Станислав Ваупшасов - Партизанская хроника

Оставив двух убитых, фашисты отступили.

— Не отдам я им Михаила, — шептал Рахматул, — не отдам…

Сзади него неожиданно затрещали автоматы — это Валерий Гончаров с товарищами спешили на помощь.

— Товарищи… — дрожащими губами крикнул Рахматул. Он поднял на руки убитого Витко.

Группа молча возвратилась в лагерь. Рахматул обмыл кровь с лица убитого товарища, поцеловал и отошел в сторону.

Михаила Витко похоронили возле Княжьего Ключа. Медленно падали в тишину слова комиссара:

— Сегодня мы прощаемся с отважным комсомольцем Михаилом Тимофеевичем Витко. Мы не успокоимся до тех пор, пока родина Витко — Белоруссия — не очистится от фашистской нечисти…

А я не мог произнести ни слова на этих похоронах. Я не мог отделаться от чувства вины: ведь я одобрил эту операцию.

Грянул залп-салют, на гроб посыпалась земля. Партизаны молча обнажили головы. Я посмотрел на Рахматула, он стоял в шапке. Видно, думы его были далеко. Может быть, и он терзался одной неотвязной мыслью: как же это случилось, что он опоздал выручить друга?

Витко Михаил Тимофеевич Указом Президиума Верховного Совета СССР награжден посмертно орденом Отечественной войны 1-й степени.

Преподнести фашистам «новогодние подарки» отправились Николай Ларченко и его разведчики. Они взяли с собой мину, пять килограммов тола. В условленном месте нашли записку, прочитали, что Каледа сегодня обязательно будет.

Партизанам долго ждать не пришлось. Дядя Вася скоро пришел. Он радостно поздравил разведчиков с наступающим Новым годом и сообщил, что двадцать пять гитлеровцев выехали в Минск.

— Эх! Было бы вас побольше, — посетовал дядя Вася и тут же спросил: — А мина есть?

— Есть, — ответил Ларченко.

— Тогда идем скорее! — Он повел партизан к шоссе между Белой Лужей и Валерьянами. Шоссе было покрыто толстым слоем укатанного снега.

— Хорошо ли здесь? — спросил Ларченко Дудкина.

— Сделаем наверняка, — ответил тот.

Скоро мина была заложена, и партизаны стали ждать. Темнело. Партизаны начали волноваться.

— Вы пока покурите, — говорил Каледа. — Машина обязательно будет. Неужто немцы окажутся такими невежами, что не привезут своим подарков под Новый год?

Наконец где-то вдалеке зашумел мотор.

— Вы подойдите поближе, а я лошадей посмотрю, — посоветовал Каледа.

Не успели разведчики выйти из ельника, как раздался сильный взрыв. Выскочив на шоссе, они увидели исковерканную автомашину.

— Давай посмотрим, может, что-либо уцелело, — посоветовал Дудкин.

— Собрать оружие! — приказал Ларченко.

Партизаны собрали оружие и документы; разгребая ногами снег, они нашли четыре целые бутылки вина.

— На тебе, дядя Вася, — Дудкин сунул ему в карман одну бутылку.

— Смотрите, уцелела! — поворачивал в руках бутылку Каледа. — Куда я ее понесу? Дайте нож…

Каледа осторожно открыл бутылку.

— За счастливый Новый год! Чтобы на нашей земле не осталось ни одного поганого фашиста! — сказал он и приложил горлышко к губам. — Хорошо!

Всем досталось по глотку. Вино немного согрело. Оставаться здесь дольше было опасно: недалеко гарнизоны противника.

Каледа попрощался с разведчиками.

— Осторожно, не попадись, дядя Вася, — говорили ему партизаны.

— Я стреляный воробей… — уже издали донесся его голос.

Партизаны вернулись в лагерь. Ларченко вошел в штабную землянку и, отдав честь, по своему обыкновению громовым голосом начал:

— Товарищ командир…

— Перестань! — перебил я. — Сколько раз говорил, чтобы не кричал. От твоего крика землянка может рассыпаться… Расскажи спокойно. Садись.

— Простите, — смутился Ларченко и уже тихо доложил: — Задание выполнено: разбита автомашина, убито шесть гитлеровцев; взято шесть автоматов и вот это… — Ларченко достал из карманов бутылки.

— Хорошо! А вино оставь себе, это ваша находка.

— Ни в коем случае! — упирался Ларченко.

— Тогда сделаем так: одну бутылку оставь здесь, другую отдай Коско, а третью возьми себе с разведчиками.

— Это другое дело, — согласился разведчик и взглянул на часы. — Скоро Новый год.

— Благодарю за успешное выполнение задания, — пожал я ему руку. — Желаю хорошо встретить Новый год и добиться еще лучших боевых результатов.

— Спасибо, — ловко, по-военному повернулся Ларченко.

— Обожди! — крикнул комиссар. — Я хочу тебе пожелать, чтобы в новом году ты отвык кричать.

Ларченко махнул рукой и исчез за дверью.

Стрелка часов приближалась к двенадцати. Я вышел из землянки. Ярко сверкали звезды. Между землянками кое-где торчали небольшие елочки. Вспомнилось, как перед войной на площадях Москвы для детей устраивались сверкающие огнями елки. Как теперь выглядит Москва? Возле Мавзолея Ленина стоят покрытые снегом серебристые ели, а миллионы их сестер здесь, в белорусских лесах, прикрывают нас от снега, от ветра, от глаз коварного врага. Кончится война — и новогодняя елка тысячам партизан напомнит о славных делах во имя Родины.

Я ходил по лагерю. Всюду чувствовалось праздничное настроение, с кухни пахло жареным.

Партизаны толпились у громкоговорителя, они ожидали голос Москвы.

Я вспомнил товарищей, ушедших на выполнение боевых заданий: две группы подрывников на железной дороге, Гуринович и Воронков в Минске. Что делают они сейчас? Должны были уже возвратиться. Идут ли они тайными лесными тропами или встречают Новый год в кругу родных?

Вот пробили Кремлевские куранты. Из землянок вышли все партизаны, вышли врачи со своими выздоравливающими пациентами. Раздался последний удар курантов, и над лесом торжественно зазвучал «Интернационал». Партизаны с обнаженными головами стояли задумчивые и серьезные.

— С Новым годом, товарищи! — поздравил я партизан и пожелал новых успехов в борьбе с фашизмом.

Потом начальник штаба Луньков зачитал поздравительную радиограмму из Москвы. В ответ прогремел партизанский девиз «Смерть немецким оккупантам!».

Коско пригласил партизан к праздничному ужину.

— С Новым годом! С новыми победами! — раздавались взаимные поздравления.

В штабной землянке был накрыт стол. На нем шипели котлеты и жареная картошка.

— За победу над фашизмом! За Коммунистическую партию! — произнес тост комиссар Морозкин.

— За тех, кто в походе! — поднял рюмку начальник штаба Луньков.

В этот момент открылась дверь, и в клубах морозного воздуха появились Гуринович и Воронков.

— С Новым годом! — крикнул Гуринович.

Мы выскочили из-за стола, помогли раздеться замерзшим товарищам, усадили их за стол Гуринович и Воронков рассказали, как прошел поход в Минск.

Подпольщики активно действуют, ведут работу среди населения, распространяют наши листовки и литературу.