Валерий Ларионов - Афганский «черный тюльпан»

— О, Николай, привет! Какими путями занесло тебя в штаб Армии?

— Действительно, занесло, — подумал Коростылев и рассказал о подрыве, о гибели своего расчета, Потураева.

— Так ты летишь в Союз? — спросил Лопатин.

— Лечу.

— И отпуск у тебя после захоронения Потураева?

— Да.

— Николай! Здесь, в медицинском отделе штаба есть путевки в санаторий. Хочешь, я тебе прямо сейчас принесу? На тебя и твою жену.

— А куда путевки?

— В военный санаторий в Гурзуф, — отвечает Лопатин.

— Где это?

Слово «Гурзуф» вызвало у Коростылева ассоциацию с чем-то нерусским, кавказским что ли…

— Ну вот, — думает он, — снова горы, чужая речь…

Начмед восклицает:

— Да ты что! Это же Южный берег Крыма! Море, пальмы, кипарисы!

А Коростылев, к стыду, действительно даже не слышал до этого о существовании Гурзуфа в Крыму. Да и в Крыму он ни разу не был.

Попросив его подождать, майор побежал в здание штаба и быстро вернулся с двумя путевками. Вот так, случайно, с путевками в Крым и с документами на погибшего друга в кармане, Коростылев пришел к своей машине. На путевках обозначено время прибытия в санаторий — 11 мая 1982 г. Его товарищи погибли 2 мая, сегодня 5 мая. Может, успеют на самолете-то. Но все произошло по-другому…

Пришел Марат, и они вернулись на аэродром в морг.

Утром 6 мая солдаты Марата перевезли ящики с гробами к военно-транспортному самолету АН-12. Загрузили в него шестнадцать гробов. Экипаж самолета тросами закрепил их в грузовом салоне. Погрузились и сопровождающие офицеры, прапорщики и сержанты. На каждый гроб — свой сопровождающий. Он остается со своим грузом в том городе, где погибший будет захоронен.

Четырехмоторный самолет АН-12 запустил двигатели, разбежался и медленно поднялся над Кабулом, сразу же делая левый крен, чтобы не столкнуться с горой.

Уже больше часа монотонно гудят двигатели. Самолет летел над горами Афганистана. Капитан Коростылев с другими попутчиками сидит среди гробов отрешенный от всего мира. Цинковые гробы запаяны солдатами Марата кое-как, в полевых условиях. Сквозь щели по салону самолета идет густой трупный запах. Коростылева, как и всех, подташнивает.

Самолет пошел на посадку. Ташкент? Они в Союзе??? Нет, это не Ташкент. АН-12 приземлился на юго-западе Афганистана на аэродроме города Шинданд. Недалеко граница с Ираном. Здесь дислоцируется советская мотострелковая дивизия, которая тоже ведет постоянные бои с бандформированиями. Задняя рампа самолета открывается и в него загружают еще десять гробов. Итого в салоне двадцать шесть ящиков. Снова взлет и курс на север, в Ташкент.

Ташкент… На военном аэродроме «Восточный» у сопровождающих погибших пограничники проверили документы, проставили необходимые штампы в паспортах и проводили на таможенный досмотр. Здесь чиновники таможни перерыли немногочисленные вещи Коростылева и вещи погибшего старшего лейтенанта Потураева.

После таможни сопровождающих встречал майор Петренко. Он начальник отдела штаба туркестанского военного округа по отправке погибших в города и села страны для захоронения. Должность эту в штабе округа ввели только на период войны в Афганистане. Должность была тягостной, мрачной, черной. Каждый день иметь дело с погибшими. И майора Петренко все звали «Черным тюльпаном». Отсюда пошло и название самолетов, которые перевозили гробы по всей стране.

«Черный тюльпан» — самолет с гробами. Он стал страшным символом советского народа. Туда, где приземлялся «Черный тюльпан», приходило горе с известием о гибели сыновей, мужей, отцов и братьев. Люди со страхом следили за полетами «Черного тюльпана» — самолета АН-12. Где он совершит посадку? У нас? Или пролетит дальше? В страхе за своих близких, воевавших в Афганистане, жила вся большая страна — Советский Союз.

Майор «Черный тюльпан» объяснил всем, что сейчас все гробы выгрузят из самолета и он вместе с его командиром составят маршрут полета по стране, учитывая места посадок по адресам погибших. Затем самолет снова будет загружен согласно этому маршруту: те ящики, что летят дальше, будут размещаться ближе к кабине пилотов. А те, которые нужно выгружать раньше, грузятся ближе к хвосту. То есть, посадка — очередной с краю гроб. Опять посадка — опять крайний ящик.

Ночь Коростылев провел в солдатской казарме. Вместе с офицерами и прапорщиками купили водки и помянули погибших.

Утром 7 мая 1982 года их АН-12 был готов к полету. Гробы загрузили согласно маршруту, самолет заправлен, экипаж на месте. Случилось так, что ящик с гробом Евгения, который сопровождал Коростылев, выгружается последним за весь полет. Он лежит у самой кабины. Коростылеву предстоит лететь через всю страну, сделав двадцать шесть взлетов и посадок по числе погибших. Лететь ему на Украину, в Ворошиловградскую область, в город Коммунарск (ныне Алчевск Луганской области). Самолет взлетел и взял курс на Ашхабад.

Майор Петренко из Ташкента по имеющимся адресам погибших должен дать телеграммы во все областные военные комиссариаты о прибытии в их область тел погибших с предписанием о их встречи и организации похорон.

В Ашхабаде самолет Коростылева стоял пять часов. Некому было оставить ящик с погибшим, не так оперативно работали военкоматы. Оставлять здесь нужно было солдата Коростылева — рядового Реджепова из погибшего артиллерийского расчета. Наконец приехал грузовой автомобиль с солдатами и офицером военкомата. Выгрузили Реджепова, Коростылев молча попрощался с ним.

«Черный тюльпан» полетел дальше над Туркменией в город Небид-Даг. Он находится в песках пустыни Кара-Кум. Здесь тоже после долгого ожидания встречающих разгрузили ящики с погибшими солдатами-туркменами.

Был уже вечер. Экипаж самолета должен отдыхать. Капитан Коростылев был одет в такую же форму, как и летчики: фуражка с голубым околышком, кант на брюках и просвет на погонах — тоже голубой. Летчики и десантники ничем, кроме эмблем, не отличаются по внешнему виду. Да и хорошо познакомился Коростылев с экипажем и стал как бы одним из его членов. Особенно он сошелся с командиром АН-12 капитаном Федоровым. Коростылев и Федоров Виктор были одного возраста, одного воинского звания и понимали друг друга с полуслова. Может быть, поэтому все сопровождающие остались ночевать в гостинице на аэродроме, Небид-Дага, а Коростылев вместе с экипажем на автобусе поехали на базу летчиков в сорока километрах от города. Асфальтированная дорога тянется среди песков. То тут, то там видны одинокие верблюды, бродившие по пустыне и жующие верблюжью колючку.