Олдржих Шулерж - Всегда настороже. Партизанская хроника

Так сладко пахнуть мог только хлеб. Густлик лежал на широкой печи в пекарне, вдыхал теплый вкусный запах и незаметно начал засыпать. Уютно шуршали под печкой рыжие тараканы, и Густлику казалось, что он — мальчишка, запрягает пойманных тараканов в спичечный коробок и тараканы тащат его, сердито двигая усами. Он улыбнулся во сне, ему было блаженно хорошо.

Кто-то дунул ему в лицо горсть мучной пыли. Густлик испуганно приподнялся и сел, потер свой длинный нос и чихнул так, что казалось, тело его сейчас разлетится на куски. У печки стоял пекарь Каменчак, крепкий, высокий. Его мощную грудь туго обтягивала рубашка с валашским узором, застегнутая по самое горло.

— Ну и крепко же ты спишь, брат! — Его широкое загорелое лицо расплылось в улыбке, блеснули ослепительно-белые зубы.

— Расскажи-ка нам что-нибудь ты, Куропата! — обратился пекарь к Куропате.

Но даже общепризнанному балагуру Куропате не до шуток. Партизаны очень устали. Они пришли с гор голодные и, насытившись, как-то размякли.

Вот ведь и мясник Ола Ушелик пригонял скот к ним под Троячку, и торговец Гынчица собирал по всей Бечве продовольствие, и пекарь Каменчак в меру своих возможностей давал партизанам хлеб. Почти каждую ночь штаб направлял заготовительные отряды в Бечву и в Мартиняк для сбора продовольствия. Продуктов все равно постоянно не хватало.

Каменчак сообщил штабу, что его обирает какая-то шайка подростков, которая выдает себя за партизан. Они вооружены пистолетами и забирают у него хлеб и деньги. Расписки же никакой не оставляют. Последний раз заявили, что явятся снова в среду, и пригрозили, если, мол, Каменчак захочет сообщить об этом жандармам или немцам, пусть заранее прощается с жизнью.

Со стороны сада вошел Василь Голубоглазый; который охранял пекарню. Он сказал, что возле дома вертится какой-то паренек, видно, хочет войти, но осторожничает.

— Это определенно они, — сказал Каменчак. — Вы, ребята, спрячьтесь!

Сначала вошел один — худой, в чем только душа держится, но вид у него был независимый, даже нагловатый, глаза насмешливые. Парень начал издалека, — видимо, хотел прощупать почву.

— Брось трепаться. Я же знаю, кто ты и зачем пришел, — осадил его Каменчак. — Где твои дружки?

Парнишка не терял выдержки.

— Где тут прячутся немцы?

— Немцев у меня нет, я с ними дружбы не вожу, — ответил Каменчак.

Тут парнишка вышел и через минуту вернулся еще с четырьмя.

Ребята были озябшие, голодные, но хорохорились изо всех сил. Главарем у них был парень постарше и, похоже, бывалый; звали они его Бореком.

Этот Борек, угрожая пистолетом, потребовал от Каменчака хлеба и денег.

Каменчак, делая вид, что поднимает вверх руки, с силой ударил Борека, и тот грохнулся на мешки с мукой.

Однако, падая, Борек успел выстрелить, но выстрел был не точный. Пуля отщепила от оконной рамы кусок дерева. Каменчак пригнулся, чтобы спрятаться за квашней, но тут щелкнул предохранитель, и перед разъяренным Бореком вырос ствол автомата.

— Руки вверх! — скомандовал Николай Блондин.

Борек опустил пистолет и неохотно поднял руки. Один из подростков кинулся к двери, распахнул ее и выбежал наружу. Но сразу же возвратился назад: в дверном проеме с автоматом наизготовку стоял Василь Голубоглазый.

Они загнали юнцов в угол пекарни, и Густлик их обыскал. Оказалось, что у них было всего два револьвера и совсем немного патронов.

Василь Веселый, который был командиром партизанской группы, осмотрел оба пистолета. Тот, из которого стрелял Борек, был маленьким вальтером, второй — маузером.

— Как они к вам попали?

— Один мы выкрали у немецкого офицера, — сказал тощий парнишка.

— Хватит болтать! — прикрикнул на него Борек.

Василь Веселый рассмеялся.

— Эх вы, сопляки паршивые!

— Мы не сопляки, — возразил Борек.

— Мы партизаны.

— Если вы партизаны, так выкладывайте, кто вы и откуда, — приказал Василь Веселый, — потому что и мы тоже партизаны.

— Сперва уберите оружие.

Василь Веселый сделал знак, чтобы партизаны отвели от них дула автоматов. Ребята с облегчением опустили руки.

— Пистолет я отобрал у одного жандарма из Вигантиц, — сказал Борек. — Его уже нет в живых.

— Так это были вы? — вырвалось у Каменчака. — Ну и скверную же вы нам службу сослужили!

Вигантицкий жандарм был партизанским связным, только он мог давать партизанам сведения относительно рожновской службы безопасности. Однажды вечером на него напали неизвестные и убили. Это приписали партизанам. Местные жители были глубоко возмущены, человека этого они уважали, знали, что он настоящий патриот.

— Так что же вы, собственно, делаете и зачем? — спросил Василь Веселый, сидя верхом на мешке с мукой прямо против Борека.

Ребята говорить не хотели, пришлось на них нажать. Один из них тогда рассказал все.

Это была настоящая банда. Четверо из них еще перед войной были приговорены судом для несовершеннолетних к тюремному заключению. В тюрьме Борек организовал побег. Ножкой от железной койки они убили надзирателя, и им удалось бежать. Пятого — тощего парнишку с насмешливыми глазами — они подобрали в лесу. У него не было родных, вырос он в детском доме; после прихода немцев его послали на принудительные работы в остравскую шахту, но он бежал оттуда.

— И что же вы делали?

— Делали что хотели.

Они обкрадывали табачные лавки. На их счету имелось уже несколько невинных жертв. Однажды они ограбили трактир и напились до бесчувствия. В пьяном виде их схватили жандармы, но почему-то отпустили.

— Вы просто уголовники! — крикнул Большой Пепа. — Какие вы партизаны?!

Василь Веселый сделал ему знак, чтобы успокоился, и спросил:

— Немцам вы вредили?

— Нам все равно — берем у любого, — ответил Борек.

— Сволочи вы — вот кто! — зло сказал Василь Голубоглазый.

— Это неправда! — вырвалось у тощего насмешливого парнишки.

Василь Веселый внимательно взглянул на него.

— Что неправда?

— Я не сволочь! — торопливо заговорил парнишка. — Они заставили меня идти с ними. А что мне оставалось делать? Они убили бы меня — им ведь все равно. Револьвера мне не дали, а посылали меня все время первым.

Этот парнишка заинтересовал партизан, и они перестали обращать внимание на Борека. Воспользовавшись этим, тот подскочил к скамье и схватил автомат Николая. Он успел дать короткую очередь — и тут же заговорил автомат Василя.

Худенький парнишка лежал на полу, из горла его била струйка крови. Тело Борека свисало со скамьи. Голубоглазый почти рассек его автоматной очередью, стреляя с такого близкого расстояния.

— Я хотел быть… настоящим партизаном, — хрипел худенький парнишка. — Я к вам хотел…