Марина Чечнева - «Ласточки» над фронтом

Таня Осокина была летчицей в эскадрилье, которой довелось командовать мне. В наш полк она пришла только в ноябре 1944 года, когда до конца войны оставалось всего шесть месяцев. Таких коротких, потому что мы наступали и с каждым днем чувствовали приближение победы, и таких длинных, потому что продолжалась страшная война и каждая ночь была заполнена трудной и очень опасной работой.

Татьяна пришла к нам зрелым сложившимся человеком, имела уже к этому времени немалый летный и воинский стаж. Фронтовая ее биография началась с сентября 1941 года, когда Татьяна, до этого работавшая в аэроклубе летчиком-инструктором, уехала на фронт с одним из полков в качестве машинистки. А в марте 1942-го сумела добиться своего — пересела за штурвал самолета По-2. Получила направление в 120-ю отдельную эскадрилью связи. В штабе армии, вручая ей предписание, сказали лишь два слова: «Будьте внимательнее».

Непосвященному может показаться, что эта служба попроще, полегче, побезопаснее. На деле не так. Полеты ежедневно, ежечасно были связаны с опасностью, с риском. Летчики эскадрильи возили офицеров штаба, доставляли секретную почту. Враги знали об этом и потому с особой настойчивостью охотились за маленькими самолетами.

Невысокая крепкая девушка в ладно подогнанной форме военного летчика торопливо шагала к ангару полевого аэродрома. Мартовский снег сверкал под яркими лучами солнца, а в тени отливал глубокой синевой. Звонко похрустывала под ногами настовая корочка. От ослепительного солнца глаза слезились и Татьяна то и дело вытирала их тыльной стороной руки. «Наконец-то! повторяла она про себя. — Наконец-то!» Счастливое ощущение победы она не могла выразить словами и только вновь и вновь повторяла про себя: «Наконец-то! Первый вылет на задание. Добилась!» — радостно отстукивало сердце.

В ангаре у самолета хлопотали техники.

— Машина готова? — хотела строго, как и положено боевому летчику, а получилось по-девичьи звонко и весело.

— Готова, товарищ летчик! — ответил с улыбкой знакомый старшина, распрямившись и вытирая ветошью замасленные руки. — Летишь, Танюша? Первое боевое крещение!

— Лечу, лечу, ребята!

— Ну, успеха, удачи тебе. Да повнимательней будь — до линии фронта всего полсотни километров. Смотри не заблудись!

— Вы меня как младшую сестренку в лес провожаете, — засмеялась Таня, а я…

Она не успела закончить фразу — взревел мотор, и Осокина порулила к старту. К ее машине подошел рослый офицер — бригадный комиссар Горский.

— Полетим на Боровичи! — сказал он, усаживаясь во вторую кабину.

Девичьи руки твердо лежали на штурвале. Внизу тонкой полоской вилась железнодорожная линия. Таня вела машину строго над ней.

— Что, для большей надежности летаем над дорожками? — насмешливо спросил пассажир.

Таня промолчала. Не оправдываться же ей, не объяснять, что это первый вылет на задание. Она лишь крепче сжала штурвал.

А через два дня Осокина подтвердила, что летчик она — волевой и решительный. По специальному заданию штаба фронта она подняла машину с полевого аэродрома у Хвойной. С ней летели два штабных офицера. Маршрут пролегал почти параллельно линии фронта. Прошли уже почти половину пути, как поднялся туман. Густая белая мгла окутала все вокруг: внизу, вверху, слева ли, справа — клубится белесая муть. Видимость — ноль. Думала, туман скоро кончится, а ему конца не видно. Полет в этом плотном холодном мареве продолжался уже довольно долго, но никаких просветов не появлялось.

Чтобы вырваться из белого плена, Татьяна решила подняться на предельную высоту. Руль на себя — и самолет, натужно урча мотором, стал карабкаться вверх. Томительно тянулась минута за минутой. Кажется, что дышать стало тяжелее. Таня упорно набирала высоту. Наконец, туман стал редеть и отставать. Летчица выровняла машину и повела ее по заданному курсу. Когда она вернулась на базу, в летной книжке появилась лаконичная запись: «Полет по спецзаданию. Выполнен в сложных метеоусловиях». И только сама Таня знала, что скрывается за этой короткой строкой, каким напряженным и сложным был для нее этот полет — один из первых, выполненных ею на фронте.

— Первое время мне пришлось особенно трудно, — рассказывала Татьяна, летать в ночных условиях я не могла, не было налета, и приходилось летать днем, что было гораздо опаснее… Как-то получила задание отвезти офицера 14-й воздушной армии в Малую Вишеру, а затем лететь за другим в Боровичи. В Малую Вишеру добралась благополучно, оттуда прилетела на аэродром подскока на станции Турга. Лететь дальше было невозможно из-за плотной низкой облачности — казалось, облака ползут по самым верхушкам елей. Взлетела ничего не видно. Снова села в Турге. Сижу на КП и чуть не плачу с досады не могу ведь задания выполнить! Тут один летчик из другого полка говорит мне: «А ты по реке, по Мсте, попробуй идти!» Я в самолет, долетела до Мстинского моста и нырнула вниз, к воде. Берега высокие, лечу над самой водой, петляя вместе с рекой. Провода Мсту пересекают то низко, то высоко и я машину то под ними, то над ними веду. Долетела благополучно и задание выполнила.

— Каких только случаев не было, — продолжала Таня. — Были и такие, что вспоминаются со смехом. Однажды везла офицера-пехотинца в его часть на передний рубеж. Пролетели, наверно, с половину пути, а он вдруг кричит: «Ты куда меня везешь? Ты меня к фрицам везешь?!» Я ему объясняю, где мы находимся, какой курс, а он и слушать не хочет. Наставил на меня пистолет: «Сажай самолет!» Пришлось приземлиться у какой-то деревни. Подбежали к нам женщины деревенские, спрашиваю: «Немцы у вас есть тут?» «Нет, — говорят, слава богу, не дошли до нас…» Взлетела, ни слова не говоря. Прилетела на свой аэродром злая до предела. «Товарищ майор, — обращаюсь к командиру, если кто так боится фрицев и своим не верит, то пусть лучше пешком ходит. А я рисковать машиной не хочу…» Ну, такой случай, конечно, редкость. А трудно мне еще приходилось от того, что была я одна девушка в эскадрилье и летчики-мужчины относились поначалу недоверчиво ко мне: не женское, мол, дело, не по силам девчонке. Но шли дни. С каждым полетом прибавлялось опыта, уверенности в своих силах.

За первые три месяца пребывания в 120-й авиаэскадрилье Татьяна Осокина выполнила сто боевых вылетов без единой аварии. Осокиной было присвоено офицерское звание младший лейтенант.

Через несколько дней Осокину вызвал командир авиаэскадрильи. Выслушав рапорт, подозвал к столу, развернул топографическую карту.

— Здесь, — остро отточенный карандаш отметил точку на карте, сражается Н-ская воинская часть. Противник яростно, жестоко атакует ее. Нужно срочно доставить в штаб части оперативный документ. Выполнить это важное дело поручаю вам. Долететь не сумеете — пешком идите, но пакет вручите во что бы то ни стало. Ясно, товарищ младший лейтенант?