Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1

— Пошути тут у меня! — строго осадил я военного зеваку. — Это я выменял у чучковских прапоров… На бутылку болгарского бренди… «Слынчев брег»…

Насадка прочно заняла своё законное место и теперь можно было заняться мушкой… Здесь было чуть полегче…

— Неплохие аппетиты у прапоров! — невозмутимо произнёс мой командир отделения. Бренди любят…

— А в ихнем «Военторге» больше ничего и не было! — ответил я, поднимая автомат. — Вот и пришлось брать то, что есть…

Обе насадки находились в боевом положении… Теперь фосфорные кружочки располагались один над другим и в ночной мгле стрелку достаточно было подвести эту своеобразную «восьмёрку» под цель… И нажать на курок… Я ещё раз проверил надёжность креплений… Всё было нормально…

— Вот тебе ещё четыре комплекта!.. — я протянул прицелы контрактнику. — Закрепишь их на автоматах… Хотя… Пошли… Выбирать…

Мы осмотрели оружие группы и убедились в том, что эти ночные насадки можно установить лишь на автоматах АКС-74. Да и то… Кроме тех стволов, где уже имелся с левого бока «наплыв» для крепления электронных ночных прицелов. Здесь городить огород было излишним… А вот на автоматах АКМС калибра 7,62 миллиметра прицельные планки были другого типа, то есть предназначенные для бесшумной стрельбы. Поэтому моё новшество для них тоже не годилось…

— Закрепи насадки вот на эти АКСы… — с лёгкой досадой приказал я Бычкову. — Жалко, что на автоматы с ПБСами их нельзя установить… А то на них ни ночные прицелы не закрепишь, ни эти насадки… Ведь ночью очень бы пригодились эти фосфорные штучки-дрючки…

— А разве на АКМСах не бывают крепления для ночных прицелов? — спросил контрактник. — Должны же быть… По идее…

Он ещё не знал, что в нашей спецразведке столько всякой всячины…

— Я эти крепления видел даже на АКМе с деревянным прикладом! — рассмеялся я. — В Афгане… И АКМСы в нашей роте были… Со складывающимися прикладами и креплениями для ночных прицелов… Мы на них для прикола иногда всего навешивали: магазин-улитку, подствольный гранатомёт, ПеБеэС и ночной прицел НСПУ… Такая бандура получалась! Страшно сказать… Ещё можно было штык-нож надеть на ствол, но тогда из ГП-25 нельзя выстрелить.

— А из этой бандуры стреляли? — поинтересовался командир отделения, берясь за первый ствол, предназначенный для закрепления на нём фосфорисцирующей насадки.

— Нет! — ответил я. — Очень тяжёлая была… Никто не хотел на стрельбище её тащить… Пофотографироваться — это ещё можно… А вот нести… Пешком же ходили… Три километра туда и обратно…

Сержант Бычков уже всерьёз занялся оружием и светоизлучающими насадками… Я постоял немного рядом, наблюдая за его кропотливой работой… Затем, когда один ствол оказался готов к стрельбе в ночных условиях, мы подозвали к себе обладателей этих автоматов. Вкратце я объяснил бойцам принцип работы данных насадок: как подзаряжать фосфор, как приводить эти прицелы в боевое положение, как следует прицеливаться, как убирать их в походное положение, как оберегать их от масла и других агрессивных жидкостей…

— Ну, и ножичком в них нельзя ковыряться! — завершил я теоретическую часть. — Фосфор раскрошится — обратно уже не вставите! А на ближайших стрельбах потренируетесь… Ничего тут страшно непонятного нет! Всё очень просто…

Солдаты остались вместе с Бычковым. А я вышел из палатки… И направился было обратно в вагончик…

А командир первой роты всё ходил кругами и никак не мог налюбоваться своей каптёркой. Младший сержант Русин с напарником-бандюком уже заканчивали крыть шифером крышу и их капитальное строение приобретало более-менее законченный вид… Внутри каптёрки в квадратной яме копошился наказанный Иванычем бывший строптивец-вольнодумец, который уже всерьёз набрался ума-разума. Теперь он старательно сооружал для нужд роты подвальное помещение.

— Надо дверь сюда найти. Доски и уголки на стеллажи. — размышлял вслух ротный, по-хозяйски оглядывая своё строительное достижение. — И на погреб доски нужны… И перекрытие…

— Трубу надо бы найти. — напомнил ему я. — Козла электрического соорудить…

Я привёз с собой две новенькие нихромовые спирали, которые были способны обогревать наш вагончик без особых наших усилий, то есть за счёт поглощаемой электрической энергии и выделяемой тепловой… Осталось только где-нибудь раздобыть огнеупорную основу…

Командир роты обещал подумать… Это конечно не «каптёрочка дорогая», а всего-навсего козёл… Но зато электрифицированный… И вовсю пышущий жаром…

По дороге в штаб меня кто-то окликнул… Я обернулся…

— Товарищ старший лейтенант! — вновь послышался голос. — Разрешите обратиться?

В десятке метров от меня стояло четверо губарей, одетых не в обычные камуфлированные бушлаты, а в солдатские шинели. Комбат установил такую форму для арестованных по той простой причине, что за одни сутки пребывания в земляной тюрьме, не говоря уж о самых грязных работах, обычная форма пачкалась хуже некуда. А старых шинелей было не жаль… Которых к тому же имелось в большом избытке.

И вот сейчас ко мне шёл солдат в такой вот замызганной шинели, что она по своему цвету ничем не отличалась от грязи под ногами. Я никогда не встречался с этим незнакомцем и поэтому с некоторым удивлением смотрел на его приближение. Лицо человека было тоже покрыто землистым слоем… А глаза тусклые-тусклые… Но что-то знакомое в них уже проглядывалось…

— Кто это? — спросил я громко.

Незнакомый солдат уже подошёл ко мне и остановился в метре, прижав руки по швам. От моего вопроса он как-то странно съёжился и внутренне сник… Голос прозвучал еле слышно…

— Рядовой Королёв…

Честно говоря, я был поражён той переменой, которая произошла с моим подчинённым. Его просто невозможно оказалось узнать! От прежнего солдата осталась только его фамилия…

— Что с тобой, Королёв? — спросил я дрогнувшим от жалости тоном.

— Товарищ старший лейтенант! — обратился он ко мне и судорожно сглотнул кадыком. — Заберите меня с гауптвахты… Пожалуйста…

— А сколько ты уже отсидел?

Я интересовался этим уже не для того, чтобы подсчитать сколько же ему осталось до конца срока… А скорей для определения количества дней, которые он промучился в этой яме…

— Четверо суток. — ответил безжизненным голосом дембель. — Уже пятые пошли.

Я машинально посмотрел на часы. Из его пятых суток прошло полтора часа.

— Хорошо! — почти сразу решил я, но не удержался от воспитательной практики. — А ты понял, за что тебя я наказал?

— Так точно! Понял… — подтвердил Королёв.

Хотя в его положении можно было согласиться с чем угодно… Лишь бы выйти на свободу… Но разъяснить следовало всё!..