Юрий Корчевский - Охотник

— Есть, есть офицер! — едва не закричал Дмитрий.

— Что же ты орёшь? Тихо! Где офицер?

— В сортир зашёл, третий дом от угла. Там ещё копна соломы стоит.

— Дай погляжу, — Алексей взял бинокль у Дмитрия.

Через несколько минут из нужника вышел офицер — в фуражке с портупеей, на ремне просматривалась пистолетная кобура. Точно, офицер! Теперь надо дождаться темноты, подползти задами к нужнику и спрятаться.

Алексей выложил свои соображения старшине. А в армии кто подал идею, то её и реализует.

— Кого вторым возьмёшь?

— Дмитрия, ему не впервой. Дим, ты только не насмерть бей.

— Как получится! — Дима потёр кулак.

Дождавшись темноты, Алексей и Дима поползли вокруг деревни. Благо — собак нет, тревогу не поднимут.

У первой избы Алексей свернул вправо, раздвигая высокую траву, подполз к нужнику. Дмитрий подался в сторону и схоронился за кучей деревянного хлама — старых полусгнивших досок, хвороста. Он должен был видеть, кто идёт. Ещё в группе договорились, что рядовых они будут пропускать, захватить нужно только офицера.

Мимо них прошёл солдат, уселся в нужнике. Через некоторое время проследовал другой. Время тянулось, а офицер всё не появлялся.

Наконец показался и он. В свете луны поблескивала портупея, кобура, витые погоны. Фуражки на офицере не было, ну и зачем её ночью в нужник надевать?

Алексей махнул рукой, но Дмитрий и сам уже увидел, что идёт офицер. Стремглав, как привидение, он бесшумно вылетел из укрытия и молча ударил офицера кулаком по голове. Тот рухнул как подкошенный. Алексей сразу же вырвал из его кобуры пистолет — «Вальтер ПП». Несолидный пистолет для офицера. Обычно у них «Люгер 08» или «Вальтер Р38». Сдёрнув с офицера брючный ремень, он стянул ему сзади руки и засунул в рот приготовленную заранее тряпку — у каждого разведчика во время похода в немецкий тыл имелись такие кляпы.

— Берём, понесли, — шёпотом скомандовал Алексей.

— Да я сам, мелковат офицер-то, — Дмитрий легко подхватил безвольное тело и понёс его.

Алексей едва поспевал за ним. Он шёл и удивлялся. Вроде бугай здоровый, а из укрытия вылетел бесшумной тенью, как летучая мышь. Офицер и испугаться не успел, крикнуть. А ведь солдаты в полусотне метров всего, в избе.

Добежали до разведчиков.

— «Спеленали»! Теперь ходу, а то искать кинутся.

Все двинулись к ручью, а потом к болоту — нужно было за ночь добраться до своих.

Раздевшись догола, Дмитрий водрузил офицера на плечи, а Алексей взял себе его узел. На обратном пути ветра не было, и комары сразу облепили голые тела. И отбиваться нечем, обе руки заняты. Вода холодная, аж ноги сводит. Это она сверху солнцем прогрета, а у дна — бр-р-р!

Назад шли быстрее. Грела мысль, что они выполнили задание, захватили офицера, и при этом все живы, даже раненых нет.

Добрались до своих. Офицер в себя пришёл, стал дёргаться. Пусть дёргается, даже орёт — до немцев далеко. Вот только ручья нет, болотную грязь смыть нечем.

Какое-то время они так и шли — чтобы обсохнуть. Потом обтёрлись пучками травы — на сырой земле трава сочная росла, густая. Оделись, немца поставили на ноги. А чего его тащить, если он в себя пришёл и сам идти может?

Офицер начал было упираться, но Дмитрий показал ему кулак и пнул ногой по мягкому месту. Офицер отлетел от удара метра на три, зато сразу же стал как шёлковый и дальше послушно засеменил ногами.

