Тамара Сычева - По зову сердца

— Да ну-у? Что же она сделала?

— Полковника взяла в плен. А было так. На наш небольшой участок, занятый группой автоматчиков, немцы бросили в контратаку до батальона головорезов. Гвардейцы дрались до последнего патрона, но не отступили. Это позволило другим нашим подразделениям внезапным ударом опрокинуть противника. Взяли в плен до двухсот солдат и офицеров во главе с полковником. Он хотел удрать на машине, а наша Аня с двумя бойцами бросилась ему наперерез по лощине и залегла у дороги. Только машина показалась из-за поворота, наши дали очередь по скатам, шофера убили. Полковник хотел его выбросить из машины, а сам сесть за руль, но, пока возился, Аня подскочила к нему с автоматом: «Хальт! Руки вверх!» Полковник сдался, и она сама его доставила на командный пункт полка, никому не доверила.

— Хорошая она девушка, жаль, что ушла из артиллерии, — говорили ребята.

Товарищи заметили, что я очень утомлена с дороги, и капитан Фридман предложил:

— У нас в дивизионе есть девушка, санинструктор. Я отведу тебя к ней, пока поживи у нее в землянке. Тем более что тебе придется сейчас побыть в резерве, пока окончательно не поправишься.

Мы прошли опушку леса и остановились перед землянкой.

— Галя! — позвал Фридман.

Показалась черноволосая кудрявая девушка с бойкими глазами и родинкой на правой розовой щеке.

— Галя! Возьми на время к себе младшего лейтенанта, женщину, — сказал Фридман.

Я вошла в уютно убранную землянку, подала девушке руку, представилась.

Черные глаза Гали засияли, она радостно улыбнулась.

— А мне Аня рассказывала о вас, — сообщила она. — Садитесь.

Присев на койку, я сняла сапог, чтобы дать отдохнуть разболевшейся ноге. Галя увидела грязные бинты.

— Я сейчас сделаю вам перевязку! — И она принялась вынимать медикаменты из санитарной сумки.

— Откуда вы родом, Галя? — спросила я, когда девушка, приведя в порядок мою ногу, стала заботливо готовить мне постель, взбивая траву, благоухающую лесными запахами.

— Из Ленинграда, — ответила Галя, тяжело вздохнув.

— А почему вздыхаете?

Галя рассказала, что в Ленинграде она перенесла всю тяжесть блокады и потеряла всех близких. Осталась у нее одна мать. Закончив школу, Галя добровольно пошла в армию. Ей очень хочется стать связисткой, участвовать в боевых действиях батареи.

— Завидую вам, — сказала девушка, взглянув на мои погоны, — вы уже командир. А я еще ничем себя не проявила.

Утром мы спустились умываться к ручейку.

— Эх, и хороша же здесь природа! — воскликнула Галя. — Послушайте, как заливаются соловьи, будто у нас под Ленинградом.

Действительно, вокруг было прекрасно. Мир и тишина. Деревья словно тянулись навстречу восходящему солнцу, подставляя свои ветки под его косые лучи, листья верхушек золотились, соловьи перекликались радостными трелями, будто извещали друг друга о прекрасном утре. Пернатые обитатели предгорных лесов своим пением напоминали о родине, доме; не хотелось думать о войне.

— Посмотрите, какая земляника у ручья! — обрадовалась Галя.

Мы стали собирать спелые, сочные ягоды.

— Когда же кончится эта война? Так хочется домой, к мирной жизни, — проговорила Галя. — И учиться очень хочется…

— Нет, сейчас еще рано, Галя! — сказала я. — Свою страну мы освободили от фашистов. Сейчас надо добить их.

— Я это понимаю… — вздохнула Галя. Мы стали умываться. Холодная, чистая вода освежила нас.

После завтрака в землянку вошел огромного роста, плечистый старшина. Из-под пилотки его были видны гладко причесанные русые волосы, серые, с желтым отблеском, миндалевидные глаза приветливо смотрели на меня, большой рот растянулся в добродушной улыбке. Приложив большую ладонь к пилотке, старшина весело гаркнул:

— Здравия желаю, товарищ младший лейтенант!

Это был старшина Немыкин — один из старых, закаленных воинов нашего дивизиона. Он так возмужал и окреп, что я с трудом узнала его.

Вспомнился бой за правый берег Днепра. Немцы, захватив в плен разведчика Немыкина, хотели увести его с собой. Но старшина не растерялся. Неожиданным ударом он повалил на землю солдат, ведущих его, выхватил у одного из них автомат и стал стрелять. Наши бойцы бросились ему на выручку и помогли уничтожить фашистов.

— Очень рад, что вы здоровы, — улыбаясь, проговорил Немыкин. — Когда вас ранило, я, признаться, не думал, что вы еще вернетесь на фронт. Вы совсем были плохи. В батарее только несколько бойцов осталось из старых, и они передают вам привет.

Я поблагодарила. Мне было приятно, что бойцы не забыли меня.

— Приходите с Галей к нам в гости. Галя что-нибудь споет, бойцы очень любят ее песни.

Я обещала Немыкину навестить батарейцев.

Однажды меня вызвал к себе секретарь партбюро дивизиона Забавленко. Спустившись по земляным, осыпающимся ступеням, я постучала в фанерную дверь. В маленькой землянке было чисто.

— Садитесь, товарищ Сычева, я вас пригласил вот зачем, — сказал Забавленко. — Вы на Днепре подавали заявление о приеме в партию. Из-за вашего ранения мы не успели разобрать его. Подготовьтесь, скоро пригласим вас на бюро. Устав ВКП(б) знаете?

— Конечно, я ведь давно готовлюсь в партию.

— Очень хорошо. Еще я хочу дать вам поручение: через две недели у нас годовщина создания дивизии. К этому времени надо приготовить художественную самодеятельность. Среди бойцов у нас есть настоящие артисты. Сержант Юркевич, например, учился в музыкальном училище, играет на аккордеоне, боец Цимбал — на скрипке. Есть рассказчики, найдутся и танцоры, надо только организовать их.

Сначала показалось обидным, что мне, офицеру, дают такое поручение. На воине — и вдруг заниматься самодеятельностью. Тем более что свое вступление в партию мне хотелось ознаменовать каким-нибудь боевым подвигом. Сказала об этом старшему лейтенанту.

— Это вам партийное поручение. Музыка, песня, танец, веселая шутка очень необходимы сейчас бойцу. Люди устали, надо их подбодрить.

Я горячо взялась за выполнение партийного поручения.

Действительно, талантов в дивизионе оказалось много, и когда наши кружки — хоровой и музыкальный — выступили на вечере в дивизии, мы заняли второе место. Вскоре мы с успехом участвовали в армейской олимпиаде.

Галя была активной участницей хорового кружка, помогала мне организовать людей, часто руководила репетициями.

Как-то раз перед обедом, после спевки хора, Галя предложила:

— Давайте сходим на батарею, вас ведь приглашали. Ну давайте!

Девушка оживилась, ей, видно, самой хотелось побывать у бойцов.

— Это недалеко, — уговаривала она меня, — километра три по лесу, берегом Молдовы.

— Вот пообедаем и пойдем, — согласилась я.