Юрий Колесников - Координаты неизвестны

По лицу Ильина, на которого все чаще тревожно поглядывали остальные десантники, катился градом пот. «Неужели ошибся при шифровке или работая на ключе?» — с ужасом думал он.

Скоршинин ерзал на сундуке, слегка барабаня короткими пальцами по деревянной колодке маузера. Он уже вновь возвращался в мир своих односторонних, превратных суждений и под конец сводки едва сдерживал рвущийся наружу торжествующий возглас: «А, что я говорил?! Теперь ясно, кто прав?!»

Диктор замолчал. В репродукторе отчетливо послышалось шуршание бумаги. Как завороженные, немигающими глазами смотрели люди на репродуктор. «Неужели конец?..» И тут на этот молчаливый вопрос последовал ответ. Отчетливо, с особой выразительностью, диктор снова заговорил:

— Партизанский отряд «За правое дело» в боях с немецко-фашистскими захватчиками освободил девять населенных пунктов, пустил под откос шесть воинских…

Присутствовавшие в землянке не успели дослушать фразу, как комиссар восторженно вскрикнул:

— Эх, братцы родные! Вот оно… Москва! Москва ответила!

Взрыв восторженных возгласов потряс землянку. Люди ликовали, обнимались, жали друг другу руки. Комиссар с каждым десантником обменялся крепким рукопожатием, а Алексея пригнул к себе и поцеловал. Один Скоршинин стоял в углу и натянуто улыбался. Спохватившись, он выбежал из землянки, чтобы срочно снять усиленную охрану, и не вернулся обратно.

Десантников отвели отдыхать в лучшую землянку. Тотчас же специально для них затопили баню. Врач отряда вместе с Серебряковым выработали особый рацион питания на ближайшие дни, чтобы предупредить возникновение каких-либо осложнений после голодовки.

…Прошло всего несколько дней, и десантники вплотную приступили к выполнению возложенного на них задания. Партизаны помогали им, добывая сведения о расположении, численности и родах войск противника, о чинах и фамилиях офицеров вермахта, гестаповцев и эсэсовцев. На территории Советского Союза, оккупированной фашистами, десантникам предстояло начать свои действия. Выполнение же конечной и главной задачи должно было произойти в самой Германии. Чтобы добраться туда целыми и невредимыми, мало было вырядиться в мундиры гитлеровцев и в совершенстве владеть немецким языком. Нужна была еще большая осведомленность, чтобы при вынужденных беседах с подлинными гитлеровцами не попасть впросак.

Как-то один из партизанских разведчиков, рассказывая об эсэсовских частях, сказал, что всеми эсэсовцами верховодит некий Витенберг.

— Витенберг? А может быть, Вихтенберг? — насторожился Отто Вильке.

Разведчик извлек из полевой сумки тетрадь и не без удивления подтвердил:

— Правильно, Вихтенберг. Я ошибся.

Отто попросил рассказать подробнее об этом эсэсовце. Положить конец кровавой деятельности этого палача давно уже входило в планы партизан, но добраться до него было трудно. Стало известно, что эсэсовец выезжает по воскресным дням в своем автомобиле на прогулку за город. Однако его машина ни на метр не сворачивает с шоссе, а до него от леса более четырнадцати километров. Обычная засада средь бела дня исключалась.

Персона Вихтенберга и его машина (по всем данным, это был вместительный «Майбах») привлекли внимание десантников. И тот и другая могли сослужить им хорошую службу в самом начале предстоящего пути, чреватого всякими неожиданностями. Взвесив все обстоятельства, они решили привести в исполнение намерение партизан — пресечь деятельность этого палача. Для этой цели десантникам понадобилась легковая автомашина. Партизаны добыли маленький, изношенный «Оппель». В его капоте были две изрядной величины пробоины — следы партизанской бронебойки.

…Воскресный день выдался пасмурный, но тихий. Можно было рассчитывать, что Вихтенберг не откажет себе в удовольствии совершить традиционную прогулку. И «оппелек» выехал на шоссе.

На заднем сиденье расположились Отто Вильке в форме полковника вермахта и «оберлейтенант» Алексей Ильин; за рулем — Фриц Вильке в форме СС, рядом с ним Фридрих Гобрицхоффер в форме оберштурмфюре-ра СС с черной повязкой на правом глазу. Фридрих больше чем кто-либо из десантников своей внешностью походил на щеголеватого высокомерного эсэсовца.

«Оппелек» катил по пустынному шоссе. Движение в этот день было не столь интенсивным, как в будни. Отъезжать далеко от места, где они выехали с проселка на асфальт, не входило в расчеты десантников. И потому «оппелек» время от времени, когда ни впереди, ни сзади не было видно транспорта, разворачивался в обратную сторону и до минимума убавлял ход. Глядя со стороны, его можно было принять за патрульную машину. С изредка появлявшимися встречными грузовиками «оппелек» разъезжался на полной скорости, а следовавших в одном с ним направлении пропускал вперед.

Далеко позади показалась легковая автомашина. Фриц убавил ход, давая ей возможность догнать «оппелек». Но это был приземистый «Адлер», да и шел он не с того направления, откуда должен был с минуты на минуту появиться «Майбах». Но вот, наконец., далеко впереди показалась черная точка, которая быстро разрасталась в пятно и вскоре приняла очертания, не оставлявшие сомнения в том, что это и есть «Майбах».

«Оппелек» рванулся навстречу. Когда расстояние между машинами сократилось до двухсот — трехсот метров, «оппелек» притормозил, из него поспешно выскочил Гобрицхоффер и, пробежав несколько шагов навстречу черному лимузину, встал посреди шоссе, размахивая над головой обеими руками. «Майбах» затормозил и остановился поодаль.

Фридрих подбежал к лимузину и чинно приветствовал развалившихся на заднем сиденье сухопарого с изрезанной шрамами физиономией штандартенфюрера СС и его соседа в штатском — толстяка с круглым свекольного цвета лицом. Наклонясь к приспущенному стеклу передней дверцы, за которой рядом с шофером сидел рослый адъютант штандартенфюрера — оберштурмфюрер СС, Фридрих извинился за беспокойство и взволнованно предупредил, что впереди, в километре отсюда, машина с его спутниками подверглась обстрелу.

Сухопарый эсэсовец с посеребренным черепом на черной фуражке пренебрежительно процедил:

— А вам не почудилось? Быть может, не выветрились винные пары?

— Прошу прощения, господин штандартенфюрер, — с достоинством ответил Фридрих, — можно, разумеется, усомниться в моей способности отличать звуки выстрелов от карканья ворон, но вы можете лично убедиться в том, что в капоте нашей машины есть пробоины!

Адъютант штандартенфюрера оглянулся на шефа, ожидая его распоряжения. Тот молча подал знак. Эсэсовец тотчас же вышел из «Майбаха» и направился к «Оппелю». Отдав честь сидевшему в машине полковнику, он бросил беглый взгляд на пробоины, сокрушенно покачал головой и вернулся к своей машине.