Иван Бережной - Записки разведчика

Я знал, что у Дуси был такой документ, но использовать его на деле она должна была в крайнем случае. Я вынужден был согласиться с предложением девушки.

Начались приготовления. Дуся по карте внимательно изучила местность, наименование сел, усвоила задачу, а затем переоделась и предстала перед товарищами в полной своей красе. Все с восхищением посматривали на нее. В туфлях на каблучках она казалась еще стройнее и выше.

– Невеста, хоть сейчас под венец, — сказал с восхищением Саша Гольцов.

Экипировка была признана удовлетворительной. Начали репетировать, как Дуся будет себя вести при встрече с полицией. Я в роли полицейского задавал различные вопросы, а девушка отвечала заранее выученную легенду, из которой следовало, что она работала в Чернигове, но заболела и ее за непригодностью к работе отпустили на родину в город Льгов Курской области. Прежде чем отправиться в дальний путь, она около месяца пролежала в одной крестьянской семье недалеко от Чернигова. Оправившись от болезни, вот уже две недели находится в пути… От Конотопа до Путивля проехала на попутной машине с немцами и теперь путь держит на Рыльск, а там и до родного города рукой подать…

Экзамен, по нашему мнению, Дуся выдержала успешно. Однако мы ей посоветовали при встрече с мирными жителями стараться как можно меньше рассказывать о себе, а больше расспрашивать дорогу на Рыльск и попутно узнавать о вражеских гарнизонах.

Приготовления закончены. Дуся весело прощается с нами. Но в глазах ее тревога. Мы тоже беспокоимся, желаем ей удачи и просим быть осторожной.

До опушки рощи девушку провожали Савкин и Костя Рыбинский. Дальше она пошла одна, а ребята замаскировались в кустах: им предстояло ждать ее возвращения.

Дуся вышла на дорогу и, не оглядываясь, неторопливой походкой направилась в сторону деревушки, скрывавшейся за бугром. В руках девушки болтался узелок с запасными кофточками, бельем, краюшкой черствого ржаного хлеба, щепоткой соли и двумя вареными картофелинами…

Вечностью показались мне те пять-шесть часов, в которые отсутствовала Дуся. Я не мог успокоиться, ругал себя, что на это рискованное дело послал радистку. Посмотрю на рацию, и опять тревога. Вдруг радистка не вернется, и радиостанцию уже больше никто не развернет. В воображении рисовались картины одна неприятнее другой…

К всеобщей нашей радости, опасения оказались напрасными: еще засветло Дуся возвратилась. Она блестяще выполнила задание. Побывала в трех населенных пунктах. В двух из них было по пятнадцать-двадцать полицейских. Документов никто не спрашивал. Крестьяне сочувствовали и старались помочь ей.

И удивительное дело! Теперь, когда радистка вернулась, когда все удачно сошло, я уже не раскаивался в том, что послал ее на задание. Больше того, через несколько дней вновь дал ей поручение, а затем еще и еще… Дуся все больше входила в роль разведчицы и чувствовала себя спокойно и уверенно.

Но нежданно-негаданно произошел случай, заставивший нас отказаться от посылки радистки в разведку. Однажды Дуся, выполняя задание, вошла в село недалеко от Путивля и лицом к лицу столкнулась с полицаем. Она хотела пройти мимо, но полицейский остановил ее и спросил документы. Он бегло прочитал справку, перелистал фальшивый паспорт, а затем внимательным взглядом окинул девушку и тихо сказал:

– Документы – липа. Немедленно уходите отсюда, пока вас не заметили, и больше в этих городских туфельках в селах не появляйтесь. Везде полно немцев…

Это было так неожиданно, что Дуся не нашлась, что ответить. Она машинально взяла свои документы из рук полицейского, вошла в первый попавшийся двор и огородом выбралась из села. Ей казалось, что полицай вот-вот выстрелит в спину. Девушка старалась быть спокойной, но ноги не слушались. Перевалив через бугор, она что было сил бросилась к реке, переплыла ее и лишь теперь почувствовала себя в относительной безопасности. Успокоившись, Дуся начала обдумывать все, что с ней произошло. И тут ей с большим опозданием пришла в голову страшная мысль: «Чуть не попалась! Что бы было тогда?»

Дуся возвратилась на базу раньше, чем мы ее ожидали.

Вечером группа ушла со своего места, а на следующий день там побывали немцы и полицаи, прочесывавшие лес и рощи. Значит, сведения, которые Дусе сообщил полицейский, были верными: везде полно немцев. Но кто был тот человек, мы так и не узнали.

После этого случая, послужившего для нас хорошим уроком, мы больше не посылали радистку ни на какие задания.

От места нашей дневки до Ямпольского леса было двадцать восемь километров. Пройти это расстояние за одну ночь мы были не в состоянии. Днем идти опасно. Партизанские разведчики предупредили нас, что в Ямполе и окружающих селах много немцев и полицейских. Решили местом очередной дневки избрать небольшую рощицу, которая была обозначена на карте зеленым пятном и находилась в шести километрах ближе леса.

Нам предстояло пройти около двадцати двух километров. Мы прилагали все силы, чтобы достичь этой рощицы до восхода солнца. Однако нас постигло горькое разочарование. На месте рощи остались лишь пни. Ни единого кустика.

Из деревень, лежащих поблизости, пастухи выгоняли скот на пастбище. Утренняя тишина нарушалась лишь щелканьем кнута, мычанием коров, голосистым напевом петухов и ленивым лаем собак. Это так не похоже на войну. В отличие от сел, расположенных вблизи Брянского леса, где гитлеровцы истребляли все живое, а людей вынудили скрываться в лесах, здесь еще сохранились скот, птица и даже собаки. Не хотелось верить, что где-то здесь таится опасность.

– Что будем делать? — спросил на ходу Леша Калинин.

– Останавливаться нельзя, — озадаченно ответил я. — Надо пробиться к лесу.

– А сколько до него километров?

– Около шести.

– Да он рядом. Посмотрите, — сказал Кормелицын.

Лес был виден, и казалось, что до него не больше двух километров. Но это только казалось.

– Все очень устали. Надо хоть на полчаса сделать передышку, — сказал Леша.

– Нет, Леша, этого делать нельзя. Если мы остановимся, все уснут как убитые. Лучше следующий переход сделаем покороче, — сказал я и обратился к разведчикам: — Товарищи, напрягите силенки. Нам во что бы то ни стало надо пробиться к лесу.

– Дотянем, — первым отозвался Рыбинский.

– Надо, так дойдем, — поддержал Стрелюк.

– Что за разговор? Конечно, дойдем, — угрюмо заговорили наперебой остальные.

– Оружие иметь наготове. Не отставать. Петя, будешь замыкающим, — отдал я короткие распоряжения, поправил вещевой мешок и скомандовал: — Пошли!

Группа, не задерживаясь на бугре, спустилась в лощину и растянулась вдоль тропки, вытоптанной стадом. Рядом чуть слышно журчал ручеек, поросший травой. Слышалось кваканье лягушек.