Владимир Шатов - Сталинград

- Только одна стреляет!

- А что же с остальными батареями? – беспомощно прошептал Генка. - Что они делают, когда захлёбывается в крови матушка-пехота?

Командир рассчитывал, что немцы не обратят внимания на три десятка человек, но он ошибся.

- Нас заметили! – прошептал Усманов.

- Хана парни! - Кто-то первый увидел немецкую танкетку, отделившуюся от своей группы и направившись в их сторону.

Все начали бежать, но танкетка приближалась очень быстро. Она находилась уже метрах в ста. Николай всё время жавшийся к Шахову, вдруг остановился и побежал навстречу танку. У Пети мелькнула мысль:

- В плен побежал!

Он видел, что немалое число красноармейцев подымало руки.

- Так, может, и Коля струсил?..

Из танкового люка высунулась лысая голова немца, затем он вылез наполовину:

- Рус, сдавайсь... капут!..

Танкетка еле двигалась, а Сараев испуганно пятился перед ней.

- Ма-а-мааа!!! – Шелехов услышал надрывный крик Николая.

И тут случилось то, во что ни немец, ни товарищи не могли поверить. Коля, в одну секунду отстегнул от пояса противотанковую гранату и метнул её, почти не целясь. Когда дым рассеялся, все увидели неподвижный танк, а из его люка вниз головой висел долговязый немец с засученными выше локтей рукавами. Перед поверженным монстром, в двух-трёх метрах, лежал мёртвый Сараев.

- Товарищ лейтенант! – раздался голос сержанта Фокина. - Вы бегите, а мы прикроем вас.

- Да, да, правильно!

- Во-о-он ещё одна танкетка показалась!..

Усманов скомандовал двум ближайшим бойцам:

- Связать несколько гранат и попытайтесь взорвать танк!

- Сделаем…

- Потом догоняйте нас.

Сержант зигзагами побежал вперёд. Немецкий танкист выстрелил из пистолета и убил одного солдата. Фокин сделал несколько шагов, и когда пуля угодила ему в грудь упал прямо под гусеницы продолжавшей движение танкетки... Петя и Шахов, пригибаясь, бежали по степи, туда, где не слышалось стрельбы. Они даже не оглянулись, когда прогремел взрыв.

- Давай поднажмём!

- Я почти выдохся!

Всё было ясно без объяснений. Отойдя километров на пять от злополучной балки, они спрятались в котловане. Николай Светличный, один из двух бойцов оставшихся с Фокиным без гимнастёрки, в одних шароварах, едва догнал группу и свалился без сознания.

- Коля, милый... вставай!.. – тормошил его Шахов. - Нельзя задерживаться... погибнем все.

- Дай передохнуть!

- Ну, вставай, дорогой!.. Ещё немножечко и мы выйдем к своим!

Передохнув минут пятнадцать, солдаты двинулись дальше. Через некоторое время они вышли к полевой дороге. Приглядевшись к следам колёс, лейтенант Усманов с горечью сказал:

- Резина немецкая.

- Значит, немцы прошли здесь. – Ужаснулся Петя и побледнел: - Они где-то впереди.

Красноармейцы стояли посреди дороги, думая, что делать, как вдруг увидели идущие прямо на них танки.

- Братцы, это конец! – выдавил из себя Шахов.

Бойцы смотрели на лейтенанта, ждали каких-то команд и распоряжений. Но тот молчал.

- В степи от танков не убежишь. – У всех появилась одна мысль.

На всех нашло какое-то оцепенение. Пете вдруг стало всё безразлично. В этот жуткий миг кто-то закричал на всю степь:

- Братцы!.. Наши танки-то!.. На них звёзды!..

Будь они в ином положении, то легко и раньше определили бы, что перед ними свои танки.

- У немцев ведь нет таких ни по величине, ни по форме. – С облегчением выдохнул Усманов.

- Как мы сразу не поняли?

К застывшим людям вплотную подошли три «тридцатьчетвёрки», а чуть позади, приотстав малость, наползали два громадных «КВ».

- Наши!.. Ура-а-а-а!!

Резко притормозив, танки остановились. К ним спрыгнул небольшого роста человек в чёрном комбинезоне и танкистском шлеме. Он что-то спросил, но солдаты не могли его слышать, а просто кинулись на него, начали обнимать.

- Где... где немцы?! - кричал танкист, вырываясь из объятий.

Фырча приглушенными моторами, танки стояли в нетерпеливом ожидании, готовые в любую минуту сорваться с мест.

- Откуда вы?.. Где немцы-то? - кричал тот, кто первым выскочил к ним. - Да вы что, оглохли?..

- Испугались что попались!

- Я кого спрашиваю?! Какого хера молчите?

Первым опамятовался Усманов, за ним Шахов. Перебивая друг друга, они показывали туда, куда направлялась основная часть дивизии, та, что увлекла за собой и главные силы немецких танковых частей.

- Много вы видели танков-то? - в последнюю минуту спросил командир отряда.

- Тьма-тьмущая!

Танковый командир безнадежно махнул рукой, выругался ещё ядренее, подбежал к своей машине и скрылся под крышкой люка. Грозные махины, взревев, помчались туда, где шла бойня.

- Сколько же нас осталось? - начал считать лейтенант.

Пересчитав, ужаснулся, большая часть из тех, что вышли с ними, находилась теперь где-то там, в злополучной балке. Без сил опустившись на траву, он сказал:

- Что с ними?.. Удалось ли хоть кому-нибудь вырваться, остаться в живых?

- Главное мы живы…

Собрав отставших людей, рота медленно двинулась на юг. Вечером того же дня Петька увидел впереди советских солдат копавших оборонительные позиции.

- Вырвались! - пронеслось у него в голове.

Шахов ничего не говорил, но на его лице читалось:

- Неужели спаслись?

За весь дальнейший путь до города Туапсе немцы больше ни разу не побеспокоили остатки потрёпанной дивизии. Сам того не зная Петька Шелехов в точности повторил маршрут отступления своего отца с Добровольческой армией Деникина. В двадцатом году Григорий от нижнего течения Дона держал путь на Новороссийск и его младший сын через двадцать два года тоже оказался в тех местах.

В связи с тем, что 62-я армия РККА оказалась отрезанной с севера прорвавшимся к Волге противником она 29 августа вошла в состав Юго-Восточного фронта. Будучи ослаблена в предыдущих боях, армия находилась в очень тяжёлом состоянии. Для её усиления командованию пришлось использовать последние резервы фронта, в ущерб 64-й армии.

31 августа под давлением немцев обе армии полностью отошли на средний сталинградский обвод. Первая из них сосредоточилась на рубеже Рынок, Орловка, Новый Рогачик. 64-я армия под командованием генерала Шумилова стала на участок Новый Рогачик, Ивановка и по реке Червлённая. Она не успела, как впрочем, и соседняя, организовать оборону на новом рубеже, как противник нанёс удар по её правому флангу.

10 сентября 1942 года 62-я армия с боями отступила на окраины Сталинграда. Когда 29-я моторизованная дивизия немцев прорвалась к Волге южнее города, она оказалась изолирована от 64-й армии. В этот критический момент главной задачей для руководителей Юго-Восточного фронта Ерёменко и Хрущёва стало назначение нового командарма оказавшейся в окружении армии.