— Лёха, ты кляп вытащи у него изо рта, а то как бы немчура не задохнулся.

Алексей, шедший впереди офицера, обернулся и выдернул у него изо рта кляп. Но офицерик, немецкая морда, вместо благодарности вдруг вцепился ему зубами в руку. Алексей влепил ему пощёчину, и немец взвизгнул.

Разведчики замерли: голос пленного офицера совершенно не походил на голос мужчины, скорее он напоминал женский или даже детский. Да и маловат офицер был для мужика.

Старшина включил фонарь, направил луч света на лицо пленника и выматерился. Разведчики всмотрелись в лицо пленённого ими немца, и от увиденного на них напал ступор. Это был не немец, а немка, женщина. Стрижка была короткой, мужской, но лицо пленника было женским.

— Зря захватывали, — упавшим голосом сказал Анатолий.

— Да ты на погоны посмотри, не рядовая она. Всё равно что-нибудь расскажет в штабе.

— Говорят, немцы бордели с собой возят. Может, она из этих, их шлюх?

— Сейчас капитан из тебя шлюху сделает, — мрачно сказал старшина.

До разведотдела они шли молча, каждый по-своему переживал досадное недоразумение.

У избы остановились. Старшина нерешительно потоптался на месте. Как ни крути, а старший группы он, следовательно и отвечать ему. Он вздохнул, поднялся на крыльцо и вошёл в избу. Потом выглянул:

— Заводи.

Алексей завёл немку в избу.

Увидев пленницу, капитан от удивления едва папиросу изо рта не выронил.

— Кого вы мне привели?

— Офицера, как и приказано было.

— Это же маншафтен!

Алексей про такое звание услышал в первый раз.

— Она же в брюках, мы думали — мужик. И пистолет в кобуре. У солдат пистолетов нет.

— А ты что прикажешь, бабе пулемёт давать? Она из хельферин — женского вспомогательного батальона, судя по нашивкам — войск связи. Сколько вам говорить можно, учите знаки различия и родов войск! А вы только в карты режетесь!

— Так в темноте не видно. Захватили, притащили. А здесь, когда кляп изо рта вытащили, она меня укусила и заорала. Мы только в нашей траншее поняли, что это баба.

— Скройтесь с глаз моих!

— Есть!

Старшина и Алексей повернулись «налево кругом» и вышли. Командиры взбучку дадут, что не офицер, и в дивизии смеяться будут, что пять разведчиков бабу в плен взяли и приволокли.

Однако дело обернулось серьёзно. Когда даму стали допрашивать с помощью переводчика, она смогла рассказать много интересного, поскольку сидела на коммутаторе дивизии и слышала переговоры. В общем, «язык» получился неплохой, ценный.

Вот только принесла она разведчикам неприятности. При допросе в штабе дивизии она заявила, что разведчики пытались её изнасиловать и даже разделись догола.

Когда разведчиков вызвали в штаб для объяснений, все дружно отказались.

— Что значит «пытались»? — сказал в своё оправдание Алексей. — Неужто пятеро разведчиков не справились бы со связанной немкой? Мы по болоту шли, и чтобы мокрую и грязную форму не надевать, разделись. Думали ведь, что мужика тащим, а оказалось — дамочку.

Однако словам разведчиков не поверили, ими занялся СМЕРШ. Как будто им делать больше нечего!

Старшина в сердцах сказал:

— Надо было, как поняли, что баба, зарезать её втихую в траншее — и в болото. Сходили бы ещё раз.

СМЕРШ таскал разведчиков долго, недели две. А потом группа ушла на новое задание — снова было приказано взять «языка». Взвод к тому времени пополнился новыми солдатами, бывалыми фронтовиками из маршевой роты. Все они были после госпиталей, после ранений — бывшие пехотинцы, сапёры, миномётчики, имевшие опыт военных действий. Однако в разведке они не служили, специфики не знали, и их приходилось натаскивать.