Петр Лебеденко - Навстречу ветрам

Разве ты ничего не знаешь? — удивилась девушка. Она продолжала внимательно смотреть на Игнате, и одна и та же мысль не давала ей покоя: «Что с ним про изошло? Почему он такой?..Лиза?..»

Расскажи, — снова попросил он.

Я не думала ехать учиться, — призналась Ольга. — Но Василий Сергеич ничего и слышать не хочет. Сам написал в академию художеств, отослал туда мои эскизы и наброски, даже сфотографировал лепку моих орнаментов… Он ведь знаешь какой, Василий Сергеич! — тепло улыбнулась она. — Каждый человек для него, как самый близкий друг. («Не каждый, конечно», — подумал Игнат). И вот неделю назад пришел вызов из академии. Завтра еду…

Не будешь скучать? — спросил Игнат и сразу же подумал: «Зачем я об этом спрашиваю! Будто сам не знаю…»

Ольга промолчала.

И вдруг ему захотелось рассказать ей все о себе, о Лизе, о том, как вот на этом самом месте о человеческую подлость разбились его мечты.

Ольга словно услышала его внутренний голос. Она проговорила так тихо, что Игнат скорее понял, чем услышал ее слова:

Тебе тяжело, Игнат.

Игнат взял ее руку в свои и не то сказал, не то простонал:

Она ушла… Совсем…

Ты поссорился с ней?

Поссорился? Нет, не то. Она, понимаешь… Она… Нет, ты ничего не поймешь. В общем, Лизы нет. Нет и не будет. Вот это и все.

Ольга чувствовала, как он страдает, но в эту минуту не могла найти в себе ни капли жалости. Не потому, что эгоизм мог быть сильнее ее обычной чуткости к страданиям людей. Ольга не была жестокой. Но она искренне считала, что Лиза недостойна Игната. Разве Лиза так должна была отвечать на его любовь?!

«Лиза — как стрекоза, — думала Ольге. — Полетит туда, полетит сюда, найдет где лучше, там и сядет. А Игнат… Что ж, может быть, то, что случилось, будет лучше и для Игната. Время лечит и не такие раны…»

Они долго молчали, погрузившись в свои мысли. Она была впервые так близко с ним, и сейчас у нее немножко кружилась голова от тепла его руки, от этой близости. Она хотела, чтобы никогда не кончался этот вечер, чтобы ей можно было сидеть с Игнатом долго-долго — всегда.

— Ну что ж, попрощаемся, Беляночка, — сказал Игнат, вставая.

Она вздрогнула и выпустила его руку.

«Вот и все, — подумала Ольга. — Сейчас он уйдет. Встретимся ли еще когда-нибудь? Игнат… Милый Игнат… Скажи мне сейчас только одно слово, и я останусь с тобой. Останусь навсегда…»

Он протянул ей руку:

— До свиданья, Беляночка.

В его рукопожатии не было ни нежности, ни тепла.

— До свиданья, Игнат.

Она словно растворилась в темноте, и только слышно было, как стучат каблучки о мостовую. Кто знает, может быть, это уходило счастье Игната…

Второй отряд третьей эскадрильи летал по маршрутам. У каждого курсанта через плечо на длинном ремне висел планшет, в нем — карта с начерченным красным карандашом треугольником полета. И в уголке планшета на бумажке выписаны расчеты: магнитный курс, компасный курс, истинный курс, время прохождения главных ориентиров, скорость, высота полета. Когда летали по маршрутам с инструкторами, все было легко и просто. Пролетел сорок минут, взглянул на карту, взглянул на землю — все в порядке, делаем разворот. Развернулся, лег на новый курс и полетел дальше. Инструктор молчит, значит, все в порядке. Иначе он сказал бы: «Подверните влево на два градуса…» Мелькают под крылом речушки, дороги, села, деревни. Ровно поет мотор, поет от радости сердце… Хорошо лететь, как этого многие не понимают!

Нечмирев, к инструктору на КП! — крикнул Яша Райтман.

Вася подтянулся и, поддерживая рукой планшет, побежал на КП.

Расскажите подробно этапы маршрута и расчет полета, — приказал инструктор.

Вася потянул за ремень планшет, но инструктор остановил его жестом руки:

На память!

Есть, на память! Первый этап — от центрального аэродрома до села Гравий, компасный курс — сто двенадцать градусов, высота — шестьсот метров, по метеосводке, угол сноса — минус четыре, скорость — сто семнадцать. Пролетаем ориентиры: шоссейную дорогу от А к Т под углом сорок градусов; влево, на расстоянии четырех километров, два озерца; справа петля реки Ольховки…

Вася говорил быстро, четко, без запинки. И он не только говорил, он видел перед своими глазами и два небольших озерца, засмотревшихся синими глазами в высокое небо, и речку Ольховку, петлей огибающую зеленый луг, и село Гравий, где машут крыльями два ветряка. Он ясно представлял себе, как изменит курс от первого пункта и полетит вдоль трактовой дороги через треугольную рощу к следующему пункту. В радиусе сорока километров слева и справа от его маршрута нет больше ни одного озерца, ни одной треугольной рощицы. И Вася был уверен: хотя и полетит он самостоятельно по маршруту всего лишь первый раз, с курса не собьется. Инструктор может в этом не сомневаться.

Хорошо, — выслушав Васю, сказал инструктор. — Курсант Степной!

Андрей подбежал, бросил руку к шлему:

Слушаю вас!

Вы полетите с Нечмиревым. Запомните: вы — только пассажир. Что бы ни случилось, вы остаетесь пассажиром, Никакого вмешательства. Никаких подсказок Вам все понятно?

Так точно, товарищ инструктор!

Курсант Нечмирев, выполняйте задание!

Есть выполнять задание!

И через две минуты раздалось знакомое;

Внимание!

Есть внимание!

Контакт!

От винта.

Пройдя через центр аэродрома, Вася лег на заданный курс и покачал крыльями. Теперь вперед! Он быстрым взглядом окинул приборную доску и в одну секунду запечатлел показания главных приборов: альтиметра, тахометра, компаса, указателя скорости. В одну секунду, не больше! Два года назад ему потребовалась бы на это целая минута.

Два года назад! Тогда он был желторотым птенцом, а теперь молодые курсанты с завистью и почтением говорят про него: «Это пошел курсант Нечмирев, выпускник третьей эскадрильи!» Да, он выпускник, и это здорово, миллион чертей! Через два-три месяца он будет настоящим пилотом авиаотряда и полетит с настоящим заданием по какому-нибудь сложному маршруту, может быть, отыскивать затерявшуюся в морском просторе льдину с замерзающими рыбаками… Ого, это будет маршрут, а не маршрутик с шоссейной дорогой, которую он сейчас пересек под углом в сорок градусов. Инструктор требовал от Андрея: «Что бы ни случилось, вы остаетесь пассажиром. Никакого вмешательства!» Хороший парень инструктор, но иногда чудит. Вот и сейчас: о каком вмешательстве может быть разговор? Помочь ему, курсанту-выпускнику Нечмиреву, отыскать два синих озерца? Ха! Да вон они лежат внизу, в четырех километрах слева, их найдет даже мальчишка, который сядет в машину первый раз!..

Над селом Гравий Вася поднял руку с часами и обернулся к Андрею: «Понял?»