Сергей Калашников - Самый длинный век

Второй брат женился, когда пришло время рожать супруге старшего. Словом, едва начались схватки, парни разбежались кто куда. Повезло среднему – в ближнем стойбище нашёл он женщину, согласную помочь роженице. Всё закончилось благополучно, а "повитуха" присоединилась к скитальцам. Почему? Те же тёрки с местным властителем душ. Вот не любят они, когда им перечат и не дают прыгать с бубном вокруг корчащейся в схватках женщины.

Так что Тына (а она мигом поступила со своим именем также, как и Быга), покинула племя, к которому прибилась вместе с матерью, после конфликта с шаманом предыдущего селения. Матушку свою она потеряла предыдущей зимой, и ничто более не удерживало ей среди чужих людей.

Третью женщину для младшего брата искать или встречать не пришлось. Охотница сама их нашла на одной из неуютных зимних стоянок. Её, видишь, какое дело, родители неволят. Не велят охотиться, а велят у очага домашнего хлопотать, чем привлечь жениха, потому как пора пришла заводить своего мужчину и ухаживать за ним, как предки заповедали. И снова вдали замаячила фигура духовного лица, которое грозило отвратить от девки неразумной благорасположение хозяина лесов.

Я, конечно, не всё рассказал, что выпытал, а только то, что проливает свет на моральный облик моих ближайших родственников. Карбонарии, понимаешь, вольнодумцы. Бунтари и отщепенцы. Вот и не знаю теперь, хорошо это, или плохо.

С одной стороны, люди они ершистые и в других сообществах явно не ужившиеся. С другой – много повидавшие и взявшие на вооружение опыт не менее чем четырёх разных культур. То-то у них и одно ладно, и другое хорошо. Вот только, что это за место они освоили, где не видно чужих охотников? До такой степени не видно, что аж дичь непуганая бегает рядом с домом?

Оказывается, места эти считаются неладными из-за суровой зимы. Малоснежной, морозной, ветреной. Собственно потому, что с наступлением холодов живность уходит, и охотники остаются без добычи – и не образовалось тут иных поселений. Говорят, кто отсюда осенью не ушел, погибали. А только землянка наша не одну уже зиму простояла. И сейчас стоит, а мы в ней сидим и наружу не высовываемся, кроме как за дровами под навес, да льда из ручья принести – он до дна промёрз.

***

Поведаю немного о быте. Прежде всего, об освещении. В мелких корзинках, обмазанных изнутри толстым слоем глины, сжигали щепки, дающие ровное коптящее пламя. Видимо, богатые смолой. Этого добра была припасена большая куча. Как я понял еловые комли, разбитые камнями специально для этих целей. Одним словом, предусмотрительность явно имела место.

Несколько неожиданным образом оказались решены и туалетные вопросы. Чтобы не морозить задницу, в одном из закутков имелся поганый горшок, который утром и вечером выносили в ту самую яму на краю огорода, в которую ходили в тёплое время.

Мытьё рук и лица практиковали ежедневно перед ужином и завтраком, причём горшочек с золой, использовавшейся вместо мыла, всегда находился под рукой. Общее же омовение тела свершалось примерно раз в десять дней при помощи тёплой воды и тканой рукавички. Это было скорее обтирание, чем купание, потому что вода получалась растапливанием льда, так что избытка её не наблюдалось. Экономили.

Как бы вполне пристойно всё выглядело, однако разврат меня несколько напрягал. Большие дядя и тёти предавались ему с видимым удовольствием, возможно, восполняя, таким образом, недостаток двигательной активности. Разнообразие применяемых техник было велико – не все их я в своё время опробовал. Детали этих технологий обсуждались открыто – то есть, люди делились опытом и даже проводили демонстрации. И вот тут-то я понял – они прекрасно знают, отчего бывают дети, а от чего – не бывают. И не торопились расти в численности. Впрочем, средняя пара явно действовала "на положительный результат". То есть у меня возникло подозрение, что некие "тайные знания" привнесла в наше сообщество тётя Тына (Тихая Заводь).

Одним словом, обогатить этот мир сведениями подобного рода – не мой удел. И братьев с сёстрами у меня будет не "сколько получится", а исходя из желаний родителей.

Вернусь, пожалуй, к вопросу об именах. С тех пор, как я наделил ими своих родичей, прошло не особо много времени, но всё уже забыто, и привычные клички опять в ходу. Или это требовалось только для внешнего употребления? Для неандертальцев? Кстати, к ним наши мужчины изредка наведывались, прихватывая каждый раз с собой целую волокушу гостинцев. Гороха, мяса, тех же гусей копчёных больше половины увезли.

Ох, чую, вождь наш крепко нуждается в соседях, и вымирание этого племени ему будет не на руку. Они – охотники, любители свежеубитой дичи, и запасливостью не отличаются, а охотиться в это время – дело ненадёжное. С голодухи могут и медведя попытаться поднять из берлоги. И ничего хорошего в подобном подвиге нет.

***

Зима – скучное время. Мало происходит интересного или забавного, если сиднем сидишь в помещении, только разок в день выходя наружу на десяток другой минут. Дольше там находиться неохота – холодно. Снега мало, сам он схватился коркой и вылизан ветром, так что никаких забав с ним не выходит. Кататься с горки? Санок нет, а рисковать одеждой неохота – она тут нынче весьма ценное имущество, а если этого кто не понимает, так есть внимательные родственники, готовые сразу вразумить.

Или Вы думаете, что личность "Говорящего с Духами" неприкосновенна? Ага-ага. Я тоже так думал, до первого случая. Потом ещё спорить пытался. Не помог мне высокий статус шамана – высекли, как Сидорову козу. Тут, скорее, наоборот получилось: если понимаешь и упрямишься – вдвойне виноват. Карбонарии, истинно, карбонарии мои доисторические родичи! Никакого почтения к носителю сакральных знаний!

Зато перекладину мне сделали без вопросов, едва объяснил, для чего она требуется. Сильные руки – это полезно, а драная одежда – вредно. Точка.

Кстати, ни передний выход, ни, тем более, выход силой у меня так и не получились до самой весны, но руки заметно окрепли, да и ноги – я ведь приседать могу и без снарядов.

Мама много тренировалась с луком, но не подолгу и не в самые сильные холода. Мужчины копья метали в цель. Поэтому и мои упражнения удивления не вызвали.

Скучно было в студёную пору. А вот когда морозы отступили, посадил меня Тёплый Ветер на волокушу и отправились мы к Бредущим Бекасам. Сказал, нужно узнать мнение духов о месте, которое соседи выбрали для переноса туда своего стойбища.

***

Ну и вонища в неандертальской землянке!

***

Вожди стоят на берегу глубокого озёрного залива, врезающегося в сушу уютной чашей. Склон здесь обращён к югу, растут на нём деревья с раскидистыми кронами и развесистыми ветвями. В развилки сучьев действительно удобно будет укладывать балки, так что для постройки крупной землянки место выглядит перспективным. От глади озера здесь заметно дальше, чем в месте, где нынче расположено стойбище неандертальцев. Холм за нашими спинами куда как выше и поэтому лес, покрывающий его вершину, даже несколько нависает над головой Тёплого Ветра, стоящего чуть позади.