Николай Равич - Молодость века

Военно-организационная, пропагандистская и политическая деятельность немцев в Кабуле приняла к этому времени уже такие масштабы, что не только не могла быть остановлена немедленно, но, как показали события, продолжала развиваться и после отъезда основного ядра немецкой миссии, до осуществления намеченных ею целей. Мало того, это основное ядро, разбившись на группы, выехавшие в Северный Китай, русский Туркестан, Персию и Сеистан, способствовало возникновению значительных восстаний во всех этих областях.

К моменту получения эмиром Хабибуллой обусловленной суммы деятельность немцев достигла апогея. На территории «Михман-хане» архитектор Клотценер выстроил здание для немецко-австрийского отряда. Оно состояло из длинного ряда комнат, каждая на четыре человека, с соответствующей мебелью и оборудованием. Немцами было сделано здесь все, вплоть до невиданных раньше в Афганистане железных кухонных плит. Внутри здания кипела работа: солдаты и унтер-офицеры изучали персидский язык и военную терминологию по специально составленному немецко-персидскому словарю, историю и географию Афганистана, особенности быта и т. д. Велась огромная работа по налаживанию связи с северо-западными племенами. Все прибывающие индусские революционеры составляли как бы особую группу штаба во главе с Баракатуллой и Хайри-беем.

Помимо средств из немецких источников, на эту работу давали крупные суммы и наследный принц Аманулла-хан, брат эмира Хабибуллы — Насрулла, и еще многие афганские националисты. Организован был учет оружия, бойцов, технического имущества, имевшегося на территории северо-западных племен и в Хайберсском проходе. Лейтенант Руланд должен был наладить прямую телефонную связь между германской миссией в Кабуле и северо-западными племенами.

Большая агитационная работа, проведенная среди духовенства, вождей пограничных племен, группы националистов, молодого купечества, офицерства и даже в гаремах, создала в Кабуле напряженное положение и общее ожидание войны. Даже родной брат Хабибуллы-хана, наиболее доверенное его лицо, Насрулла-хан агитировал за разрыв с англичанами и присоединение к центральным державам.

Поэтому, когда эмир вынужден был выполнить взятое на себя перед англичанами обязательство, то ограничился прекращением использования немцев для государственных целей, но германскую миссию оставил по-прежнему в Кабуле. Однако немцы, вполне наладив работу, решили, что демонстративный отъезд основного состава миссии лишь накалит атмосферу, да, кстати, еще и снимет с них ответственность за насильственное удаление эмира в случае, если оно окажется необходимым.

Особенно сложны были отношения эмира с вождями пограничных племен. Они уже подготовились к войне, ожидали богатой добычи и освобождение от англичан считали верным делом. Неожиданный отъезд германской миссии их до крайности раздражил. Эмиру пришлось потратить немало денег, чтобы добиться хотя бы временного успокоения.

22 мая немцы несколькими группами двинулись в разных направлениях. Группа Фойгта двинулась в Сеистан; Хентига — через Памир в Китай; Нидермайера и Рера — в русский Туркестан и Персию. Вагнер переехал в Герат, чтобы оттуда действовать против России.

Таким образом казалось, что англичане достигли своей цели: германская миссия формально из Кабула выехала, а часть ее, в Герате, работала против России. Русское же правительство воображало, будто немцы действуют только против англичан, и царские дипломаты были этим весьма довольны.

В шифрованной телеграмме управляющего 3-м политическим отделом министерства иностранных дел Клемма, посланной незадолго до этих событий (29 апреля 1916 года) русскому генеральному консульству в Индии, имеется следующее место:

«…Эмир не столько стремится к войне, сколько его брат. Настроение афганцев враждебно только против англичан, и виденный агентами фирман гласил лишь о войне с последними. Оружейные заводы Кабула работают под наблюдением немцев, которые являются также инструкторами в войсках и руководят крепостными работами. Ввоз оружия через Персию прекратился. Копия в Мешед».

Не прошло и нескольких месяцев, как русским чиновникам пришлось горько разочароваться в своем оптимизме.

Если они еще недавно могли доставить себе удовольствие испортить настроение англичанам появлением индийских посланцев в Туркестане, то теперь наступила очередь английским чиновникам, как говорилось когда-то, «получить преферанс».

После отъезда из Кабула основного состава немецкой миссии события начали развиваться быстрым темпом. Полномочия уехавших перешли к оставшимся немецким и австрийским офицерам: Шрайнеру, Руланду и Рыбичке. Опираясь на Амануллу-хана и брата эмира, пользуясь их средствами, а также и покровительством афганских чиновников, они начали готовить выступление пограничных племен. В то же время Вагнер из Герата руководил подготовкой восстания в Туркестане. Путем создания ряда опорных пунктов на русской границе и одновременного восстания военнопленных австрийцев и немцев, работавших на постройке туннеля и железной дороги, предполагалось перебросить всю массу этих солдат в Афганистан. Огромное количество воззваний было отправлено в лагеря Туркестана. Были сформированы особые отряды проводников, снабженные оружием, ракетами, сигнальными флажками, лодками и лошадьми. Вся пограничная афганская стража на русской границе по распоряжению Насруллы-хана была приведена в боевую готовность и инструктирована для приема перебежчиков. В свою очередь Вагнер направил свое внимание на Фергану, где началось сильное брожение. Именно в этот момент царское правительство впервые мобилизовало мусульманское население Туркестана для выполнения рабочей повинности. По всей Средней Азии начались волнения.

Один из членов немецкой миссии в Кабуле — Рыбичка вместе с четырьмя офицерами должен был перейти границу с Туркестаном, чтобы руководить всеми операциями на русской территории.

Однажды несколько тысяч туркмен перешло из Туркестана через афганскую границу. Вслед за этим Хайри-бей, турецкий офицер генштаба, ранее командовавший особыми частями эмира Хабибуллы-хана, исчез из Кабула и вскоре оказался во главе повстанческого штаба северо-западных племен Индии. Одновременно из Кабула готовились к выезду группа Руланда для помощи Хайри-бею и группа Рыбички для руководства действиями в Туркестане.

Царское правительство подняло шум. Туркестанский генерал-губернатор, небезызвестный по японской войне генерал А. Н. Куропаткин, в ряде телеграмм обвинял в близорукости и неосведомленности русское посольство в Лондоне и генеральное консульство в Индии. В обширнейшей телеграфной переписке приняли участие премьер-министр и министр иностранных дел России Штюрмер, контрразведка, посол в Лондоне, генеральный консул в Индии, Клемм, посол в Персии, генерал Куропаткин, состоявший при нем дипломатический чиновник Чиркин и еще многие лица. Куропаткин и органы разведки утверждали, что афганцы сосредоточивают войска на русской границе, готовятся к войне и при содействии немцев организуют восстания, а представители английского правительства, отвечая на запросы царских дипломатов, категорически все это отрицали.