Павел Нечаев - Танго смерти

— Надо уходить, так что готовьтесь, — предупредил Саша, утирая со лба пот. — Если они там секут расклад, то скоро пойдут в атаку. Я бы на их месте давно пошел. Они слишком долго раскачиваются, немцы бы от нас уже мокрого места не оставили.

— Они подкреплений ждут, — просипел Цви. — Вчера вечером наши наблюдатели засекли колонну и сообщили по радио. Скоро их тут будет еще больше.

— Да куда уж больше, — проворчал Саша. — И так за гланды…

— Там что-то происходит, — Генрих заметил движение на высоте 314 и в низине.

— Похоже, что наши уходят, — всмотревшись, прокомментировал Саша.

— Как уходят? А раненые? — вскинулся Цви.

У подножия высоты 314 показались солдаты. Они открыли огонь по арабам. Судя по звуку, там было по меньшей мере два пулемета. Арабы отвечали. Воспользовавшись тем, что арабских стрелков отвлекли, залегшие в низине роты начали отход к расположенной в полутора километрах западнее деревне.

— Отход организованный, — отметил Саша. — «Александрони» прикрывают наших и все отходят на эту деревню, как ее…

— Бейт-Джиз, — прохрипел Цви. — А как же раненые?

— Все, сейчас или никогда! — Саша проигнорировал реплику Цви. — Давайте, вставайте! Бери свой винтарь, пацан. Помоги командиру подняться.

Генрих повесил винтовку на плечо и помог Цви встать. Цви шатался, наваливаясь на Генриха. У того подгибались колени.

— Значит так, слушай меня внимательно! — глядя Генриху в глаза, стал объяснять Саша. — Идете все время на запад. За той деревней место, где остались грузовики. Там наши, они вам помогут. Не останавливайся, что бы ни случилось. И не вздумай бросить командира!

— А ты, что будет с тобой? — у Генриха задрожали губы при мысли, что он останется один. Командира он в расчет не брал.

— Я вас прикрою, потом догоню, — терпеливо, как маленькому ребенку, сказал Саша.

— Я тебя не брошу, — уперся Генрих.

— Все, без разговоров, пацан! Делай, что велено. Вперед! — рявкнул Саша.

Генрих не сдвинулся с места. Он вдруг снова услышал музыку. Печальные ноты смертельного танго пронизывали каждую клеточку его тела. Он посмотрел в небо и ему почудилось, что оттуда на него смотрит мама.

Жестокая пощечина вернула Генриха на землю. Саша что-то кричал ему в лицо, но Генрих не слышал, он тупо смотрел на открывающийся и закрывающийся Сашин рот.

— Прощай, Саша, — сказал Генрих, выпрямился и медленно пошел, придерживая Цви. Тот еле переставлял ноги и двигались они черепашьим шагом. Вокруг разлетались в стороны срезанные пулями ветки кустов и каменная крошка. Но Генрих ничего не слышал. В голове у него играла музыка и эта музыка увлекала его все дальше от скального выступа. Когда музыка стихла и вернулись нормальные звуки, Генрих оглянулся, но Саши не увидел.

— Раненых… бросили… — как заведенный, повторял Цви.

— Шагай! — хрипел Генрих, делая очередной шаг. У него кружилась голова, отчаянно хотелось пить, и он не заглядывал в будущее дальше, чем на шаг. Шаг, еще один и еще. Мир расплывался перед глазами и снова становился четким, чтобы пропасть через мгновение. Далекие дома Бейт-джиз становились все ближе. Генрих не знал, сколько времени прошло, времени не существовало. Шаг, еще шаг, поправить сползающую руку теряющего сознание Цви, вдохнуть и сделать еще шаг.

— Брось, — просил Цви, наваливаясь всей тяжестью на Генриха.

— Шагай, твою мать! — рычал Генрих хриплым шепотом и Цви подчинялся.

Увидев, что Генрих не реагирует, Саша испугался, что придется бросить Цви и вытаскивать одного Генриха. Когда тот попрощался и пошел прочь, волоча на себе полубесчувственного командира, у Саши точно гора упала с плеч. Уходящий заметили, сверху тут же раздалось несколько выстрелов.

— Получите, фрицы! — заорал Саша, выпрыгнул на открытое место и выстрелил в сторону арабских позиций. Он пожалел, что у него не пистолет-пулемет, хотя бы наподобие того же «Стэна». Одинокий винтовочный выстрел прозвучал жалко. Саша передернул затвор и выстрелил еще раз. Потом бросился на землю, отполз в сторону, извиваясь среди камней как ящерица, приподнялся и выстрелил еще раз. Его перемещения не остались незамеченными. Арабские стрелки перенесли огонь на него. Саша снова отполз. На этот раз он не стал привлекать внимания. Осторожно высунувшись из-за камня, он стал шарить взглядом по склону. Арабы не заметили Сашин маневр — он высунулся не над камнем, а сбоку, да еще за кустом. Это дало ему несколько секунд на то, чтобы спокойно прицелиться. Он поймал в прицел ближайшего араба. Спрятавшись за камнями, тот выпускал пулю за пулей в сторону уходящих Генриха с Цви. Тщательно прицелившись, Саша спустил курок. Выстрел выбил каменную крошку из камня рядом с головой араба. Выругавшись, Саша передернул затвор и снова прицелился. Араб, поначалу спрятавшийся, видимо. Решил что выстрел был случайным. И снова показался на прежнем месте. Саша взял поправку и выстрелил. Плеснув из затылка красным, араб повадился назад.

Вот теперь его заметили. Вокруг засвистели пули, сверху заработал пулемет, разнося кусты над головой съежившегося Саши. Когда стрельба чуть стихла, он бросился в сторону, перекатился и упал в небольшую ложбинку. Стекавшие с холма дожди проделали небольшое, заросшее со всех сторон русло. Положив винтовку на живот, Саша пополз ногами вперед. В просвет между листьями он увидел низину и две фигуры вдали, призрачные в дрожащем горячем воздухе. Цви и Генрих уже порядочно удалились от арабских позиций. На таком расстоянии их могли подстрелить только случайно.

— Давай, пацан, — Саша пожелал Генриху удачи. Еще перед выходом он дал себе слово, что спасет Генриха во что бы то ни стало. Ему почему-то показалось важным, чтобы пацан выжил.

От спасения Сашу отделяли считанные метры. Он дополз до конца промоины, развернулся и пополз на животе, скрываясь за камнями. Арабы его потеряли. Пули щелкали по камням где-то в стороне. Арабские позиции понемногу отдалялись. Саша воспрянул духом: он хоть и полз не в том направлении, куда ушли Генрих с Цви, но главное, что в сторону от арабов.

Когда он уже собирался встать и продолжит путь стоя, как и положено человеку прямоходящему, рядом раздался взрыв. Снаряд то был, или мина, Саша не понял. Свиста приближающейся смерти он не услышал. Просто рядом вдруг полыхнуло, страшная сила подбросила его в воздух, опрокинула и Саша головой вперед съехал в заросли густой травы на дне небольшого углубления. Последний дождь был две недели назад, но земля была еще мокрой. Сашина правая рука попала в грязь. Он поднес ее к глазам, с трудом поднял левую руку и автоматическим движением убрал налипшие на часы комочки грязи. Часы показывали без пяти час.

— Хо…ро…шо, — с трудом выговорил Саша и зашелся в приступе кашля. Больно не было, он вообще ничего не чувствовал. Угасающее сознание отметило, что рот наполняется кровью, но Сашу это не взволновало. Рука упала. Саша лежал на спине и смотрел в ярко-голубое небо, обрамленное зеленой травой.