Вадим Собко - Избранные произведения в 2-х томах. Том 2

— Вроде бы получилось, — неуверенно сказал Венька, отрываясь от работы, когда Лука заглянул к нему в красный уголок. — Посмотри-ка, нравится?..

— В жизни не видел такого самолёта!

— Смеёшься?

— От удовольствия. Это же самолёт будущего, молодец ты, Вениамин. Ну, как Клава? Скоро?

— Да все сроки переходила. — Венька счастливо засмеялся. — Дыхни на неё посильнее — рассыплется, с минуты на минуту ждём. Значит, вешаю объявление?

— Давай!

В пятницу утром на совещании штаба трудовой вахты Гостев сказал:

— На собрании после генерального конструктора выступлю я. План перехода на новую конструкцию уже детально разработан. Правда, на многих станках придётся вкалывать по полторы смены. И не день-два — значительно больше. А это нелегко. Что скажет профсоюз?

— Оплачивать эту работу будете как сверхурочную? — спросил Лука.

— Разумеется. Надо сделать всё, лишь бы не пострадал план выпуска самолётов. Трудно, конечно, напряже-ние огромное. Но другого не дано. Надеюсь, сорок первый цех по подкачает, проявит сознательностью..

— Сознательность он проявит, — ответил за Луку Валька Несвятой. — Об этом можете не волноваться, только нужно, чтобы каждый рабочий точно знал, ради чего будет вкалывать в таком бешеном темпе. Пусть каждый осознает необходимость этого. Как на войне…

— Вот именно, как на войне, — проговорил Горегляд. — Не вредно иногда проверить себя.

— Хорошо, — сказал Лука. — Сегодня на собрании договоримся. И, между прочим, после этой красивой, но до чёрта тяжёлой работы не мешало бы им и хорошенько отдохнуть. На цехкоме мы уже обсуждали этот вопрос: профсоюз обеспечит больше половины рабочих путёвками в санатории, дома отдыха, пансионаты. Но этого маловато. Поэтому я прошу вас, товарищ Гостев, договориться с директором о дополнительном выделении средств из директорского фонда на сто десять путёвок различной стоимости…

— С ума сошёл! — Гостев недовольно метнул взгляд на Лихобора. — Новое дело! Скоро профсоюз потребует, чтобы начальник цеха, стоя по утрам в проходной, клал в рот рабочему по конфетке.

— Обойдёмся без этого. А отдых людям надо обеспечить. Они всю зиму будут напряжённо работать, имеют право и отдохнуть по-человечески. Так что пусть директор раскошелится.

— И не подумаю говорить с ним об этом. — Гостев упрямо стоял на своём. — Где же тогда сознательность, социалистическое соревнование?

— Партия учит нас сочетать моральные и материальные стимулы. Они тесно связаны, энтузиазм и отдых. Хорошо отдохнёшь — хорошо и поработаешь. — Лука тоже не сдавался. — Не об этой зиме, я о будущем думаю, ведь нам трудиться не только над выпуском ОК-42, а ещё много лет работать. Одним словом, нужны средства на сто десять путёвок.

— Браво, профсоюз! — Чёрные брови Горегляда довольно шевельнулись.

— Я, конечно, поговорю с директором… — вяло начал Гостев.

— Неплохо будет, если мы пойдём к нему вместе. — предложил Лука.

— Нет, я и сам справлюсь, — поспешно возразил Гостев. — Однако и аппетиты у вас…

Лука вышел из кабинета и почувствовал перемену настроения у рабочих, словно в их цех пришёл праздник. Присмотрелся, прислушался и понял, что всё это сделал нарисованный Венькой самолёт. Именно рисунок вызывал разные толки о будущем собрании, даже поговаривали, будто Венька срисовал свой самолёт с макета новой машины.

— Не думал, не гадал, что доведётся такое увидеть, — сказал старый Бородай.

— Он и не взлетит даже, чистая Венькина фантазия, — возразил Борис Лавочка.

— А на душе светлеет, когда посмотришь на такую фантазию, — бросил на ходу фрезеровщик Савкин.

— Интересно, хотя технически необоснованно, — решил, ни к кому не обращаясь, инженер Глущенко.

Венька Назаров молча стоял у своего станка, заставляя себя работать, а грудь его распирали гордость: вот удалось наконец-то поведать людям о своей мечте. С трудом дождавшись конца смены, он вымыл руки и остановился у входа в красный уголок, ну прямо художник у своей картины, экспонированной на выставке.

Феропонт подошёл к объявлению, посмотрел и, улыбнувшись, сказал «здорово!» и сразу покорил сердце Веньки Назарова,

Ученик Лйхобора пришёлся ко двору в сорок первом цехе, легко найдя со всеми общий язык. Сначала над ним посмеялись, потом почувствовали уважение: ведь и в самом деле нужна смелость, чтобы вернуться туда, где с тобой случилось такое забавное (теперь оно было только забавным) приключение. Но вскоре привыкли, как привыкают люди ко всему на свете.

И вот, наконец, появился в сорок первом цехе генеральный конструктор. Невысокий, уже в годах, он легко и быстро шёл по главному проходу цеха, и полы его лёгкого плаща, свободно развевались в такт шагам. Лицо тонко очерченное, продолговатое, спокойное, и только глаза какие-то удивительные, будто бы детские, широко открытые, не соответствующие усталым морщинкам у рта и в уголках глаз. Было такое впечатление, словно этот человек видит вещи иначе, нежели все остальные люди, воспринимает их под другим углом зрения, может вдруг засмеяться там, где другие грустят, и наоборот, прослезиться среди всеобщего взрыва хохота. Взглянув на авиаконструктора, Лука подумал, что глаза у него необыкновенные, глаза одержимого человека…

Конструктор, сопровождаемый Гостевым, подошёл к дверям красного уголка, взглянул на Венькин самолёт и остановился, словно забыл о предстоящем собрании.

— Вот шельмец!.. — неожиданно воскликнул он. — Почему же я не догадался? — Посмотрел на Гостева, не понимая, как тот очутился рядом с ним, потом оглянулся, будто определяя собственное положение в пространстве, и спросил — Кто это рисовал?

— Я, — скромно ответил Венька.

— Спасибо за рисунок, — сказал конструктор.

— Вам понравился самолёт?

— Не самолёт, а одна чёрточка в нём, линия. Вы знаете, — он говорил так, будто Венька Назаров был тоже генеральным конструктором, — я над этим решением бьюсь несколько лет, а вам оно далось просто от бога.

— А самолёт?

— Что самолёт? Возможно, когда-то будут и такие машины. Фантазия — это прекрасно! Жаль, что я не заглянул сюда раньше.

— Раньше его не увидели бы, — признался Венька. — Это первый более или менее близкий к моей мечте.

— Мечте? — переспросил конструктор. — Вы мыслите конструкциями?

— Да, — признался Венька.

— Совсем интересно. Я вас попрошу зайти ко мне со своими рисунками. Завтра после смены. Пропуск вам выпишут. Захватите с собой всё, ничего не забудьте.

Венька стоял бледный от неожиданно свалившегося на него счастья.

— Собрание ждёт, — напомнил Гостев.

— Ах, да простите. — Конструктор виновато посмотрел на Гостева и, кивнув Веньке, добавил: — До завтра.