Мкртич Саркисян - Сержант Каро

— Да, потерял…

— И это знаешь?

— Это у тебя от упадка сил произошло.

— Тоже верно.

— А сейчас ты как, ничего?

— В порядке… — Но он бледен и слаб. Вяло пульсирует на шее выпуклая голубоватая жила, здоровая рука дрожит.

— Нет худа без добра, земляк. Вернешься домой без единой царапинки, скажут: да ты, видать, войны не нюхал. А теперь у меня и доказательство есть, что я воевал. — И улыбается.

— Пока, сержант.

Врач нашей санчасти Ольга Смирнова — красавица. Ей к лицу офицерская форма. Всегда тщательно отглаженный и чистый китель ревниво облегает ее грудь и спину. Она не забывает, что женщина должна быть женственной, и огненное дыхание войны не обесцвечивает, не подавляет ее женственности. Все офицеры нашего полка по уши влюблены в Ольгу Ивановну, хоть она и «занята». Возвращаясь из штаба, они по пути непременно забегают в санчасть, чтобы немного полюбезничать, пофлиртовать с нашей общей любимицей. Эти невинные заигрывания офицеры называют «заряжанием».

— Зашел к Ольге Ивановне зарядиться.

— Улыбнулась — зарядился…

Через день снова навестив Каро, я тоже поддаюсь искушению полюбезничать с Ольгой Смирновой.

— Здравствуйте, друзья-товарищи! — здоровается она со мной и с Каро, войдя в палатку.

Встаю:

— Здравствуйте, товарищ капитан.

— Вы земляк сержанта, это правда?

— Так точно, — отвечаю. — И я завидую моему земляку.

— Ах, мужчины, мужчины, как вы все похожи друг на друга… в присутствии женщины… — говорит она улыбаясь.

— Красивой женщины, — поправляю я.

— Но вот сержант другого мнения, — говорит она, надув губы. — Я ему совершенно безразлична. И знаете, это меня огорчает.

Ольга Ивановна смеется — громко, весело.

— Он только недавно… — хочу выдать тайну сержанта.

— Знаю, знаю, — прерывает меня врач, — увы, да… И бедной Ольге тут делать нечего.

— Он очень любит Марию, — как бы оправдываю я Каро.

— А вы ложитесь, товарищ больной. Вам же велели лежать! — нахмуривается вдруг врач.

Сержант немедля ложится, но все-таки не может скрыть своего недовольства.

— Если бы ты была не так красивая, твой приказание я бы не выполнил.

— Надеюсь, теперь вы знаете, какого он о вас мнения, товарищ капитан.

— Теперь я довольна. Однако сержант уже устал. Пока Ольга Смирнова в палатке, я не уйду.

Ноги вросли в пол. Она стоит посреди палатки, красивая, как богиня, и, глядя на нее, я не могу даже представить себе, что на свете бушует война.

— Да, — нехотя подтверждаю я и, попрощавшись, выхожу из палатки санчасти.

А здесь, на воле, по-прежнему хозяйничает все та же страшная, неслыханная война.

Она завывает — глухо и зловеще — в нескольких километрах от места расположения нашей дивизии.

«Благодарю вас, Ольга Ивановна, за то, что вы на полчаса убили во мне войну, оторвали меня от войны… А я-то, наивный человек, думал, что нет такой силы, которая в единоборстве с войной могла бы одержать верх».

Но капитан Ольга Смирнова чуть было не сделалась яблоком раздора.

Ее любит — это известно всем — командир полка подполковник Бондаренко, широкоплечий, рослый мужчина, храбрый воин, герой. А Ольга любит его. Он холост, она не замужем. И это хорошо: кроме войны, на пути их чувства никаких препятствий нет. Окончание войны они ознаменуют женитьбой. Ну и бог с ними!.. Мы все завидуем подполковнику.

Но наступил день, когда эта любовь едва не омрачилась. Случилось так, что погибшего в бою командира дивизии сменил молодой полковник, Валерий Бойко, отчаянный человек, прославившийся своей удалью. И вот однажды, увидев в первый раз в санчасти нашего полка Ольгу Смирнову, он быстро подошел к ней и со свойственным ему прямодушием воскликнул:

— А я и не знал, что на свете такие красавицы есть! Милая Ольга Ивановна, подобной зам не найти среди миллионов женщин… — И, обернувшись к нахмурившемуся Бондаренко, добавил: — Не излишество ли для вашего полка эта красавица, как вы считаете? Не больше ли соответствовал бы ей санбат дивизии?!

Но врач возразила:

— Мне и здесь хорошо, товарищ полковник, я привыкла к нашему полку и прошу не переводить меня в санбат.

Полковник захохотал:

— Приказ вышестоящего начальства — это закон. Ждите приказа, голубушка.

— Вашего приказа я все равно не послушаюсь, товарищ полковник.

Валерий Бойко расхохотался так, что у него слезы из глаз брызнули.

— Ольгу Смирнову прошу оставить у нас, — наконец вмешался командир полка.

И вдруг посерьезнел командир дивизии. В его черных глазах вспыхнули гневные искры, и он загремел:

— Послушайте, подполковник, я не люблю сентиментальных людей, ясно? Мы на фронте, и здесь приказы не обсуждаются. Это тоже ясно?

— Ясно, — спокойно ответил Бондаренко. — Однако я должен сказать, что капитан Смирнова, которая вам так понравилась, моя невеста. И она должна остаться здесь.

— Хорошо, этот вопрос решим в штабе дивизии, — овладел собой полковник, покосившись на сопровождавших его штабных. И — повернулся к Бондаренко: — Я хочу познакомиться с вашим легендарным Каро.

Между Валерием Бойко и Каро произошел интересный разговор.

— Здавствуйте, товарищ сержант.

— Здравия желаю, товарищ полковник.

— Вы знаете, что приведенный вами язык не кто иной, как сам Отто Зелингер — начальник войсковой разведки?

— Не знаю, товарищ полковник. Знаю только, что этот начальник — большая шишка.

— С чего вы взяли?

— С веса, товарищ полковник. До сегодняшний день спина у меня болит.

— А как зам удалось похитить его?

— Не знаю, товарищ полковник.

— А все же?

— Похитил — и все. Повезло.

Полковник расхохотался.

— Значит, повезло, говорите?

— Повезло, товарищ полковник.

— Сколько же языков на вашем счету, сержант?

— Не считал, товарищ полковник.

— О! Значит, их так много, что не сосчитать?

— Да нет, товарищ полковник.

— Кто вы по специальности, сержант?

— Дома — пахал, сеял, здесь — на фриц охотник.

— Что вам больше нравится?

— Дома — работать, здесь — фриц воровать.

— Ха-ха-ха, — покатился со смеху полковник, — наш герой за словом в карман не лезет. А как вас лечат здесь? Не жалуетесь на полковую медицину?

— Не жалуюсь, товарищ полковник. Я без лекарства тоже здоровый бы стал, раз тут Ольга Ивановна есть.

Полковник обернулся к Смирновой:

— Видите, какой он галантный? Его комплимент чего-нибудь да стоит. Но мы, товарищ сержант, решили перевести Смирнову в санбат.

— Нельзя, товарищ полковник, — сказал Каро, — нельзя ее в санбат. А если возьмешь, я ее потом ворую и отдаю настоящий хозяину, — добавил он двусмысленно.

— Господи, придется, видно, отказаться от операции по похищению капитана Смирновой. Очень уж у нее крепкая защита!.. — отступил полковник Бойко. — Ладно, оставим вашего доктора у вас.