Иван Бережной - Записки разведчика

Получив данные о гарнизоне Луцка, разведчики пошли дальше к Ковелю. На отдых остановились в селе Навоз, расположенном среди лесов и болот на берегу Стыри, километрах в сорока севернее Луцка. Жители встретили приветливо, накормили. Остановились в хате на краю села. Но не успели уснуть, как Игорь Виноградов, стоявший на посту, поднял тревогу. Разведчики выскочили во двор и увидели приближавшуюся к дому цепь вооруженных. Кинулись за сарай, но и оттуда огородами подкрадывалось человек двадцать с винтовками. Отделение заняло оборону. Видно было, что двор окружили не немцы. На полицию они тоже не походили.

– Возможно, это партизаны, а нас принимают за немцев, — предположил Иван Юдин, одетый в немецкую шинель.

Неизвестные сжимали кольцо окружения.

– Стойте! Стрелять будем! — предупредил Гомозов и спросил: — Кто вы такие?

– А вы хто? — послышалось вместо ответа.

– Мы — партизаны.

– Мы тэж партызаны, — ответили те и остановились, не решаясь подойти.

– Если вы партизаны — пусть ваш командир подойдет, — сказал с облегчением Гомозов и поднялся из-за плетня, намереваясь идти навстречу неизвестным.

– Ложись! — крикнул Виноградов. В тот же момент громыхнул выстрел, и пуля, пролетев над ухом Гомозова, впилась в бревенчатую стенку сарая.

Захлопали выстрелы. Разведчики недоумевали. Если те тоже партизаны, то зачем стрельба. А если не партизаны, то кто они? Скоро все выяснилось.

– Кидайте бронь и выходить! — предложили из цепи.

– Э, братцы, это бандеровцы, или бульбовцы, — наконец догадался Хайчик. — В сорок первом году они с чердаков во Львове пуляли нам в спину.

Да, это были изменники украинского народа, приспешники украинского буржуазного националиста Бандеры, находившегося на службе у Гитлера. До сих пор нашим разведчикам не приходилось с ними встречаться.

Размышлять не было времени. Националисты, а их было около пятидесяти человек, осмелели и, не прекращая стрельбы, начали приближаться к разведчикам.

– Прочь с дороги, гады! — потребовал Гомозов, а когда в ответ винтовочная стрельба участилась, подал команду: — Огонь!

Шквал партизанских автоматов заглушил разрозненные ружейные выстрелы националистов и заставил их залечь. Одна за другой замолкали вражеские винтовки. Наконец из цепи националистов послышалось:

– Прекратите стрельбу, мы вас пропустим.

Видя нерешительность противника, Гомозов ответил:

– Мы сами себе дорогу пробьем. — И, обращаясь к товарищам, приказал: — Приготовить гранаты!

Услышав эту команду, бандеровцы зашевелились, заерзали по снегу и начали отползать.

– Гранатами, огонь! — скомандовал Гомозов.

Две гранаты разорвались среди наступающих. Послышались крики и стоны. Уцелевшие один за другим поднимались и бросались наутек. Вскоре они все, подгоняемые очередями автоматов, обратились в бегство. На месте осталось свыше десяти убитых и раненых.

Это было первое знакомство наших разведчиков с украинскими буржуазными националистами, поставившими своей целью борьбу «за самостийную Украину».

Не задерживаясь дольше в Навозе, разведчики пошли к Ковелю. Однако чем дальше шли, тем чаще наталкивались на противодействие бандитов-«самостийников». Они на каждом шагу устраивали засады, преграждали путь через населенные пункты. Только благодаря местным жителям, которые предупреждали о засадах, и находчивости Гомозова разведчикам удавалось избегать потерь.

По всему было видно, что здесь свили свое змеиное гнездо националисты. Пришлось возвратиться, оторваться от преследования, обойти этот район и пробираться к Ковелю иным путем. Однако возле села Рудники Колковского района разведчики вынуждены были вступить в бой одновременно против немцев и националистов, действовавших в полном согласии. Бой вспыхнул внезапно и был неравным. Шестерке храбрецов пришлось драться с противником, который имел десятикратное превосходство. Немцы были вооружены автоматами и двумя пулеметами. Националисты винтовками. Разведчики могли всему этому противопоставить лишь шесть автоматов, несколько гранат и отвагу.

– Надо отходить, долго нам не устоять, — сказал Гомозов.

Начали с боем отходить к лесу. Противник, чувствуя свое превосходство, наседал и не давал возможности разведчикам оторваться. Тогда Виноградов подполз к Гомозову и сказал:

– Коля, отводи ребят, мы с Гришей прикроем.

– Всем надо отходить, — возразил Гомозов.

– Не сумеем. Прощай! — сказал Игорь, коротко пожал локоть Гомозова и отполз в сторону.

Николай хотел возразить Игорю, но того уже не было рядом. Времени терять нельзя. Как только Виноградов и Ковалев возобновили стрельбу, Гомозов, скрепя сердце, подал команду остальным отползать к лесу.

Лес был не так далеко, но добирались до него мучительно долго. Позади стрельба то затихала, то вновь вспыхивала. Пули свистели над головами, не давая возможности приподняться. Гомозов следил за отходившими товарищами и прислушивался к бою.

Когда лес был уже рядом и опасность миновала, Николай оглянулся назад. В это же время среди наступавших гитлеровцев разорвались две гранаты. Немцы залегли и сосредоточили огонь по Игорю и Грише. Один пулемет молчал. Рядом с ним на снегу, почерневшем от взрыва гранаты, распростерлось тело убитого гитлеровца…

Замолчал и автомат Ковалева. И лишь Игорь продолжал уничтожать фашистов, подползших к нему почти вплотную. Вот он приподнялся и посмотрел назад. Видно, хотел убедиться, спасены ли товарищи. И вдруг опять рухнул в снег.

Возбужденные гитлеровцы, не встречая сопротивления, оживленно загалдели и гурьбой кинулись вперед. Человек десять обступили Игоря, начали переворачивать его. Вдруг раздался взрыв гранаты, разметавший фашистов.

– По фашистам огонь! Огонь! — командовал Гомозов.

Уцелевшие разведчики обрушили огонь автоматов на противника. Но было поздно. Игорь Виноградов и Гриша Ковалев были мертвы…

Углубившись в лес, разведчики уходили от рокового места. Усталые от боя и потрясенные гибелью товарищей, шли, еле переставляя ноги, молчали.

Гомозов шел впереди поредевшего отделения, перебирая в памяти все, что было связано с Игорем и Гришей. Гриша всегда ходил с ним на ответственные задания. Но особой дружбой Николай был связан с Игорем Виноградовым. Вместе они сражались на фронте, пережили тяжелые дни окружения. Вместо пришли в партизанский отряд, в разведку. Они не расставались не только при выполнении заданий, но и в партизанском лагере. Их крепкая дружба была примером для многих.

Гомозов обвинял себя в гибели товарищей. Снова и снова перебирал подробности боя. «Надо было самому остаться», — думал он. Но внутренний голос отвечал ему: «Ты не прав. Ты командир и твои друзья-подчиненные Игорь и Гриша — не допустили бы этого… Не они, так другие. На их месте ты поступил бы точно так же». Но это не успокаивало Николая…