Владимир Шатов - Сталинград

Особенно выделялась одна симпатичная девушка, чёрненькая и весёлая. К ней вразвалочку подошёл высокий, кучерявый солдат и начал нашёптывать на ушко всякую чушь.

- Вот бы мне пообщаться с ним! – размечталась давно не целованная Дарья.

Взявшись за руки, они побежали к остаткам забора и быстренько приступили к делу…

- Время военное - нельзя терять мгновения, - одобрила их действия Ушакова. – Я тоже долго не ломалась бы…

Внезапно раздался протяжный гудок паровоза, и лязгающий эшелон тронулся.

- Лёвка-а-а! Скорей!!! - завопили товарищи красавца.

- Бегу!

Солдат рванулся к последнему вагону, поддерживая на бегу галифе рукой.

- Ах, какая жалость! – огорчилась Даша и прошептала: - Пришлось голубкам расстаться.

Ребята помогли ему забраться в вагон, который уже набрал приличную скорость.

- Воинский долг превыше всего! – весело крикнул он своей минутной подруге.

- Куда же ты, солдатик, миленький, - закричала чёрненькая и одёрнула юбку защитного цвета, - имя хоть скажи!

… Они простояли на том полустанке пока в небе не появились немецкие самолёты. Судя по их виражам, они охотились в степи за медленно тащившимися поездами.

- Где же наши истребители? – спросила побелевшая Мария Ивановна.

- Там же где танкисты…

И тут Даша увидела один советский самолёт. Прижимаясь чуть ли не к самой земле, краснозвёздный истребитель не уходил, а улепётывал, что было духу от противника, напоминавшего злую осу с ярко-жёлтым ободком на фюзеляже. Расстояние между ними быстро сокращалось, «мессер» уже выпускал очередь за очередью из своих пулемётов, но снаряды пролетали выше цели.

- Неужель собьёт изверг?

- А наш вёрткий….

Очень скоро самолёты исчезли из глаз. Через какой-нибудь час Ушакова увидела обломки истребителя и рядом с ними самого лётчика. Эшелон снова остановился и Мария Ивановна закричала:

- Дети не смотрите туда!

- Гляньте вон крыло со звездой… - загалдели ребята.

Тело было разорвано на куски и раскидано вокруг обломков. Из земли торчала нога, обутая в модный сапог. Глаза Даши не могли оторваться от другого сапога, валявшегося отдельно рядом с разрушенной кабиной: из него виднелся кровавый обрубок ноги, лишь верхние обнажённые осколки костей белели.

- Господи, что же это?! – побледнела Дарья и прижала ладонь ко рту.

- Отвернись немедленно. – Велела деспотичная заведующая.

Дети притащили голову лётчика, она отлетела вперёд и попалась им на глаза.

- Бросьте эту гадость! – закричала Мария Ивановна.

Ушакова успела заметить, что из-под шлема пилота выделялись нос и глаза, до предела расширенные в предсмертный час, да так и застывшие в таком положении.

- Надо бы попытаться собрать по кусочку лётчика, - сморкаясь, сказала она, - выкопать хотя бы небольшую ямку, да и похоронить.

- Всех не похоронишь!

Тот день у Дарьи не заладился с самого утра, всё шло наперекосяк. Сначала заведующая накричала на неё по поводу плохо вымытой посуды.

- За всеми заморышами мне, что ли тарелки перемывать? – размышляла про себя Ушакова, когда Марья Ивановна разорялась про дизентерию.

Затем выяснилось, что обещанный отъезд, в который раз откладывался.

- Как мне надоел этот город! – тихо выругалась Даша. – Что в нём красивого?

Ей до смерти надоела Волга, широкие проспекты и шумный вокзал.

- Дашка, сгоняй за кипятком! – велела требовательная заведующая.

- Счас! – лениво ответила Дарья, но за водой пошла.

Только она завернула за угол здания вокзала, неся в руках горячий чайник, как прямо перед ней упала бомба. Невесть откуда взявшаяся взрывная штука угодила прямо в вагон, в котором размещались сироты.

- О Господи! – выдохнула Даша и уронила чайник.

Боли от ожога ноги она не почувствовала, так как прямо на её глазах вместо полного жизни вагона образовалась гигантская воронка.

- Как же это? – выдохнула женщина и отшатнулась.

Прямо на неё, толкаемый силой ударной волны летел ребёнок. Она инстинктивно выставила руки и упала вместе с ним за спасительный угол.

- Кто это свалился на меня? – первым делом подумала она.

При падении Ушакова сильно ударилась головой об брусчатку и от невероятности происшедшего начала соображать со скрипом.

- Колька Безродный… - прошептала она почти с огорчением.

Потом женщина встала, отряхнулась, взяла хнычущего мальчика на руки и пошла.

- Нужно отойти подальше от эшелона, чтобы нас не убило! – думала Дашка, не замечая, что и там, куда она шла густо падали бомбы.

В полной прострации Ушакова прошла несколько кварталов и остановилась, только упёршись в полностью разрушенный трёхэтажный дом.

- Полундра! – услышала она молодой голос и увидела, как двое парней выпорхнули из-за остатков стены и припустили вдоль горящей улицы.

- Что это у них в руках? – Дарью интересовали совсем ненужные вопросы.

Она подошла ближе и увидела, что находится рядом с хлебным магазином. На её глазах остаток стены с надписью «Булочная» рухнула, похоронив прилавки с товаром.

- Нужно достать хлебушка! – сказала Кольке воспитательница и обошла руины сзади.

На удивление рассуждения заторможенной Дарьи оказались верными. Грузовые ворота в подвал оказались целыми. Рядом с наклонными створками вниз убегала крутая металлическая лестница.

- Там должен быть хлеб!

Дарья умудрилась, не отпуская мальчика с рук опуститься в глубокий подвал. Там действительно оказалось много хлеба, но не было ни души.

- Очевидно, хлеб недавно завезли, а персонал разбежался. – Механически отметила Дарья и засмеялась: – Теперь у нас Коля еды навалом!

Кроме продуктов питания женщина обнаружила комнату отдыха с туалетом. На удивление из крана текла вода.

- Жить можно!

Внезапно снаружи раздался сильный грохот, очевидно бомба упала совсем рядом, и соседнее здание рухнуло, придавив обломками вход в подвал. Ушакова положила заснувшего мальчика на кушетку и попыталась открыть железную дверь ведущую наружу. Та не поддавалась.

- Ну и ладно, - весело сказала Даша, - значит, будем жить здесь… Тут хотя бы не взрываются бомбы.

Ушакова прилегла рядом со спящим Колькой и через минуту заснула, будто провалилась в небытие. Психика женщины, получившая такой неожиданный и сильный удар, просто не выдержала перегрузок.

Летом 1942 года два сводных брата и отец могли, наконец, встретиться в родных местах Григория. Части Михаила Кошевого и Петра Шелехова отступали через Миллерово, навстречу им в составе 33-й стрелковой дивизии двигался пропавший родитель. Он занял позиции, немного не доходя до своей малой Родины, а его сыновья разошлись в разные стороны. Михаил в направлении Сталинграда, а Пётр на Кавказ.