Юрий Корчевский - Охотник

— Ранен осколками в ноги. Санитара бы ему и в госпиталь — крови много потерял.

— Это мы сейчас, — старшина убежал по траншее и вернулся с долговязым солдатом. На его боку болталась санитарная брезентовая сумка.

Санитар бегло осмотрел раненого.

— В тыл надо, здесь я ничего не сделаю.

— Так давай в тыл, чего встал? — взорвался Алексей.

— Ладно. Ты, Ветров, оставайся здесь со старшиной, помогите Самохина в тыл отправить. А я пленного в разведотдел доставить должен. Век! — Мокрецов толкнул немца в спину.

Комвзвода с пленным ушли. Зато появился санитар с импровизированными носилками — просто к двум жердям был прибит гвоздями кусок брезента.

— Кладите и понесли.

Они попетляли по траншее, цепляясь жердями за стенки на изгибах, потом повернули в тыл. Метров через триста, когда уже и руки не держали, спустились в лощину. Там уже стояли сани-розвальни с кучером в тулупе. Лошадёнка была заботливо прикрыта суконной попоной.

Михаила переложили в сани, санитар уселся рядом.

— Но, милая! Трогай! — ездовой чмокнул губами, и лошадка бодро потянула сани.

— Ну что, Ветров, идём в своё расположение.

Пока они дошли, стало светать. Алексей был удручён: с Михаилом они сошлись характерами, он был ему как старший брат — учил премудростям разведки. А теперь он вроде как осиротел, родственника потерял.

В тёплой избе Алексей стянул с себя маскхалат, сапоги и улёгся спать. Устал он сегодня, намаялся.

Что самое интересное — в последующие дни старшина не приставал к нему с хозяйственными поручениями.

Алексей отоспался, отъелся, отдохнул.

А через несколько дней в дивизию прибыло пополнение.

В избу разведчиков пришёл Мокрецов.

— Ветров!

— Я!

— Хватит бока отлёживать, пополнение прибыло, к себе в разведку людей отбирать будем. Собирайся!

Голому собраться — только подпоясаться.

Старший лейтенант критически оглядел его:

— Вид у тебя, Ветров, какой-то не геройский.

— Какой есть.

— Медали ему на грудь не хватает, товарищ комвзвода! — вынырнул из-за плеча Мокрецова старшина.

— Будут ещё медали, старшина! Ветров у нас недавно, но уже проявил себя достойно!

Они пришли к штабу дивизии. Здесь уже построились бойцы маршевой роты. По традиции, первым выбирал себе пополнение Мокрецов.

— Фронтовики есть? Шаг вперёд!

Из строя шагнули вперёд десятка два солдат.

— Я командир разведвзвода старший лейтенант Мокрецов. Желающие служить в разведке есть? Только добровольцы!

Сделали ещё шаг вперёд человек восемь.

— Ко мне!

Добровольцы подбежали к старшему лейтенанту.

— Отойдём в сторонку.

Дальше отбирали себе пополнение из вновь прибывших артиллеристы, миномётчики, связисты. В пехоту попадал разряд — «необучен, годен к строевой».

А Мокрецов стал опрашивать добровольцев — кто где служил, сколько был на фронте, как попал в маршевую роту. Двоих он сразу отобрал во взвод: один служил в разведке ещё в финскую войну, второй был пограничником. Ещё двое были спортсменами, ребятами подтянутыми. Таких обучить, поднатаскать немного — и будут не хуже старожилов взвода. Хотя слово «старожил» для фронтовой разведки не совсем подходящее: состав взвода быстро менялся из-за гибели или ранений бойцов.

Двое воевали в пехоте, были в окружении — мужики на немцев злые, хлебнувшие лиха. А двоих комвзвода отправил назад, в общий строй. Повоевать они почти не успели — выбыли в госпиталь по ранению, да и физически были слабые. Таких месяц откармливать надо, и только потом обучать. Но на это не было времени. Разведвзвод — не санаторий. Поступит приказ — его исполнять надо.

Командир взвода переписал фамилии бойцов, собрал красноармейские книжки и пошёл в штаб — нужно было внести новобранцев в списки части.

Бойцы обступили Алексея:

— Ты из разведки?

— Так точно.

— И как там?

— Скоро всё сами увидите.

— Что же у тебя ордена или хотя бы медали нет?

— Стало быть, не заслужил ещё.

Бойцы отошли с разочарованными лицами. А чего они хотели? Чтобы он про лихие подвиги им рассказал? Так не было подвигов, была только трудная, тяжёлая и очень опасная солдатская работа. Был холод, зачастую — недоедание, грязь — вот что такое разведка.

Мокрецов вышел из штаба повеселевший, раздал бойцам их документы.

— Ветров!

— Я!

— Веди пополнение во взвод. Пусть старшина организует, у кого чего не хватает, оружие выдаст. А то как с гауптвахты! — И ушёл в штаб.

— Пошли, орлы!

Маршевая рота с удивлением смотрела, как пополнение разведвзвода нестройно зашагало в сторону деревни. А как же строй, удалая песня? Если это и было, так в далёком тылу.

Старшина выдал пополнению тёплые кальсоны, портянки, заменил брезентовые поясные ремни на кожаные. Потом спросил у Алексея:

— Какое оружие командир приказал им выдать?

— Не сказал.

— Сам-то как думаешь?

— Ты старшина, тебе думать надо. Я бы автоматы выдал.

— С автоматами беда. Советских — один ППД и один ППШ только. А с немецкими разрешено только в рейды.

— Дай трёхлинейки тогда. Когда придёт время к немцам в тыл идти, заменишь.

Старшина так и сделал.

Наутро Мокрецов выстроил пополнение.

— Сейчас пойдём стрелять — поглядим, на что вы способны.

Для стрельбы использовался неглубокий овраг километрах в трёх от штаба. Устроить стрельбище ближе — штабные всполошатся: не немцы ли окружают? В 41–42 годах окружения панически боялись.

К снарядным ящикам прикрепили бумажные мишени.

— Первой тройке — зарядить оружие!

Бойцы из обойм зарядили магазины.

— Положение для стрельбы лёжа принять! Пять выстрелов беглым — огонь!

Нестройно захлопали выстрелы. Когда прозвучал последний, комвзвода скомандовал:

— Открыть затворы! К мишеням — марш!

Результаты стрельбы были плачевные. На сто метров — дальше не позволяла длина оврага — лишь двое из троих бойцов попали в мишени, у одного в бумаге — ни единой пробоины.

Бойцы оправдывались:

— Оружие не пристреляно…

И вторая тройка тоже не отличилась в стрельбе.

Мокрецов подозвал Алексея:

— Стреляешь нормально?

— Вроде бы…

— Тогда покажи им. Пять выстрелов беглым.

— Так точно!

Алексей подошёл к бойцам пополнения.

— У кого винтовка не пристреляна?

— У меня, — протянул ему свою трёхлинейку один из бойцов, — красноармеец Дубинин.

— Давай сюда! И патроны.

Алексей не стал ложиться — на охоте чаще стреляют из положения стоя. Он вскинул винтовку. Выстрел, второй… Только гильзы отлетали.

Когда прозвучало пять выстрелов, бойцы гурьбой направились к мишени — всем не терпелось посмотреть, как стреляет разведчик.

В центре мишени вместо «десятки» зияла одна сплошная дыра.