Филипп Голиков - Красные орлы (Из дневников 1918–1920 г.г.)

А я, находясь в 10-м полку, грешным делом, и не ведал о таких строгостях.

Роясь в бумагах, понял, что обо мне в политотделе долгое время вообще не знали. Приказ о моем зачислении в списки агитаторов отдан лишь 2 мая, а на денежное довольствие я взят только 2 июня.

Нет худа без добра. Поэтому-то я и мог бессменно два с половиной месяца проработать в 10-м Московском, в пулеметной команде.

Однако теперь я постараюсь, чтобы все документы на агитаторов оформлялись своевременно и не было бы никакой путаницы.

Раньше политотдел имел при частях своих политпредставителей. Теперь политпредставитель тоже называется агитатором и обязанности у него те же. По-моему, это совершенно правильно.

За последнее время из политотдела 3-й армии прибыли новые агитаторы. Среди них товарищи разных национальностей, в том числе два татарина — Лябиб Вайсов и Абдулла Хакимов.

С некоторыми из прибывших у меня сразу же установились добрые отношения. Особенно с Яковом Горбуновым. Родом Яков из Челябинска. Добровольцем пошел в армию. Уже два года в партии. Прежде был почтальоном. Образование небольшое, но ум живой, характер общительный. Держится просто, весело. Красноармейцы любят таких.

Иной раз встречаю знакомых агитаторов, которые приезжали в 10-й Московский полк. Вчера разговорился с Николаем Лукичем Бушуевым. Сегодня вернулся агитатор Русаков, который получил ранение 18 мая у Почашево и находился в госпитале. Теперь товарищ Русаков назначен в запасный батальон. Мы с ним будем видеться.

Не известна судьба агитатора Дементия Разумовского. Он попал в плен. Наверное, убит. Для нашего брата, агитатора, в подобных случаях другого конца не может быть.

В бою под Ляминской погиб агитатор Дмитрий Снопков. О нем политотдельцы вспоминают, как об очень славном товарище.

Что и говорить, нелегка и опасна работа агитатора. Но она полезна, благородна.

Сколько бумаг идет из полков! Читаешь, читаешь, а конца не видно. Но то вина не полков. Политотдел требует суточные сведения, пятидневные донесения, еженедельные анкеты с 41 вопросом. Только успевай строчить, А кроме того, доклады, объяснения, сводки…

Меня самого, когда я был в 10-м полку, чуть не захлестнула бумажная волна. Каково же военкомам!

Некоторые терпеливо заполняют все графы, а иные не выдерживают. На вопрос о грамотности личного состава комиссар товарищ Постаногов обстоятельно отвечает: «Грамотных — 50 %, неграмотных — 25 %, малограмотных — 25 %». А военком Исупов с раздражением пишет: «Не считал».

Дальше идет вопрос: «Кого обслуживают хор и оркестр?» Постаногов написал: «Полк», Исупов: «Глупый вопрос». Пожалуй, Исупов прав.

В анкетах тьма надуманных, никому не нужных пунктов об артистах, кружках, спектаклях, хоре, составе книг в библиотеке и т. д. и т. п.

Беда в том, что, если комиссар докладывает о трудностях, нужде, быстрых мер политотдел не принимает. Кому же нужна вся эта писанина?

Военком 22-го полка в начале июня докладывал: «Сидим голодные, обмундирования нет, снаряжения нет, обоза нет, плохая санитарная часть». Я нарочно поинтересовался, помог ли политотдел полку? Очень мало.

Часты жалобы на нехватку газет и книг, на задержки с доставкой. Особенно ждут бойцы газету «Красный набат».

Конечно, нелегко привезти почту в срок на передовую. Особенно во время наступления. Но случается, курьеры политотдела недобросовестно относятся к обязанностям. Недавно двух курьеров пришлось даже отдать под суд за умышленное отставание от частей.

Сейчас в бригаде заканчивается перерегистрация коммунистов, идет подготовка к партийной конференции.

В некоторых полках большие партколлективы, много ячеек. Не сравнить с 10-м Московским. В 22-м полку, например, почти полтысячи коммунистов, 9-я рота — вся партийная. Я даже выписал: 139 членов партии и 7 сочувствующих.

Всюду, как и в 10-м Московском, имеются полковые и ротные товарищеские суды, которые разбирают дела красноармейцев, нарушивших дисциплину и революционный порядок.

Роясь в бумагах, я понял, что в первые месяцы существования бригады наряду с политотделом работал и выборный бригадный Комитет РКП (б). Теперь-то мне ясно, кем был в 29-й дивизии товарищ Басаргин. Он, старый коммунист, из полка «Красных орлов» ушел в дивизию. Но часто навещал нас и другие полки. В первую годовщину Октябрьской революции приезжал к нам на передовые позиции в деревню Лаю и раздавал бойцам подарки от трудящихся Республики.

Я никак не мог взять в толк, какую должность занимает товарищ Басаргин. Сейчас понятно: он состоял тогда членом дивизионного Комитета РКП (б).

Наводил справки насчет красноармейских коммун. Оказывается, не только в 10-м полку с ними ничего не вышло. Нигде это не получилось.

Продолжается наступление. Полки движутся вдоль Горнозаводской железной дороги, от Перми через Сылву и дальше к Кушве.

Выходит, мы пойдем по тому же пути, по которому зимой восемнадцатого года с тяжелыми боями отходили «красные орлы». Снова я увижу знакомые места. Но теперь пришел наш час, мы наступаем. У нас ныне говорят: «Белые мажут пятки и бегут без оглядки».

Сегодня занята Комарихинская. Совсем рядом с ней не менее памятная для «красных орлов» станция Селянка.

Политотделу работать все труднее. Полки растянулись от Комарихинской до Добрянского завода. Отстают тыловые части. Их очень много: два ружейно-пулеметных парка, отдел снабжения, казначейство, санитарная часть с полевым госпиталем, перевязочным отрядом, военно-санитарным транспортом, аптечным магазином и т. п. Если все перечислять, страницы не хватит. Худо то, что тылам недостает транспорта,

Есть важная новость: скоро наша бригада будет иметь свой артиллерийский дивизион. Это очень кстати. Мы ведь наступаем с одной-единственной легкой батареей.

То ли дело 29-я дивизия. Там каждый полк еще летом 1918 года имел свою батарею.

Как не вспомнить боевых батарейцев полка «Красных орлов», их лихого командира товарища Лашкевича! Многим мы обязаны были батарейцам и от души любили их.

И почему так получается, о чем ни пиши, на ум идут «Красные орлы»?

Как всегда, прежде всего о фронтовых делах. Они идут замечательно. Наши полки на подходе к Кусье-Александровскому и Архангело-Пашинскому заводам.

Поговаривают, что белые эвакуируют свои запасы, тылы и даже войска с Екатеринбургского фронта в сторону Тюмени. Вот уж и впрямь: «Лопайте пельмени и катитесь до Тюмени».

Штаб бригады через сутки двинется в Чусовской завод.

С переездом политотдела сейчас стало проще. До последнего времени строгости были невероятные. Начальник штаба бригады товарищ Мацук по секрету сообщал о намеченном пункте и времени выезда заведующему политотделом, тот — по секрету мне, я в письменном виде, секретно, под расписку — каждому заведующему отделением. А сейчас время дорого и не до секретов, без которых можно обойтись.