Йозеф Глюкселиг - Сейф дьявола (роман и повести)

«Когда-то вы нам подходили, полковник, но, поймите, старость никто не остановит… и теперь ваш уход необходим в интересах Америки…»

— Как все это могло случиться? — вздохнул Штрайтцер, которому после сообщения из Стамбула стало ясно, что пришел конец не только его карьере, но и всей фирме ТАНАСС.

— Мы всегда почему-то считали, — произнес Говард, не отвечая прямо на вопрос Штрайтцера, — что патент на идеи находится только у нас, однако на самом деле все немного иначе.

Сейчас ему уже все было безразлично… Штрайтцер, Галва, Райн… Он решил немедленно вернуться в Нью-Йорк, чтобы бороться за единственное на свете, что его теперь интересовало, — за самого себя…

— Браудер здесь все закончит, — сказал он в дверях.

— Да, сэр… — кивнул Штрайтцер и посмотрел на большое окно, через которое проникали первые лучи солнца.

— Поедете со мной на аэродром? — спросил его Говард.

Штрайтцер ответил не сразу:

— Да, мистер Говард… Это, наверное, будет в последний раз…

— Я тоже так думаю, Вольфганг, — согласился американец.

Но каждый при этом думал о своем…

— Ну, милая фрейлейн, — сказал таксист, — вам пора на аэродром.

В окна небольшой подвальной квартиры солнце никогда не заглядывало. Но на улице уже было светло.

— Мне у вас было очень хорошо, фрау, — улыбнулась Райн седоволосой женщине. — Большое вам спасибо!

— Не стоит благодарности, — махнула рукой жена таксиста. — Благодарю вас за беседу… Это для нас, как бы это сказать…

— Аннемари хочет сказать, — выручил ее муж, — что встретить хорошего человека — всегда радость. Пойдемте, фрейлейн, я отвезу вас.

— Не стоит беспокоиться, — сопротивлялась Райн.

Таксист пригладил усы и закачал головой:

— Ну что вы, фрейлейн, сегодня вы будете моим первым пассажиром!

Когда они сели в машину, Райн взглянула на таксиста и сказала:

— Я пока не поеду на аэродром.

Тот без малейшего удивления, спокойно спросил:

— Тогда куда, фрейлейн?

Райн назвала ему одну из главных улиц Мюнхена. Таксист кивнул и завел машину. Недалеко от большого универмага Райн попросила остановиться.

— Вот и все, — сказала она с улыбкой. — Сколько я вам должна?

Водитель посмотрел на таксометр и назвал сумму. Райн заплатила. Таксист отдал ей сдачу с точностью до пфеннига и открыл дверцу.

— Это действительно все, чем я мог бы вам помочь? — спросил он, прежде чем Райн вышла из машины.

— Действительно все, — сказала Райн.

— Ну что же, вам виднее, — пожал он плечами. — До свидания, фрейлейн! Возможно, когда-нибудь встретимся.

— Может, в Париже?

— Может, в Париже, — согласился таксист и не спеша уехал.

Райн проводила взглядом старое такси, пока оно не исчезло за поворотом в одной из улиц. Потом перешла через дорогу, миновала несколько соседних улиц и остановилась перед небольшим магазином, хозяин которого как раз открывал решетку у двери. Еще раз незаметно осмотревшись вокруг, она вежливо поздоровалась:

— Здравствуйте, герр Кронне!

Мужчина изучающе посмотрел на нее:

— Здравствуйте, фрейлейн!

— Я принесла вам свадебные фотографии от Гельмута.

Хозяин кивнул и открыл дверь в магазин.

— Они черно-белые? — спросил он.

— Конечно, цветные, герр Кронне, — улыбнулась Райн.

Ответив ей такой же улыбкой, хозяин провел ее через магазин в небольшую жилую комнату. Там были телефон, холодильник, электроплитка и удобный диван.

— Я немного побуду у вас, — сказала Райн, усаживаясь на диван.

— Я уж и не верил, что кто-нибудь придет, — кивнул хозяин. — Что вам предложить?

— Ничего не надо, спасибо… Надо только отправить телеграмму.

Хозяин показал на телефон.

— По телефону нельзя, герр Кронне… Вам придется послать ее самому.

— Хорошо, — согласился он. — Давайте адрес и текст.

Райн продиктовала ему адрес и короткий текст.

— Повторите, пожалуйста, герр Кронне.

Хозяин магазина внимательно прочитал текст и вопросительно посмотрел на нее. Райн кивнула:

— Все правильно.

— Продукты в холодильнике, — сказал он и вышел.

Оглядев улицу перед магазином и заперев за собой решетку, он спокойно направился к угловому дому, где находилась почта.

К вечеру Галва с Машитой дошли до небольшой деревушки, расположенной на побережье. У берега стояло несколько катеров и множество лодок, вытащенных до половины на песок.

— Ну вот, наконец-то, — сказал Галва, рассматривая нагромождение различных домишек и сарайчиков, среди которых стояли смуглые турки и бегали такие же смуглые дети. Все смотрели на пришельцев с нескрываемым интересом.

— Наконец-то, — согласился инженер Машита, устало опустившись на первый попавшийся камень, и принялся растирать ноги. — Никогда бы не подумал, что смогу пройти столько пешком и не откинуть копыта. — И через минуту добавил: — Поневоле вспомнишь, как меня предупреждала жена, чтобы в Каире я не ездил все время на машине, а прогуливался пешком, куда-нибудь к пирамидам…

— Вы еще посмотрите на эти пирамиды, — успокоил его Галва.

— Может быть… Но пешком я туда уж определенно не пойду… — Машита помолчал и удивленно посмотрел на постоянно увеличивающуюся толпу деревенских жителей. — Похоже, что здесь состоится митинг, не так ли?

— Похоже, — сказал Галва и направился к толпе. Сначала он попытался договориться по-английски. Ему повезло — какой-то толстяк в белой рубашке ответил:

— Да, здесь есть отель… Вы можете пойти со мной.

По пути, пока толстяк вел их к двухэтажному домику с надписью: «Отель», выяснилось, что именно он является его горделивым владельцем. Гости заняли весь отель, потому что в нем было всего две комнаты. Каких-либо особых формальностей при записи посетителей толстяк не соблюдал. Просто записал в книгу имена, продиктованные ему Галвой, не удосужившись даже проверить, правильно ли это сделал. Вместо этого он не забыл обратить внимание постояльцев, что в этом отеле плата за проживание взымается вперед.

Галва выдал ему из денег фирмы ТАНАСС, выделенных на проведение операции «Утренняя звезда», требуемую сумму и добавил хорошие чаевые.

— Ваш приезд — для меня большая честь, господа, — заверил их хозяин отеля, ругаясь про себя, что не удвоил цену за комнаты: эти сумасшедшие туристы уплатили бы ни слова не говоря.

— Я приготовлю для вас отличный ужин, — добавил он.

Ужин по местным условиям был действительно отличным, а его цена по тем же меркам была завышена по крайней мере в пять раз. Однако Галва и Машита так измучились, что съели бы все что угодно и за любую цену.

— Господа еще что-нибудь пожелают? — энергично предлагал толстяк свои услуги после ужина. Мираж фантастического заработка заставлял его мозг лихорадочно работать.