Давид Каспер - Невиртуальная реальность (сборник)

– Правильно.

– Тут я слышу – дверь открылась. Мамаша пришла. На кухне хлопочет. Я вышел, говорю: «Мама, а у нас гости». Она говорит:– «Ну так зови их сюда».

– А ты?

– А я говорю: «Они придти не могут. Они не совсем живые». Она не верит. Я пошел ей ящик с Лениным показал. Думал, она в обморок упадет. Но нет. Побледнела, села и как закричит: «Вон из моего дома эту нечисть!!!» Я говорю, что миллионы людей по всему миру этому трупу поклоняются. Сам понял, что это идолопоклонством попахивает. А она ведь религиозная побольше, чем я. В общем, вызвал я лифт, и поехали мы с Володей в подвал.

– У тебя еще глотка не пересохла?

– Пересохла. Да и протрезвел я что-то.

– Так наливай! За что пьем?

– А вот об этом надо подумать.

– Я думай? А ты что, пассажир?

– Я пассажир? А коньяк чей?

– Ну, ладно. Тоста нет. Пить не будем.

– Как не будем? Ты что, не русский?

– Нет.

– Ну ладно, я тоже. О! Выпьем за детей!

– За детей и родителей!

– За детей наших родителей.

– За родителей наших детей.

– Короче. За них за всех.

Глык.

– Ах-х-х.

Глык.

– Ух-х-х.

– Бр-р-р.

– Согласен.

– А мне один друг рассказывал, что чем больше пьешь, тем трезвее становишься.

– В-в-в этом что-то есть... Ик.

– Согласен. Что-то есть. Но-о-о. Есть одна неясность.

– А что тут неясного? Чем больше пьешь, тем больше трезвеешь. Ик.

– Понятно. Но все-таки. Откуда берется первоначальное опьянение?

– М-да... Парадокс.

– Парадокс.

– Ну так что там с Лениным?

– С каким Леноном?

– Владимиром Ильичем. Вождем мирового пролетариата. Он еще картавил так премило.

– А, с этим. С Лениным хорошо-о-о.

– Так ты его того?

– Чего того?

– Ну ты же с ним в подвал спустился. И того?

– Вот идиот! Так ты про тот дурацкий сон!

– Ну да.

– Ну, короче, притащил я его в подвал.

– Ну?

– А там папаша что-то мастерит. «А, – говорит, – сынок! Заходи. Мне бутылку граппы принесли, самодельной. Мама дома. Давай попробуем». Я говорю: «Давай».

– А он?

– А он говорит: «А что ты за ящик такой принес? Тут и так места нет». Ну, сели мы на ящик, граппы выпили. Хороша! Градусов 60, и виноградом пахнет. Аж губы щиплет.

– Половые?

– Дебил!

– Хе. Ну, а папаша твой что?

– Он? Ничего. «Давай, – говорит, – посмотрим на твоего Ленина». Ну, открыли мы крышку. И в самом деле – Ленин. Лежит такой. Благостный. Улыбается. С гвоздичкой.

– О! Я придумал!

– Что?

– Давай выпьем, чтобы нам снились только хорошие сны!

– Эротические?

– И эти тоже.

– Ну наливай.

Глык.

– Ах-х-х.

Глык.

– Ух-х-х.

– Хорошо!

– М-да. Неплохо. Так вот, батя и говорит: «Пиджак у него хороший. Давай снимем».

– А ты?

– А что я? Я говорю – «Не надо. Может он у него к телу приклеен. Расстегнешь – а оттуда ребра белые торчат».

– А он?

– Ну, папаша сразу стакан граппы хлопнул. «Ну его, – говорит, – к бесу. Пошли домой».

– Короче. Отвез ты его в Москву?

– Нет.

– Почему?

– Украли.

– Как украли?! Ленина украли?!

– Ну да. Утром пошел в подвал, а там пусто. И граппы нет.

