Александр Одинцов - Огненная вьюга

«Брандуков смел, дерзок в бою, физически развит хорошо, стрелок первого разряда».

И мы с комиссаром согласились взять его командиром второго взвода.

И случилось с человеком чудо. Этот тихий интендант превратился в грозу фашистов. Он со своим взводом налетал на оккупантов, как ураган, разносил их в пух и прах и скрывался неуязвимым.

Вспоминаю, как 23 сентября 1941 года у деревни Королевщина, что на Смоленщине, его взвод в засаде уничтожил 15 фашистских солдат и офицера, троих взял в плен, сжег автобус, легковую машину, два грузовика. Немцы, подошедшие к месту боя, кинулись искать «партизан», но он уже у деревни Прудки под Велижем громил фашистов, уничтожил огнем автоматов два мотоциклиста, обер-лейтенанта и трех солдат, захватил секретный пакет с важными данными о предстоящем наступлении немецко-фашистских войск на Московском направлении. А 1 октября в районе Кресты бойцы Брандукова сожгли четыре грузовых автомобиля, сразили 17 фашистских солдат и офицера.

В бою на шоссе под Волоколамском его взвод захватил немецкую легковую машину и уничтожил в перестрелке двух капитанов вермахта. В полевой сумке одного из них оказался пакет с донесением командира 2-й танковой дивизии генерала Фольрата Люббе, в котором тот докладывал командиру корпуса о больших потерях в танках и личном составе, о невозможности вести дальше наступление без свежих резервов, горючего и боеприпасов.

В этом бою Брандуков, в то время уже старший лейтенант, был ранен, но продолжал командовать взводом. Вскоре, еще не оправившись до конца от ранения, он повел взвод на новую операцию — уничтожение склада с горючим в поселке Высоково.

А во время нападения на штаб немецкого полка? Стоило мне только сказать: «Надо не допустить подхода подразделений обслуживания к атакованному штабу полка», он задержал их, а затем в течение целого часа дрался с батальоном пехоты.

Как говорится в народе: «По труду и честь. По бою и слава». Родина отблагодарила своего отважного сына.

Брандуков награжден двумя орденами Красного Знамени. Не так уж много было в пехоте старших лейтенантов в конце 41-го, которые были удостоены таких высоких наград.

В то же время в действиях Брандукова порой наблюдается поспешность, нетерпеливость, этакая партизанская разухабистость. Его инициатива не всегда основывается на трезвых расчетах и доходит иногда до своеволия. Так нередко бывает с людьми, которые резко меняют род занятий и когда им сопутствует для них самих нежданный успех. Эти недостатки особенно проявились у него в первом рейде и его приходилось серьезно поправлять. Под Москвой Брандуков был уже не тот. Он возмужал и окреп как командир.

3. Военфельдшер отряда Василий Егорович Увакин. Родился в 1907 году. В армии служит с 1929-го. Медицинское образование имеет небольшое, но обладает настоящим врачебным талантом. Недостаток его теоретической подготовки компенсируется огромным опытом. В походе под Велиж не хватало медикаментов, а он то отыскивал их среди трофеев, то у местных старушек раздобывал разные снадобья из трав, то колдовал над их изготовлением сам. Рядом с санитарной сумкой всегда носил на плече автомат. Не раз находился вместе с бойцами в засаде. В одной из них был ранен. И недаром награжден орденом Красного Знамени.

Бойцы называют Увакина с его санитарами «малой медициной». И, надо сказать, отличной. Она никогда не подводила отряд. Уверен, что Василий Егорович в будущих боях себя еще не раз покажет. Таких медиков командиры должны беречь и славить. Увакин любит солдат. Любит жизнь. Вспоминаю, с какой любовью и нежностью он рассказывал мне в ноябре о своей семье — супруге Раисе и маленькой дочурке, которые жили в то время в Оренбурге. Он верит в нашу победу и, как говорится, дай ему бог дожить до нее.

4. Младший сержант Александр Гаврилович Корытов. Северянин из поселка Пинега Архангельской области. Комсомолец.

В Подмосковье — его второй рейд по вражеским тылам. И оба раза не перестаю восхищаться им. Разведчик отменный. Куда б не послали его — вернется и доложит: «Приказ выполнен!»

За первый — в район Велижа — он был награжден орденом Красного Знамени. В его наградном листе записано:

«Товарищ Корытов А. Г. смелый, инициативный воин, лучший разведчик отряда. Где была опасность, туда посылало командование Корытова и не было случаев невыполнения боевой задачи. В засаде 1 октября уничтожил четырех гитлеровцев. Даже раненым остался в строю и огнем из ручного пулемета прикрыл отход своих товарищей».

На этом записки командира отряда обрывались. А жаль… Хотелось бы узнать также мнение Шевченко о других командирах и бойцах. Огнивцеву иногда казалось, будто командир глубоко не вникает в их жизнь, что он всецело поглощен только боевыми делами. А вот записки говорят о другом. И надо же, что за человек! Нет, чтобы отдохнуть, так решил оставить преемнику хотя бы некоторые свои соображения о людях отряда.

Более двух недель находились бойцы отряда на Красноказарменной. После отъезда капитана Шевченко отрядом теперь командовал бывший взводный старший лейтенант Алексеев, получивший это назначение по рекомендации Шевченко и Огнивцева. И уже его первые шаги в новом качестве свидетельствовали, что этот выбор не был ошибочным.

А Огнивцев, как и прежде, жил жизнью отряда, помогал новому командиру в боевом сколачивании воинского коллектива, пополнившегося новыми командирами и бойцами.

В те же дни штаб фронта ознакомил Алексеева и Огнивцева с наметками нового рейда отряда в тыл врага. Ему предстояло через несколько дней перейти линию фронта и действовать в брянских лесах юго-западнее Сухиничей.

Был первый воскресный день нового, сорок второго года. Командир с начальником штаба занимались оформлением документов на получение оружия, боеприпасов, взрывчатки, продовольствия и медикаментов. А комиссар, закончив беседу с коммунистами о предстоящих боевых делах, оставшись один в комнате, развернул на столе топографическую карту — двухсотку — и принялся изучать по ней районы предстоящих действий отряда.

В дверь постучали и тут же в комнату буквально ввалилась группа взбудораженных бойцов:

— Необычное событие в отряде, товарищ комиссар! Просто беда! Невосполнимая потеря! — посыпались голоса.

Огнивцев бросил на карту карандаш:

— Что случилось? С чего переполох?

— Махоркин от нас уходит.

— Ма-хор-кин! Куда уходит? Он же в госпитале.

— Угробили самого меткого стрелка! Неправильно его лечили в госпитале, — сказал Сандыбаев. — Ай-я-яй, какой ошибка допустили. Лучше б его Увакин тут, в санитарной части, лечил.

Огнивцев остановил бойцов: