стороны командира и товарищей уже нет. Все считали, что он бросил ведомого в сложной ситуации, чтобы одержать очередную победу. Как раз решался вопрос о снятии с Лямина судимости и о переводе его в обычный полк. Естественно, что каждая одержанная победа приближала это событие. Так что повод для такого мнения был.

Андрей страшно переживал свою вину и презрительное отношение сослуживцев. Никто не хотел быть его новым ведомым. Поэтому командиру приходилось в приказном порядке назначать ему напарников на конкретный вылет.

Мрачным настроением Лямина тут же воспользовался майор Лакеев. Он уже получил от кого-то информацию, что во время недавней штурмовки немецкого эшелона Нефедов вдруг вышел из атаки на вражеский паровоз, не выстрелив по нему. Вместо локомотива командир вначале поджег несколько цистерн с горючим. Поезд остановился. И только тогда в последнем заходе Нефедов расстрелял неподвижный железнодорожный тягач. Свой поступок он позднее объяснил подчиненным так: «Немцы часто заставляют работать на себя русские локомотивные бригады. Надо было дать паровозникам покинуть машину, а уж потом курочить ее по полной…»

Лакеев добивался от летчика, давшего когда-то подписку сотрудничать с органами, чтобы он письменно подтвердил факт отказа командира авиагруппы стрелять по врагу. Лямин как мог выкручивался, но чувствовал, что особист просто так не отцепится. Его тон переставал быть обходительным. Майор уже не уговаривал, а требовал, чтобы Лямин дал показания. А потом за летчика взялся когда-то завербовавший его следователь…

Полученная от перебежчика агентурная информация чрезвычайно заинтересовала чекиста. Подполковник Государственной безопасности Артур Тюхис снова и снова задавал подследственному вопросы о майоре абвера [173] Немецкая военная разведка. Дмитрии Нефедове. По словам перебежчика, этот человек был правой рукой у подполковника люфтваффе Хольтерса, который сформировал летную часть из русских добровольцев. Русский эмигрант Дмитрий Александрович Нефедов занимался вербовкой в лагерях военнопленных летчиков, штурманов, механиков, радистов. Отобранные им люди попадали на авиабазу в Морицфельде, расположенную возле города Инстенбург в Восточной Пруссии. Здесь они проходили медицинское обследование, психологическое тестирование, проверку профессиональных навыков. Годные к службе курсанты обучались полетам на трофейных и немецких самолетах.

Несколько подготовленных добровольческих эскадрилий уже принимали участие в боях против Красной армии в составе эскадр люфтваффе. Перебежчик как раз служил в штабе такой фронтовой эскадрильи и знал, что майор Нефедов временно прикомандирован к этому подразделению в качестве офицера разведки абвера.

«Неужели тот Нефедов имеет какое-то отношение к моему школьному дружку?» — спрашивал себя Тюхис и очень боялся ошибиться. Ведь если речь действительно идет о родственнике Бориса, то это фантастическая удача. Вскоре разведка подтвердила это.

Однако, чтобы раскрутить новое «дело авиаторов», требовалось провести подготовительную работу. И без серьезного риска тут не обойтись. Вообше-то Тюхис не сомневался, что Берия даст ему свою санкцию на задуманную операцию. НКВД Берии и войсковое Главное управление контрразведки СМЕРШ [174] Название военной контрразведки с 1943 года. в Наркомате обороны, которое возглавлял Абакумов, ожесточенно конкурировали между собой за благосклонность Хозяина. Если же контрразведке НКВД удастся вовремя раскрыть крупный заговор в ВВС, это будет свидетельствовать о том, что армейское СМЕРШ Абакумова его проморгало, а чекисты за них вовремя «подчистили»…

Но начальство всегда интересует результат, и никогда, какой ценой он достигнут. Если результат недостаточен, руководство обвиняет исполнителя, что он недоработал, не проявил оперативного и стратегического таланта. Поэтому, чтобы все получилось именно так, как планировал Артур, без грандиозной провокации было не обойтись.

А то, что придуманное им новое дело будет иметь в глазах руководства правдоподобный вид, Тюхис не сомневался. У немцев уже имелся удачный опыт организации русских авиачастей.

Так, в августе 1942 года бывшие советские летчики: майор Филатов, капитан Ракушинский, лейтенант Плющев и еще несколько пленных советских офицеров-летчиков, предложили свои услуги немцам. В итоге, при группе армий «Центр» было создано авиационное подразделение.

В Прибалтике действовали 11-я авиагруппа, включавшая в себя три эскадрильи эстонских летчиков, 12-я авиагруппа — из двух эскадрилий латышей, и 1-я «восточная» эскадрилья — из русских. По разведданным, «русская» эскадрилья совершила не менее 500 боевых самолетовылетов против «своих».

В Белоруссии против партизан воевало девять экипажей-предателей на самолетах У-2.

Отдельные экипажи, состоящие из бывших военнослужащих Красной армии, активно воевали в составе многих немецких авиаэскадр.

Некоторые из бывших советских летчиков даже были награждены немецкими орденами.

Было также известно, что у немцев служат несколько бывших Героев Советского Союза, а также бывший командующий ВВС Сибирского военного округа генерал Мальцев, репрессированный в 1937 году. В 1939 году Мальцев был реабилитирован и назначен начальником санатория Гражданского Воздушного Флота в Ялте. После оккупации немцами Ялты он стал ее бургомистром, а потом организовал русское подразделение в люфтваффе. Также на немцев работал полковник Ванюшин — бывший начальник штаба ВВС Орловского военного округа, и еще несколько старших офицеров авиации.

Так что, тщательно подготовленная информация о том, что обиженные советской властью летчики-штрафники вошли в сговор с немцами и готовятся перелететь к противнику, наверняка не вызовет удивления у руководства.

«Если заговора нет, его можно срежиссировать», — таково было кредо делающего ослепительную карьеру талантливого провокатора. Артур даже был готов на свой страх и риск подкинуть немцам кое-какую секретную информацию и выставить себя в качестве одного из организаторов готовящегося перелета штрафной авиагруппы к противнику, чтобы лично форсировать ход операции. Как сын репрессированного эстонца он должен был вызвать доверие у абверовского «ловца душ» Нефедова. Конечно, за Такую игру можно лишиться головы, но зато в случае успеха — сорвать максимальный куш. Ведь о готовившемся и предотвращенном перелете крупной авиачасти обязательно сообщат самому Сталину, а уж Хозяин умеет не только казнить, но и награждать…