– Блин. Вот это да!

– Ну, я расстроился. Перед китайцами неудобно.

– И что ты сделал?

– Объявление дал. В газете. Там-то и там-то пропал Владимир Ильич Ленин. Рост – 160. Возраст – 140. Особые приметы: вождь мирового пролетариата. Просьба вернуть за вознаграждение. Вознаграждение гарантирует КГБ СССР.

– Ну? Вернули?

– Пришли три араба из Восточного Иерусалима. Говорят: «Мы – за вознаграждением». Я говорю: «Ленин у вас?» Говорят: «У нас. Сначала вознаграждение».

– А ты?

– А я говорю: «Опишите его». А они: «Мужик такой. В кепке, бородатый, прищуренный. И лицо такое. Доброе-доброе».

– Точно он. Описание – фото.. фотографичское.

– Давай выпьем.

– Давай.

– За что пьем?

– За любовь.

Глык.

– Ах-х-х.

Глык.

– Ух-х-х.

– Ва-ва-ва. Еще немножко и будет хватит.

– Так немножко и осталось. Ну что там Ленин, принесли его?

– Нет. Они его закопали.

– Почему?

– Говорят, что пиджак сняли, а стали ботинок развязывать, он и отломался, вместе с ногой.

– Ужас!

– Вот и я так думаю. Так они это безобразие и зарыли. Но потом этих арабов убили.

– Кто?

– Думаю КГБ СССР. А что ты хочешь? Уроды, ногу вождю отломали...

– А закопали-то где?

– Говорят, в Иерусалиме. Возле мечети Эль-Акса.

– Этого нам только не хватало! Еще пионеры с горнами по старому городу ходить будут! Здесь и так, как в Вавилоне. Арабы с ослами, монахи в юбках, ортодоксы, на мушкетеров похожие.

– Чем же они на мушкетеров похожие?

– Так шляпы такие. Борода, усы, и еще такие накидки, как у мушкетеров.

– Талит, что ли?

– Ну да, белые такие. Только шпаги не хватает. А теперь еще эти придурки. В шортах и с барабаном.

Звук удара.

– У-у-у, Мишка, сволочь! Почему у тебя такой твердый стол!

– Подожди, Максимка, щас скатерку подстелю.

– Хр-р-р.

– Не хочешь что ли?

– Хр-р-р.

– Ну, как хочешь...

Я родился лет сорок назад; лет двадцать как живу в Израиле. Я побывал во множестве приключений и даже видел чудеса. Я узнал много всяких людей, испытал немало разных ощущений.

Я много где учился и мало где работал. Учился в Минском, Хайфском, Иерусалимском университетах и Технионе. Некоторые из них я даже закончил, правда, диплом так и не получил. Последнее место работы – компания «PoLicom», где писал программное обеспечение для аппаратуры, позволяющей проводить видеоконференции между участниками из разных стран и на разных континентах.

Родил трех очаровательных дочек (с помощью их матерей, конечно). Однажды даже был женат. Брак был очень счастливым, но очень недолгим – всего десять месяцев. В этом браке родилась средняя дочь.

Срочную службу отслужил в советской армии. В Израиле прошел курс бронепехотинца и ежегодно, 14 лет, призывался на резервистские сборы. Последний сбор – в Дженине. Операция «Защитная стена». Там было ранено и погибло много солдат, некоторые из них были моими друзьями.

Теперь развлекаюсь тем, что описываю многочисленные приключения, произошедшие со мной. Как ни странно, но со временем их не становится меньше.

И слава Богу...

Ватикин (ивр.) – самая первая утренняя молитва. Начинается с первым лучом солнца. Считается, что Всевышний наиболее расположен внимать читающих ее.

Талит (ивр.) – молитвенное покрывало.

Тфилин (ивр.) – филактерии, коробочки, надеваемые при чтении утренней молитвы на голову и руку. Внутри них находятся свитки с отрывками из Торы.