Владимир Брагин - Застава в огне

В шашлычную Назар Шарипов вошел сгорбленный, унылый, нехотя огляделся по сторонам. Никто из посетителей, среди которых были и местные жители, и военные, не обратил на него внимания. Он постоял посреди зала, не зная, куда лучше приткнуться. Мимо проходил с подносом хозяин шашлычной Ильяс — молодой низенький толстячок. Увидев Шарипова, заулыбался.

— Салам, дорогой Назар. Вот ваш столик, у окна.

Беззвучно ответив на приветствие шашлычника, Назар направился к указанному столику, глядя на него, будто на плаху, где ему предстоит погибнуть. Медленно опустился на стул.

— Что пожелаете, уважаемый Назар?

К удивлению хозяина, обычно прожорливый Шарипов на этот раз заказал только чай, да и то, казалось, это решение принято им с трудом.

Когда Ильяс удалился на кухню, Назар уставился в окно, где были видны вершины гор. Он долго смотрел туда, словно видел нечто особенное. Потом опять задумчиво уставился на стол. И вдруг, ожив, подтянувшись, мгновенно превратился в подобие прежнего, энергичного и капризного Назара.

— Слушай, Ильяс, ты что меня за грязный стол посадил? Я тебе кто? Ты знаешь, с кем я тут говорить буду?! — сказал он подошедшему хозяину.

Виновато засуетившись, Ильяс поставил пиалу с чаем на соседний столик.

— Извини меня, дорогой Назар, замотался. Сейчас все уберу. Пересядь пока туда.

Шарипов с достоинством, не торопясь, пересел за угловой столик, и тут мало-помалу взгляд его снова погас, голова опустилась ниже плеч. Потом он по приглашению хозяина вернулся за свой столик и понуро сидел до тех пор, пока не заметил через окно, как возле шашлычной остановился «уазик» пограничников.

Прежде чем выйти из машины, Мансур спрятал фотокарточку Лейлы в карман и внимательно осмотрел скопившиеся возле шашлычной машины. Сразу узнал фургончик Назара. Рядом засек еще пару задрипанных иномарок и одну фуру. Ближе всего к входу в павильон стояла машина с милицейскими номерами. Ничего подозрительного вокруг не было.

Мансур вошел в шашлычную. За ближайшим столиком обедали трое милиционеров. Увидев пограничника, они уважительно приветствовали его. Капитан подошел, поздоровался с ними и прошел к столику, за которым сидел Назар. Сразу было заметно, насколько тот сломлен опасностью, грозящей его дочери.

— Салам, — тихо, как бы не желая тревожить, обратился к нему Аскеров. Назар посмотрел на него отрешенным взглядом. Со стороны могло показаться, что он даже не узнает его. Тем не менее Шарипов плавным жестом предложил капитану присесть напротив себя.

— Можете не говорить, уважаемый Назар, — сказал Мансур, имея в виду похищение Лейлы. — Я все знаю.

Отец Лейлы смотрел на него растерянно, предполагая совсем не то, что имел в виду капитан. Назар и боялся и надеялся, что Мансур действительно «все знает».

— Мне Джамшит уже сказал, что Лейлу похитили. Вы кого-нибудь подозреваете? Это те же самые люди? Какими-нибудь сведениями располагаете?

На все вопросы Назар отвечал отрицательно. Он действительно пребывал в полном неведении. У него даже начался нервный тик — подергивался уголок правого глаза.

— Возьмите себя в руки. Мы узнаем, мы все узнаем. Я сделаю все, что нужно. Мы ее найдем.

Однако Назар был безутешен. Покачиваясь, он, как заведенный, бубнил: «Я погубил свою дочь. Я погубил мою Лейлу».

— Никто ее не губил, вы во всяком случае — точно. Я знаю, что делать, к кому следует обратиться. Она вернется к вам живой и здоровой…

Шарипов не реагировал на его слова и тоскливо смотрел куда-то мимо Мансура. На миг капитану показалось, что от горя Назар потерял рассудок или близок к этому.

— Вы меня слышите? — спросил Аскеров и, не дождавшись ответа, предложил: — Давайте уйдем отсюда. Неужели вам здесь нравится?

Мансур встал и попытался увлечь за собой Шарипова, однако тот неожиданно вцепился ему в руку мертвой хваткой, не давая возможности отойти. Потом посмотрел капитану в глаза и отчетливо, словно трагик на сцене, произнес:

— Я погубил ее из-за тебя!

— Пожалуй, вы правы, — был вынужден признать Мансур. — Сожалею, что так получилось. Я твердо обещаю: когда она вернется, я оставлю вашу семью в покое. Вы правы — все случилось из-за меня.

Назар отрицательно помотал головой.

— Нет, не то. Я погубил ее, потому что должен был посадить тебя за стол ближе к окну. Туда, — он кивнул на пустующий столик у окна. — И все — они сразу бы ее отпустили. Я не смог. Это все равно, что самому убить тебя.

Мансур понял всю механику его противников. Значит, они сейчас находятся где-то рядом. За стенами шашлычной или даже сидят внутри. Он посмотрел на Ильяса, получающего деньги от посетителя. На водителей за столом. Кажется, они искренне поглощены своим разговором. За другим столиком такие же работяги молча уминали шашлыки. За окном пустая долина и горы. От кого же может исходить опасность? Ведь жизнь его висит на волоске.

Тем временем Назар продолжал свою исповедь:

— Дочка не узнала бы, но я бы знал — всю оставшуюся жизнь помнил бы. А с таким грузом нормальные люди не живут.

Мансур все же решил, что у Назара от нервного шока слегка «поехала крыша», вот он и несет околесицу. Наверное, это мания преследования или что-нибудь в таком роде. С подобными отклонениями капитану уже приходилось сталкиваться. Он сказал:

— Успокойтесь, Назар. Нам здесь ничего не угрожает. Рядом блокпост, милиция.

Назар скорбно покачал головой.

— Я не знаю кто, не знаю откуда. Но умоляю тебя — только не двигайся с места, только не шевелись.

Мансур почувствовал, что в этом бреде отца невесты имеется своя логика, и снова оглянулся вокруг.

В это время открылась дверь шашлычной, и на пороге появился молодой парень со сросшимися на переносице бровями. Его голова была обмотана платком. Аскеров не знал, как зовут этого парня. Знал лишь, что он новый телохранитель местного богача Аюб-хана.

Поискав взглядом, телохранитель остановился на Мансуре и Назаре. У Назара изменилось выражение лица, оно стало предельно испуганным. Мансур незаметно расстегнул кобуру пистолета.

Телохранитель по-прежнему стоял, не спуская глаз с Шарипова. В его взгляде ясно читались упрек и угроза. Отец Лейлы действительно не сделал того, о чем с ним договаривались, что обещал, и теперь телохранитель явился исправить эту ошибку.

Аскеров, посчитав, что та неведомая ранее опасность уже объявилась в лице телохранителя, повернулся к замершему от страха Назару и сказал:

— Сейчас мы спокойно встанем и уйдем отсюда.

— Нет. Нельзя, — пролепетал тот.

Телохранитель Аюб-хана продолжал смотреть неподвижным взглядом, как гипнотизер. Очевидно, именно в этом и состояла его задача. Появившийся из подсобки Ильяс собрался было поприветствовать нового посетителя, однако, заметив его тяжелый взгляд, направленный на Шарипова, сам замер на месте, почуяв, что сейчас может произойти нечто страшное.